Борис Житников - Сказка про то, как Санька жениться хотел.
-Милостивый государь, - обратился к царю Санька, - Ты титул обещал дать тому, кто одолеет Мертвецкую Рыбину! Я одолел, теперь слово за тобой.
-Я такое обещал? - Обратился он к своей свите.
-Обещал, батюшка. Обещал, - услышал он в ответ, - на бумаге писано, печатью твоей заверено.
-Сглупил, надо было устно обещать… - и тут царь призадумался, - А ну богатырь, отвечай! Свободу любишь?
-Люблю свободу! – ответил богатырь, стукнув кулачищем в свою богатырскую грудь.
-А природу, значит, тоже любишь? – прищурился царь.
-И природу люблю! – отвечает Санька.
-Потому назначаю тебе титул, главного наиглавнейшего пастуха царского моего величия. Тут тебе и свобода, и природа! Зверюшки, понимаешь ли…
-Но… хотел возразить Саня, но царь его мигом перебил.
-А так, как теперь ты главный наиглавнейший пастух царский, то держать тебе передо мной ответ. Это кто ж посмел по ночам моих овец перекрашивать в цвета разные? А?
А молодец только в ответ глазами хлопает. От неожиданности и сказать нечего.
-Ты мне ресницами воздух не гоняй! – злится царь, - Иди, ищи злодея! А не найдешь, головой ответишь! Сроку тебе два дня.
-Ну – думает молодец, - вот и женился на царской дочери. Не пойдет она замуж за пастуха, как его не назови. Только горе нашел на свою голову.
Делать нечего, пошел Саня прочь с царского двора. А сам думу думает, как волю царя выполнить. Остры топоры его палачей, а молодому голову терять не хочется. Думал, думал, а думать нечего. Стеречь решил овец молодец, стеречь не смыкая глаз. Побрел, опустив головушку. Пришел в стойло, закопался в сено и стал ждать. Долго ждал в засаде, почти всю ночь стерег стадо. Не заметил, как заснул.
Проснулся Саня с первыми петухами. Вскочил на ноги, словно ошпаренный, выскочил из засады. Глядь, а овцы царские и впрямь в пятнах цветных: желтых, зеленых, красных. Словно цветы в поле! А проказника и след простыл.
-Нет,- думает Санька, - меня не проведешь!
Появилась у него мысль, как хитреца поймать. Пошел он к царю просить о просьбе малой.
-Дай мне, Царь ты наш милейший, - говорит молодец, - шкуру овечью, да такую, чтобы можно было ее одеть на меня целиком.
Посмеялся царь над затеей, но приказал слугам дать молодцу, что просит. Одно дело, завтра казнить будет богатыря. Ведь никому не удавалось поймать преступника-озорника. А Санька думает:
-Претворюсь овцой. Возьму дубину потяжелее, рядом положу. А сам спать лягу. Придет проказник овец красить, и до меня черед дойдет. Проснусь я, да и схвачу негодяя!
Так и сделал. Накинул на себя Саня шкуру овечью, положил рядом с собой дубину в рост мужичка и лег спать сладким сном. Долго иль мало времени спал молодец, да проснулся он за полночь. Схватил его кто-то, да в воздух поднял словно пушинку. Испугался сначала парень, да не из трусливых людей он был. Овладел собой, да как крикнет молодецким голосом:
-Не возьмешь, проказник! Перед царем ответ держать будешь!
От неожиданности кто-то выпустил его из лап своих. Тут Саня упал на сено, скинул с себя овечью шкуру. Да схватился он за дубину свою. Вот было удивление! Показался парню Змей ростом в четверть замка. Не соврать бы, да три головы у того Змея. Страшная, очень страшная и ужасная. Сидит Змей посреди отары, затылок почесывает. В правой лапе кисть из молодых тополей, под пузом три корыта с красками. Недолго думая, замахнулся Санька на Змея, да как даст чудищу по брюху. Дубина от силушки такой сразу в щепки, а Змею, словно соломинкой задето. Но и это не понравилось чудовищу:
-Ты чего дерешься? – взревел Змей, да как даст щелбан молодцу.
Богатырь от удара так и пролетел до самого частокола. Привстал с земли обиженный Змей, собрал свои краски, расправил крылья да взмыл в ночное небо. Хоть и сильно ударил Саньку Змей, но все равно заметил парень, к какой горе чудище полетело. Это он и рассказал потом царю, когда пришел к нему за царских овец оправдываться.
-Змей Горыныч, говоришь тот злодей? – злился царь, слушая ночной рассказ, - Казнить его! Голову его мне принесите!
Задрожали ноги у палачей царских, по одному рассказу молодца им страшен стал зверь невиданный. Не уж-то царь за ним пошлет? Увидел государь, как палачи побледнели, как лица их белее снега стали, так и решил:
-Ты, Саня, чудище поймал? Поймал…, - царь хитро прищурился, - И от тебя же богатыря он убежал. А может ты его сам отпустил? Царское слово тебе уже не указ?
-Случайно ушел Змей, - оправдывался молодец, - Силен Змей, не берет его оружие…
Тут Санька и вспомнил про наставления Жемчужной Рыбины. Вспомнил он про ее ребро острое. И говорит он тогда:
-Прости меня, государь. Не удержал злодея, прикажи мне за ним идти. Только просьба у меня к тебе, нужен мне самый лучший кузнец да конь богатырский. Уж больно далеко и высоко живет тот Горыныч.
-Дам я тебе коня могучего. Всем богатырям на зависть. Только голову чудища мне принеси!
На том и порешили. Дал царь коня и впрямь богатырского. Черный конь был, как безлунная ночь. Рычанье из-под капота грозное, врагам на страх. Силы было в нем не меряно. Всюду пройдет: и через реку галопом, и по склону крутому. На земле-матушке родной выращенный, травушкой-муравушкой кормленный. Истинный конь русский, богатырский конь. Рад был молодец такому дару царскому. Нарадоваться не мог. Вот и подумал Саня, что с таким помощником и Змея одолеть сможет, и сердце дочери царской покорить обязан. Решил поехать он на поклон принцессе, замуж звать.
Подкараулил молодец после бала шумного ее. Встретил букетом цветов заморских и кольцами обручальными. Медные кольца были, да от чистого сердца. Опять смеется дочь царская, красавица распрекрасная.
-Не пойду за тебя, не кровей ты царских! Посмотри на себя, весь в лохмотьях не модных! Не бывать этому! – и смеется пуще прежнего. Да не одна смеется, с подругами. Потешаются девушки над влюбленным парнем.
-Даже имя не скажешь своего герою? – Исподлобья спросил оскорбленный молодец.
-Герою? Скажу! Да только герой тот, о ком народ песни слагает. Вот только не слыхала я песен в честь твою. Так что ступай, ищи славы. Найдешь, приходи.
Рассмеялась в лицо, села в своего коня красного и умчалась с подругами прочь. Понял Саня, что дела его плохи. Славы требует его любовь. А значит, победить Змея Горыныча надо всеми правдами и неправдами. Погладил он своего вороного коня, сел, да поехал прямиком к кузнецу, которого царь подсказал. Приехал к кузне, постучался в дом. Встретил его кузнец Василий, на все руки мастер. Как услышал кузнец просьбу Санькину, что меч из кости Рыбьей выковать надобно, так молвил:
-Задал, ты, задачку нелегкую, молодец. Да и кость не простая, как я вижу. Не осилю один! Здесь помощь нужна. Я тебе так скажу, в семь рук за месяц управлюсь.
-Не могу я ждать, жизнь моя на волоске. К утру меч нужен, Горыныча бить буду! А не то, не сносить мне головушки.
-Ой, на грех толкаешь, молодец. Без силы темной не успею… Вижу, хороший ты человек, помогу я тебе. Посему, принеси конфет дорогих, да медовых. Принеси брошку блестящую, тогда молодец одолею задачу.
-Что вести! Все со мною. Вот брошь лучезарная. Мать дала ее, чтобы не забывал дома своего. Вот конфеты сладкие медовые в подарок готовил, да не понадобились. Может, букет цветов нужен, а то на заднем сидении валяется без дела?
-Вот-вот, то что нужно! А цветы не нужны, не девок просить буду. Домового своего подслащу, брошь под шкаф заброшу, будто потерял. Он себе схватит ее, тут-то я и договорюсь. Он у меня такой, любит все блестящее. Так что утром приезжай, будет тебе меч из Рыбьей кости.
Прошла ночь. Явился на утро Санька, как договорились, к кузнецу. А тот его на крыльце встречает. Почти плачет.
-Что случилось, Василий? Не уж-то не случилось меч сделать?
-То-то и оно, случилось! Сделал я ручку для меча твоего. Расписную, да молитвами заговоренную. А домовой темной силушкой своей выковал из Рыбьей кости лезвие для меча. Да скрепил все таинством неведомым. Кость Рыбья и так острее всякого меча была, а коли оружием стала, так пуще. Вот и пришлось пожимать плоды хорошей работы! Положили мы меч на наковальню, полюбоваться на работу свою в огне пламени. Так рассек он окаянный наковальню надвое. Погубил станок, погубил безвозвратно. Он бы и ушел в землю насквозь, да на ручке остановился. Забирай свой меч от греха подальше, да скорее!
На тех словах ворвался Саня в кузню, подбежал к мечу своему, вынул его из пола за рукоять, да удивился. Красив был меч, краше не найти во всем мире. И лезвие было такое белое, что захотелось к нему прикоснуться. И только коснулись пальцы лезвия, тут же кровь струйками по мечу потекла. И окрасился меч в мгновение ока. Стал он алый, словно молодецкая кровь. Тут же ранки на Санькиных пальцах зажили, и перестало лезвие ранить своего хозяина. Стало послушным, словно пес любимый. Перекинул тогда Саня меч свой за спину, поклонился кузне, поклонился расколотой наковальне, поблагодарил Домового за работу. Да и про кузнеца не забыл. Вот, теперь с таким мечом одолеть Змея Горыныча легче простого!
