Джоди Най - Мост через реку Стикс
– Сэр, - сказал Дэнби, когда собрал новобранцев обоего пола и построил их. - Может, вы проведете смотр?
С простительной гордостью коротышка указал на груду камней. Проклятые соорудили для своего командира трехфутовое возвышение со ступеньками. Кто-то нашел длинную палку, воткнул в землю и привязал к ней тряпку. На поверхности земли тряпка эта вызвала бы у Перкинса, брезгливость, но тут она была полковым знаменем. Он кое-как справился с комком в горле.
– Отлично постарались, ребята, - сказал он, судорожно сглатывая. - Превосходная работа!
Первые двенадцать новобранцев чуть-чуть расправили плечи. Перкинс скривил губы, не давая им расплыться в улыбке. Чтобы отдать дань их стараниям, он направился к возвышению, чеканя шаг. Поворот влево, поворот вправо, еще раз вправо, и он поднялся на возвышение, словно ежедневно совершал подобное восхождение на протяжении многих лет. Он встал «вольно», и Дэнби скомандовал «вольно!» своей «спецкоманде». Но те лишь слегка расслабились.
– Я скажу вам, почему мы сегодня здесь, - начал Перкинс, подняв голос настолько, что даже духи в задних рядах бессмысленной толпы могли его расслышать. - Мы находимся в состоянии войны, и только от нас зависит, вернемся ли мы на дружескую территорию… Вы со мной?
– Да, сэр! - завопил Дэнби. К нему присоединились несколько проклятых.
– Вы со мной?
– Да-да! - выкрикнули чужие голоса из рядов. Затем прибавились еще голоса - и еще, и еще, а затем раздался глухой, но достаточно внушительный рев.
– Приблизься, - произнес грозный голос Сатаны. Младший демон распростерся ниц на пылающих камнях у ног своего владыки.
– Попытка бегства во внешнем круге, ваша вечность, - промямлил демон.
– Что?! - загремел голос, и демон съежился. Сатана сконцентрировал внимание на дальнем крае своих владений. Крохотная душа, посмевшая потребовать у него аудиенции, сплотила проклятых и - обзовите его ангелом Господним, если они не пытаются построить мост!
– Чума на него! У них даже что-то получается. Отправляйся, останови его. Примени средства, какие сочтешь нужными. Но не отвлекай меня от более важных дел. Нам надо карать истинно злые души. А это так, маргинал.
– Слушаюсь, - сказал демон, кое-как приподнявшись и встав на колени.
Он умчался, прежде чем владыка успел причинить ему боль за то, что он сам до этого не додумался.
Сонмы проклятых толпились вокруг мужчин и женщин, которые таскали камни. Перкинс вновь и вновь прогонял зевак, но они всякий раз возвращались.
– Так куда же им идти, сэр? - спросил Дэнби. - Лучше отгородимся от них, чтобы они к нам не лезли.
– Молодец! - сказал Перкинс, лишь с трудом сдержавшись и не похлопав сержанта по выпотрошенной спине. - Займитесь этим.
Строительство продвигалось вполне удовлетворительно. Хотя души не могли влезать в воду, упоры можно было устанавливать с края уже построенного пролета, а потом класть на них настил. Перекрученные стволы засохших деревьев, усеивавших внешний круг, служили идеальным материалом, так как были, казалось, тверже железа и тяжелее свинца. Потребовалось очень долгое время, чтобы спилить первое четыре с помощью таких инструментов, как расколотые кости и острые обломки камней. Искалеченный швейцарский дровосек, которого придавило деревом на исходе XIX века, присоединился к непрерывно растущей армии и научил остальных, как правильно валить деревья. Лучшими учениками были души, которые находились тут недавно и еще не утратили надежды, однако попадались и нежданные алмазы, вроде Дэнби, которые являлись помогать из куда более давнего прошлого. С каждым камнем их оптимизм возрастал. Они стали разговорчивее, зыбкие серые очертания наполнялись плотью, даже обретали краски. Мост удлинился на три пролета.
Перкинс понятия не имел, как долго они трудятся. Дни и ночи казались абсолютно одинаковыми - серый сумрак ни светлее, ни темнее. Перкинсу не хватало привычных звуков - птичьего щебета, позвякивания проволочной корзины молочника, голосов соседей. Если не считать нескончаемого горестного стенания, в Аду царило безмолвие. Полковник отдал бы половину сердца, лишь бы увидеть облачко в голубом небе.
И тут внезапно раздался оглушающий звук, будто удар грома. Строители бросились с моста, рассечённого молнией. На пролетах плясали три пылающие фигурки, поджигая все вокруг себя и хохоча, визгливо и безумно. Несколько человеческих душ кинулись на них, но были вынуждены отступить перед жаром адского огня. Другим пришла блестящая мысль плескать воду на горящие балки. Но пламя было таким жарким, что вода превращалась в пар еще в воздухе. Перкинс в ярости грозил демонам кулаками.
Завершив разрушение, демоны спрыгнули с дымящихся развалин, заскользили по парам над водой и быстро скрылись из виду. Отчаявшиеся души все, как одна, повернулись к Перкинсу.
– Придется начать все сначала, ребята, - сказал он.
Как ни странно, разрушение моста лишь укрепило решимость многих проклятых. Теперь, когда они знали, что необходимо одолеть врага, а не только свою нескончаемую тоску, строители увидели цель. Некоторые мужчины и горстка женщин организовали собственные части под общим командованием Перкинса. Вопреки давнему предубеждению Перкинс проникся глубоким уважением к капитану Робин Дейл из ВВС Соединенных Штатов, которая находилась в Аду с 1976 года, погибнув при взрыве на военном складе в Калифорнии. Не всякий закаленный мужчина захотел бы постоянно иметь дело с боеприпасами. Она стала надежной помощницей, да и Дэнби она нравилась, хотя его чувство оказалось застенчивым и робким. Перкинс догадывался, что на земле у его сержанта не было своей девушки.
Полковник сидел в стороне на камнях вместе с Дэнби и наблюдал, как рабочие бригады под командованием Дейл пытаются вытащить поврежденные сваи и расчистить место для работы.
– Черт бы их побрал, у нас все так хорошо шло! - сказал Перкинс, оглядывая разрушенные пролеты.
Дэнби покачал головой.
– Ну так они же не могут позволить, чтобы мы добились своего, верно, сэр?
Перкинс поглядел на небо. Оно, как всегда, было безлико серым, хотя в отдалении что-то горело.
– Сейчас, по-моему, как раз время чая. Знаете, мне иногда не хватает возможности перекусить. Конечно, ни пища, ни сон здесь не требуются, но обеды и ужины разнообразят день, верно?
– И еще как! Я бы все отдал, сэр, лишь бы покурить еще разок.
– Вредная привычка, сынок. Она подсократила мне жизнь. Было странно говорить о своей жизни так, будто она кончилась.
Голова у него была такой же ясной, как за секунду до рокового сердечного приступа.
Его не оставляло ощущение, что он словно вернулся в свои военные дни. Между «тогда» и «теперь» особой разницы не было. Они преодолевали всякие трудности, мужчины и женщины, сплотившиеся против общего врага. Есть только одно существенное отличие: им неизвестно, что их ждет на том берегу реки. Знают они лишь одно: им необходимо добраться туда. И эта цель позволяла ему сохранить рассудок.
– Могу я спросить, почему вы здесь, сержант? - внезапно спросил Перкинс. Дэнби заколебался, и тут Перкинс осознал, насколько нетактичным был его вопрос. Спросить человека, по каким причинам он проклят! - Извините. Не надо отвечать. Мой вопрос непростителен.
Однако Дэнби просто собирался с мыслями.
– Не знаю, сэр, - сказал он, почесывая затылок культей правой руки. - Думал, что заслужил свою вечную награду, да вот не вышло… То есть заползаю я под ту стену в сорок втором со взрывчаткой, и тут весь мир проваливается в ад. - Он ухмыльнулся. - А может, я один. Уж не знаю. Всю жизнь я ходил в церковь, старался поступать хорошо, но вот я здесь… Может, слишком много людей прихватил с собой, а убийство - слишком серьезная штука, пусть и во время войны. Ничего другого вроде бы и не вспомню… Ну а вы, сэр? Перкинс покопался в своей душе.
– Понятия не имею. Думаю, когда мое дырявое сердце лопнуло, произошла какая-то накладка с документами. И я твердо решил обратиться с моим делом к Престолу, если смогу. И с вашим тоже, - добавил Перкинс. - Я уверен, здесь, по внешнему кругу бродят тысячи жертв подобных ошибок. Если эта апелляция не приведет к моему оправданию, что ж, я приму свою кару, как подобает солдату. Но че… прах меня побери, если я останусь здесь, пока существует возможность, что меня сунули не в ту папку, будто дурацкую бумажку. Я думал, можно искупить свои грехи и подняться, но субъект, который как-то заглянул сюда, ничего об этом не сказал.
– Вы уже сделали доброе дело, сэр, - сказал Дэнби. - Я тут давно торчу. И думал, больше никогда дружеского голоса не услышу. Тут они все вроде как собой заняты. Поворчат-поворчат себе под нос, а потом начинают нести всякую чушь. Я-то думал, что дьяволы так и будут тебя терзать, но в твои тайные мысли им не влезть. Меня жгли бесенята, а я все время старался думать: «А я, видите ли, прямо обожаю, когда меня жгут. Хоть весь день этим занимайтесь!» Но они знай свое! Значит, не могут в голову влезть, не то перестали бы, если б решили, что все это мне нравится. Вот за что я держусь.
