Светлана Славная - Три девицы под окном...
— Куда теперь? — прервало его мысли «чудовище».
Птенчиков осмотрелся. Они стояли у дальнего выхода из парка. «А куда бы вы предпочли? — хотелось спросить осмелевшему учителю. — Может, показать вам Кремль? Третьяковскую галерею? Большой театр?»
— Направо, — вздохнул он. — Я бежал дворами, но на машине придется объехать по проспекту. Ничего, в нашу сторону в этот час должно быть свободно, пробка обычно стоит по направлению к области.
— Пробка… — задумчиво повторил Олег. Интересно, как инопланетянин представляет себе автомобильную пробку?
Птенчиков снова скользнул взглядом по ценнику.
— Что-то не так? — встрепенулся заметивший его взгляд инопланетянин.
— Так, так! Всё изумительно! — заверил его Птенчиков, ругая себя последними словами. Ну как это чудовище, испугавшись, что его разоблачили, нажмет кнопочку «SOS», и на несчастную Землю обрушится боевая эскадра пришельцев!
Они свернули на проспект. Исходящая выхлопными газами встречная пробка тянулась через мост, теряясь за поворотом.
— Да, не повезло направляющимся в область, — вздохнул Олег, прибавляя скорость. Потом пощупал свисающий ценник. — Признайтесь, Иван, вы ведь смотрели на эту бирку?
— Ну… да, — не стал отпираться Птенчиков. — Лучше было бы ее оторвать.
— Что ж…
Олег покопался под воротником. Ценник держался крепко. Пришелец совсем по-земному ругнулся и стал расстегивать молнию.
Из-за поворота вывернул джип и покатил в обход пробки по встречной полосе.
— Уступай дорогу! — пихнул Олега Птенчиков.
— Что? — удивленно обернулся инопланетянин.
— Сворачивай, идиот! — рявкнул Иван. Олег увидел огни идущего в лоб автомобиля, заорал — и свернул. Да как свернул! Снеся по пути ограду моста, «шестерка» ухнула в воду.
Птенчиков ощутил недоумение и досаду. Не умеешь ездить — не садись за руль! Потом он подумал, что пришельцы, вероятно, не нарушают правил дорожного движения и не разъезжают по встречным полосам. Меж тем машина погружалась, и ледяная вода начала стремительно проникать в салон. «Включай герметичность, олух!» — хотел крикнуть Птенчиков, но тут обнаружил, что пришелец лежит, обняв руль, а глаза его закатились — он был в глубоком обмороке.
Вот так номер! Это что же, мы так и утонем в летающей тарелке, не сумев вовремя превратить ее в батискаф?
В свете габаритных огней мелькнул хвост любопытной рыбешки. Машина накренилась, задрав багажник, и прибывающая вода уже закрыла приборную панель, грозя вот-вот достать до подбородка, а потом…
Волосы Птенчикова встали дыбом. Была не была: если после сигнала SOS эскадра пришельцев ринется-таки на Землю, можно будет объяснить, что пытался спасти их же разведчика. Но если тот погибнет, звездных войн землянам не миновать!
Начиная захлебываться, Птенчиков изо всех сил надавил аварийную клавишу.
Раздалось легкое жужжание. Потом в голове образовалась приятная пустота, и Птенчиков почувствовал, что куда-то уносится. Или возносится?..
ГЛАВА 1
Ивану снилось, что он плавает в кефире. Весь такой белый и насквозь диетический. Только ужасно чесалась левая рука. Он потянулся, чтобы избавиться от досадного неудобства, но чей-то звенящий голос рассудительно произнес:
— Больной, не стоит пугать капельницу, она снабжает ваш организм жизненно важными витаминами.
Иван в изумлении распахнул глаза. И увидел черное око, уставившееся на него с потолка. Оно парило на манер воздушного шарика, ничуть не смущаясь отсутствием прочих частей тела.
— Мать честная, я же попал к инопланетянам! — вспомнил Птенчиков и от волнения всё-таки почесался.
— Больной, не обижайте капельницу! — повторил знакомый голос.
Вздрогнув, Иван посмотрел на свою руку. В том месте, где на уроках ОБЖ школьников учат щупать пульс, к его телу прильнула радужная пластинка. Она переливалась на свету и укоризненно шевелила тонкими усиками.
Иван сдавленно булькнул и подскочил на постели. Постель подскочила следом, моментально приняв очертания находящегося в ней тела.
— Больной, вам вредно волноваться! — сокрушенно вздохнул неведомый голос, парящее под потолком око приблизилось к кровати и коснулось пушистыми ресницами лба Птенчикова.
— Ну вот, давление поднялось на шестнадцать единиц.
Птенчиков потерял сознание. Когда он очнулся, в палате снова звучали голоса. Мужские. Два.
— Что за безответственность! — выговаривал густой бас — Как ты мог привезти с собой пассажира?
— Если помнишь, это он меня привез. И спас при этом от гибели, — возразил другой голос, смутно знакомый.
— Ты вообще не имел права подпускать кого-либо к машине!
— Но у него заболела нога. По моей, можно сказать, вине. Я был обязан помочь человеку!
«Оп-ля, у меня ведь и правда болела нога!» — вспомнил Птенчиков и аккуратно шевельнул конечностями под одеялом. Боли не было, но нога, которую он умудрился подвернуть в парке, почему-то была в носке. Птенчиков слегка высунул ее из-под одеяла и скосил глаза. Плотный белый носок был расчерчен забавными рыжими полосками. Когда-то его мама рисовала подобным образом йодовую сеточку. Правда, не на одежде… Иван тяжело вздохнул. Прошло уже больше года, как мамы не стало. С тех пор он жил совсем один, не отваживаясь привести в дом новую хозяйку.
— Очнулся! — раздался обрадованный возглас, отвлекая Ивана от невеселых раздумий. Через мгновение Птенчиков увидел… ну конечно, Олега. Он вздохнул и решительно начал:
— Прошу извинить невольную слабость. Больше обмороков не будет. Можете не маскироваться. Я… готов.
— К чему? — Олег удивленно переглянулся с придвинувшимся ближе обладателем звучного баса. Тот оказался вдобавок обладателем внушительного пуза и кустистых бровей. Птенчиков представил, как с едким шипением эти брови начинают растворяться в загорелой коже… Он сглотнул:
— Ко всему.
После некоторой паузы Олег осторожно поинтересовался:
— Иван, как по-вашему, где мы находимся?
— Ну, название планеты я вряд ли угадаю. Впрочем, скорее всего, мы еще в пути. На летающей тарелке? В корабле? Звездолете?
«Кустистый» крякнул.
— Неужели… — Птенчиков ощутил неприятный холодок. Как его называл этот черный глаз под потолком — «больной»? И то верно, в здравом уме такого не примерещится! Он уныло закончил фразу:
— Неужели в дурдоме?
— Нет, дружище, ты в будущем, — объявил Олег, непринужденно переставая «выкать». — Москва, двадцать второй век. Больница экстренной помощи. Извини, моя вина.
— Вот это круто! — Птенчиков резво сел на кровати, и та снова подскочила вслед за ним.
— Больному вредно волноваться, — затянул свое звенящий голос. Птенчиков опасливо покосился на левую руку.
— Ой, а где же эта? Пиявка?
— Капельница, — поправил его Олег. — Последнее достижение биотехнологов. Питается исключительно полезными веществами, скапливает в себе полный набор витаминов и затем пополняет состав крови заболевшего человека необходимыми микроэлементами. Если ты пришел в себя — одевайся, нас ждут в Институте истории.
— О, с удовольствием!
Птенчиков соскочил на коврик, искоса поглядывая, не бросится ли неугомонная кровать его ловить. Кровать осталась на месте, но коврик целеустремленно заскользил за угол.
— Куда?! — завопил Птенчиков.
— К удобствам, — пояснил Олег.
— Но я не хочу… к удобствам! — протестовал Птенчиков уже из туалета.
— Что поделаешь, больница. Полная забота о пациентах. Когда ты наденешь костюм и ботинки, медоборудование перестанет причислять тебя к этой категории.
— Скорее киньте ботинки, ко мне уже подсоединяют какие-то трубочки!
— О, это регулятор обмена веществ. В твои времена его называли клизмой.
Олег подхватил одежду и побежал спасать товарища.
Центральный компьютер Института исследования истории (сокращенно ИИИ) чуть не отправил Ивана в музей исторических редкостей, ценным экспонатом. Насилу его перепрограммировали. В возмещение морального ущерба гостю тут же предложили ознакомительную экскурсию по секретнейшим лабораториям. Подавленный фантастичностью происходящего, Иван с трудом усваивал информацию, которой щедро делились словоохотливые провожатые. Рука машинально сжимала припрятанную в кармане зажигалку. О нет, не подумайте, что неблагодарный Птенчиков решил спалить Институт, чудеса которого с такой гордостью ему демонстрировали. Зажигалка служила Ивану чем-то вроде талисмана. В тот день, когда он впервые отправился в парк на тренировку, новоявленный Ван Дамм решил, что обязательно бросит курить. И ведь бросил! Сей беспримерный подвиг внушил Ивану подлинное уважение к самому себе: если уж он сумел справиться с привычкой выкуривать по пачке сигарет в день, то ему теперь всё должно быть по плечу! О чем и напоминала в трудные минуты оставшаяся не у дел зажигалка. Правда, на этот раз ситуация выглядела чересчур экстремально даже для такой героической личности, как наш Птенчиков…
