Александра Христова - Мертвое солнце
Мелодично звякнула подвеска у входа, пропуская меня в прохладное помещение. Стоящий у кассы мужчина обернулся на звук и, заметив меня, широко улыбнулся.
— Привет, Мстислав!
— Привет, Леша!
Разрешите представиться: Королев Мстислав Андреевич, семнадцати лет от роду. Высокий (метр восемьдесят три), жилистый (семь лет занятий фехтованием, к которому впоследствии присоединился исторический клуб. Вот где я намахался мечами и настрелялся из лука!), весьма симпатичный парень. По крайней мере, так считают мои одноклассницы. Правда, при этом они всегда стараются потрепать меня по волосам. А я этого очень не люблю! Я же не собачка! Мда, попробовал бы я объяснить это девчонкам…
Свою платиновую шевелюру я не стриг уже несколько лет, и теперь волосы, забранные в высокий хвост, достигали пояса. Ох, как я с ними сначала мучился! То забуду расчесать, отчего они мгновенно превращаются в гнездо какой-то сумасшедшей птицы, то не высушу их перед сном, и тогда спасайся, кто может! Сестра в таких случаях называет меня Медузой Горгоной, и она недалека от истины. Огромный колтун, с которого свисают длинные пряди, очень напоминает клубок взбесившихся змей. А ведь его ещё распутать надо! Меньше, чем два часа, на это никогда не уходило.
Сколько человек уговаривали меня подстричься, я уже и не сосчитаю. Одноклассники дразнили мямлей и девчонкой, учителя неодобрительно косились и постоянно просили родителей отвести меня в парикмахерскую и «привести мальчика в божеский вид». Отец фыркал, а мама только качала головой.
Тогда на мою сторону неожиданно встала сестра. По-моему, Настя в то время воспринимала меня как большую говорящую куклу, над которой можно безнаказанно проводить парикмахерские эксперименты. Единственное, что я ей запретил — приближаться ко мне с ножницами, а так я покорно терпел все ее издевательства.
Именно Настя в первые месяцы помогала мне управляться с волосами. Правда, при этом она упорно пыталась повязать мне бант. Такого варварства я вынести уже не смог, и с тех пор уже пять лет я справляюсь со своей шевелюрой сам.
Конечно, и сейчас не обходится без недоумевающих взглядов. Мол, ты парень или притворяешься? А мне все равно! Мне нравится — и точка! А мнением посторонних людей насчет моей внешности я не интересуюсь.
Самое же яркое в моей внешности — это глаза. Большие, вытянутые к вискам, они настолько темные, что кажутся черными. Зато когда я злюсь, становятся ярко-синими. Фамильная гордость — так, по крайней мере, мама говорит. Ну да, если судить по старым фотографиям, то глаза такой же формы были у моего дедушки. А про цвет я поверю маме на слово.
Прозвище «Мистик» я получил лет в двенадцать, как только мое увлечение фэнтези стало известным для знакомых. Оно настолько крепко ко мне пристало, что порой даже учителя называют меня так, не говоря уже о родителях. Единственный, кто упорно зовет меня полным именем, — Алексей. Когда я спросил его, почему, мне было сказано: «Нельзя коверкать такое редкое имя, как у тебя!».
— Ты опять за книгами? — ласково поинтересовался Алексей.
— Нет, на тебя любоваться пришёл, — буркнул я. — Соскучился по твоей физиономии. Конечно за книгами! Все закончилось. Есть что-нибудь новенькое?
— А как же! — Ехидно ухмыльнулся продавец и нырнул куда-то за прилавок. Вытащил пакет и протянул мне. — Держи!
— Леша! — Ужаснулся я, заглянув в пакет и увидев шесть толстенных книг. — У меня же денег не хватит!
— В первый раз, что ли? — Хмыкнул Алексей. — Ты бери, потом расплатишься.
— Спасибо большое, — кивнул я и насмешливо поинтересовался: — А что, ты решил подработать библиотекарем? Давно ты мне книги не подбирал…
— Иди ты, — обиделся Алексей. — Я стараюсь, отбираю для него лучшие книги из новой партии, а он недоволен…
— Ладно-ладно! — Я шутливо поднял руки. — Не злись! — И тут мой взгляд упал на часы на правом запястье. Мама дорогая, два часа! Через три часа сестра приезжает, ее дома полгода не было, а в доме такой бардак, словно орда орков устроила пьяный дебош. А что: родители уехали отмечать юбилей свадьбы, сестра в командировке, и я три недели являлся единоличным собственником пятикомнатной квартиры в тихом районе. Лепота!
Уборкой я себя, как нетрудно догадаться, не утруждал, хорошо хоть, посуду мыл. И теперь мне придётся совершить подвиг и убрать всю квартиру за три… нет, два с половиной часа!!!..
— Леша! Забыл! У меня сестра сегодня приезжает!!
— Угу… И наверняка дома бардак… Как ты там говорил? Куры не доены…
— Конопля не кошена!! Все, я побежал! — Под тихий смех продавца я пулей вылетел из магазина и рысью понесся домой.
* * *Уффф! Справился!
Я устало плюхнулся в кресло и оглядел комнату. Чистота! За два часа я ухитрился убрать весь мусор в доме (а что не убрал — под ковер замел), и теперь ничто не мешало мне разобраться с тем, что всучил мне Леша. Нет, я знаю, что дрянь он мне не подсунет — слишком хорошо знает мои вкусы. Но все равно!..
Я подхватил пакет со стула в прихожей и поволок его в святая святых нашей квартиры — библиотеку.
На самом деле, это не столько библиотека, сколько комната, объединенная из двух, где меня никто никогда не трогает. Вся семья знает: если Мистик засел в библиотеке — его оттуда калачом не выманишь. Ну, разве что новой книжкой…
Большая комната, оформленная в темных тонах. Две стены от пола до потолка закрывают битком набитые стеллажи из тёмного дерева. На третьей стене я любовно повесил парные мечи, презентованные мне руководителем клуба как наиболее отличившемуся ученику (кстати, мечи настоящие и очень острые — правила заточки мастер вбил в меня в первую очередь. А клинки были мне подарены тренером на пятнадцатилетие. И именно он каким-то образом достал для меня разрешение хранить холодное оружие в доме), шпагу (муляж, зато симпатичный) и несколько ножей и кинжалов (что-то настоящее, что-то нет). У этой же стенки притулился большой музыкальный центр, рядом стоял симпатичный бордовый диванчик и крохотный столик, куда я обычно сгружал взятые с собой бутерброды. Окно закрывают тяжелые, длинные, до пола, шторы цвета запекшейся крови. Мрачно? А мне нравится! И личная библиотека (сестра как-то попыталась пристроить здесь свои детективы, так я поднял такой крик, что она навсегда зареклась сюда заходить), и тренировочный зал, если мне приспичит размяться, благо, на полу не ковер, как в других комнатах, а паркет. Правда, после того, как я обрушил несколько стеллажей, заниматься предпочитаю без оружия. Как сказал отец — для этого есть клуб.
Стеллажи вмещают в себя не только фэнтези всех калибров. Лет в пятнадцать мне в голову пришла гениальная, как мне казалось, идея: я решил придумать, что бы я делал, если бы оказался на троне. Как сейчас помню круглые глаза сестренки, когда я таскал у нее учебники по экономике за пятый курс. И самое интересное — почти все в них понимал! Отец с матерью посмеивались, наблюдая за моим новым увлечением, но не препятствовали. Напротив, папа приволок откуда-то пять битком набитых сумок. Чего в них только не было! И книги с экскурсом в политику наших императоров, и «экономика для чайников», даже «Государь» Макиавелли оказался! Как у меня тогда голова не лопнула — не понимаю! Ведь я еще и в школе учиться успевал. Правда, оценки были, мягко говоря, плохие… Но в итоге я добился-таки своего! Полгода назад я, замирая от страха, выложил перед отцом мой план. Папа — ведущий экономист одной крупной фирмы — бегло просмотрел мое творчество, похмыкал и уволок к себе на работу. Через неделю принес обратно и вечером, когда вся семья собралась за столом, заявил, с гордостью поглядывая на меня:
— Сын, тебе предложено после окончания ВУЗа устроиться к нам на работу. Причем не штатным менеджером, а непосредственно моим заместителем для начала.
— А что, у Мистика получилось что-то толковое? — хлопнув ресницами, поинтересовалась Настя. Я нахмурился. Сестра никогда не одобряла мои увлечения, считая их глупыми и бесполезными для современной жизни. А я не понимал, что хорошего можно найти в ночных клубах, столь трепетно любимых ей, кроме грохота, ошибочно именуемого музыкой, выпивки и головной боли. «Хорошую компанию!» — обычно отвечает на это сестренка. Ну-ну…
— Еще как! — хмыкнул отец. — Столь качественного, подробно расписанного плана, причем учитывающего практически все, можно было ожидать от профессора экономики с многолетним стажем, но никак не от школьника. Начальство пришло в восторг.
Я надулся от гордости. Знай наших!
Отдельно на стеллажах стояли словари и учебники по иностранным языкам. Английский, немецкий, итальянский, санскрит, японский, латынь… Я никогда не понимал тех, у кого проблемы с иностранным. Я всегда интуитивно понимал языки, на их целенаправленное изучение я практически не тратил времени. Слова сами откладываются у меня в голове, мне всегда казалось, что я не изучаю новый язык, а вспоминаю то, что когда-то было мной забыто.
