Валентин Рич - Вася
Я заглянул в комнату, Васи нет. В кухню. Нет. В ванную, в туалет, в кладовку. Нет нигде.
Тогда я снова заглянул в комнату. Вася потрудился на славу! Все принесенные ранее пылесосы были соединены шлангами в одну гудящую змею, к голове которой через нагревательный элемент от электроутюга были подсоединены ведра, а к хвосту припаяны фотоувеличитель и посыпанный солью кинескоп.
На подоконнике, рядом с моим тренировочным костюмом, лежали его трусы.
Первое, что пришло мне на ум, — это телекинез. Кто-то усилием мысли перенес Васю ко мне в комнату. А потом — обратно, с помощью кой-какой электронно-пылесосной аппаратуры.
Крепким орешком оказались для меня оставленные Васей трусы. Почему они остались? Не хватило телекинетической силы? Пылесосов? Или какой-нибудь детали?
Несмотря на незавершенность концепции, она представлялась мне наиболее правдоподобной. И все же полностью исключить возможность такого, пусть отвергнутого самим Васей, варианта, как его прибытие из иных миров, я не имел права.
В конце концов я пришел к двум выводам.
Первый. Что бы там ни было, а к следующей подобной встрече нужно подготовиться.
Второй. Надо предупредить соседей по дому — а то вдруг в следующий раз Вася попадет не ко мне, а куда-либо по соседству. (Будущее показало, что тут я как в воду глядел…)
Придя к таким выводам, я начал составлять вопросник, или, если угодно, анкету — на случай новой встречи. А составив, размножил ее под копирку. И возвращая пылесосы владельцам, вкратце уведомлял их о случившемся и вручал им вопросник. И просил о всех необычных событиях немедленно ставить меня в известность.
Следующие четыре дня прошли без каких-либо происшествий. Васины трусы лежали себе на прежнем месте, а соседи при встречах глядели на меня с участием.
Продолжение последовало на пятый день.
Я как раз возвращался из института и в лифте столкнулся с кинооператором Игорем Голицыным из сто тридцать шестой квартиры, одним из тех, у кого я одалживал пылесосы.
— На ловца и зверь бежит! — обрадовался Игорь. — Не буду подниматься. Извини, что не сообщил сразу…
— Он?! — испугался я.
— Ни боже мой! — заверил меня Игорь. — Но вот уже три дня подряд у нас дома происходит странная история. Ровно в семь часов, секунда в секунду… В общем, жду!
С этими словами Голицын покинул кабинку лифта.
До семи оставалось минут двадцать. Я едва успел вывести Тэра на прогулку. О том, чтобы отвести его домой, не могло быть и разговора.
Без одной минуты семь мы прибыли к Голицыну.
— Сейчас начнется, — предупредил Игорь, подводя меня к креслу возле телефона.
И в то же мгновение телефон зазвонил — нет, не зазвонил, а тихо-тихо звякнул.
Я взял трубку. Там явно что-то происходило, какое-то странное ритмичное движение. Оно шло волнами.
— Слышишь? — прошептал Игорь.
Я кивнул.
Волны набегали все быстрей и быстрей И вдруг Тэр, до той поры смирно лежавший возле моего кресла, бросился через всю комнату к «Рубину» и сделал стойку.
Я передал трубку Игорю и включил телевизор.
И тотчас комнату наполнили те же самые волны. Они отражались от стен и от потолка, заставляя звучать все находившиеся в комнате предметы; я слышал скрип, и шелест, и дребезжанье, и легчайшее потрескивание — как будто кто-то гладил кошку.
А потом появилось изображение: экран замерцал лучащимися мелкими звездами. Они вспыхивали то в одном, то в другом месте, образуя причудливые узоры, которые тут же распадались.
Пляска звезд на экране и биенье волн в комнате шли синхронно и притом несомненно по нарастающей. Казалось, еще немного — и вырастет какой-нибудь девятый вал.
Но никакого девятого вала не выросло — наоборот, внезапно звезды остановились.
— Человек! — крикнул Игорь и вскинул киноаппарат.
И верно — остановившиеся звезды довольно отчетливо обрисовали контур человеческого лица. Только как бы обратный контур: два белых продолговатых пятна — глаза, над ними — белые щетки бровей, а внизу — рот, даже зубы были видны — черные зубы, обрамленные голубоватыми искрами.
Черные губы на экране задвигались, и раздался знакомый мне голос:
— Толик, это я — Вася! Что ты сделал с моими трусами?
— Ничего, — сказал я. — Они лежат на подоконнике.
Из экрана раздался громкий вздох облегчения.
— Принеси их сюда! Рэпид! Бегом!
Ну что ты будешь делать с этим растяпой? Через минуту или две я уже стоял около своей двери, обхлопывая себя со всех сторон и с ужасом думая, что же я буду делать, если не найду ключа.
Но ключ довольно быстро нашелся в футляре от очков, и на редкость легко я всадил его в замочную щель, и ворвался в квартиру, и схватил трусы, и вылетел обратно на лестницу.
— Наконец-то! — раздался из голицынского «Рубина» рыдающий Васин всхлип.
И тут же я почувствовал, что кто-то тянет у меня из рук Васино добро. Но Тэр стоял от меня шагах в трех, а Игорь еще дальше.
Трусы дернулись сильней. Тогда я разжал руку — и они поплыли к телевизору. Спокойно так поплыли. И коснувшись экрана, исчезли.
И тотчас исчезли звезды. И волны, только что наполнявшие комнату, исчезли тоже.
И я спросил у Игоря, деловито вытаскивавшего из аппарата кассету:
— Что тут без меня происходило?
— А ничего особенного, — пожал плечами Игорь. — Так, поговорили немного.
— О чем?
— Личный листок заполняли.
Он протянул мне анкету. Ту самую, что я вручил ему четыре дня назад. Только тогда там были одни вопросы. А теперь появились и ответы… Вот они.
1. Имя (номер, личный знак) ВАСЯ
2. Национальность (биологический вид, кинематико-энергетическая схема) ГОМО САПИЕНС
3. Пол (функция в воспроизводстве себе подобных) МУЖСКОЙ
4. Масса (сила взаимодействия с каким-либо полем) 820 НЬЮТОНОВ
5. Откуда явились (страна, звездная система, галактика, другое пространство — ненужное зачеркнуть) ИЗ БУДУЩЕГО
6. Цель явления (причина прибытия) ЗАБРАТЬ ТРУСЫ
7. Как с вами связываться в дальнейшем НИКАК
Я прочел анкету десять раз подряд. И впал в полное отчаяние.
Да и кто бы не отчаялся? Дважды встретить ЧЕЛОВЕКА ИЗ БУДУЩЕГО и так ни про что у него толком не разузнать!
Ни про красное смещение — отчего оно есть, сменится ли фиолетовым и если сменится, то когда?
Ни про кварки — отыскали их в конце концов или не отыскали?
Ни отчего вымерли мамонты?
Ни — на каких других планетах есть люди?
Да мало ли чего еще!..
Одно лишь было мне утешение — что знал я теперь совершенно точно: не сменят человека никакие роботы, а во веки веков пребудут на Земле самые обыкновенные люди. Совсем такие же, как мы…
С тех пор прошло шесть лет. Я окончил институт. Защитил кандидатскую. Стал отцом семейства.
Но анкету совершенствовать не перестаю. Сейчас в ней уже две тысячи пятьсот сорок семь пунктов.
Эх, Вася!..
