Олег Шелонин - Царский сплетник

Полученные сведения, вместо того чтобы расстроить, резко подняли настроение юноше. Тридцать три червонца у него еще есть, и они, оказывается, действительно здесь чего-то стоят! А пока он радовался, девушка продолжала лекцию, перейдя уже к устройству жизни на Руси.

И тут со стороны стола, за которым расположился Никвас, до Виталий донеслось знакомое имя. Царский сплетник покосился в сторону купца. Он там был уже не один. За столик к нему подсел высокий, худощавый господин. Судя по характерным особенностям одежды и манере поведения, он тоже был купец.

— Заставляешь себя ждать, Никола, — недовольно пробурчал Никвас, — Я тебя уже полчаса жду.

— Извини, Никвас, — виновато вздохнул Никола.

— Чего под нос бурчишь? Говори громче! — Похоже, Никвас был туговат на ухо.

— Работнички, говорю, мои меня подвели, — добавил децибел Никола, — Пока разобрался с ними… пока туда-сюда… короче, пришлось немного задержаться.

— Ладно. На первый раз прощаю. Но когда начнешь работать на меня, спуску не дам. Или ты уже передумал?

— Не в том дело! Предложение твое, конечно, заманчивое…

— Еще бы не заманчивое! Из купцов третьей гильдии сразу в первую нырнуть!

— Сразу?

— Ну может, и не сразу, но через год точно. Такой шанс не каждому дается. Ты смотри, а то кому другому дело предложу.

— Не у всех других есть такие верные людишки, как у меня, — возразил Никола. — Ты сам знаешь, о чем я говорю.

— Знаю, потому к тебе и обратился. Так в чем твои трудности-то?

— Говорю же тебе, эти самые людишки меня сегодня подвели!

— Что? Землицу упустил? — нахмурился Никвас.

— Еще нет. Но… Короче, выручай, Никвас. Дело-то общее.

— Посмотрим. Рассказывай, что там у тебя стряслось.

Виталий уже догадался, о чем пойдет речь, но все же навострил уши, делая вид при этом, что внимательно слушает рассуждения Янки о взаимоотношениях властных структур Великореченска.

— Я все сделал так, как ты сказал. Поставил кузнеца на деньги. Сегодня ребятишек к нему подослал, чтоб намекнули — поторапливаться пора. Срок уже завтра истекает.

— Ну и?

— Ну и они его почти уговорили, да тут какой-то добрый молодец за него вступился. Накостылял моим ребятам так, что на них смотреть страшно.

— Что за молодец?

— Царский сплетник какой-то. Мало того что людишек моих побил, так он еще и Ваньку Левшу нанял. Ты теперь, говорит, на меня работаешь.

— Царский сплетник… это что ж за должность такая?

— Сам не знаю. Грозился, что, ежели кузнеца кто теперь тронет, он лично царю-батюшке пожалуется, и тот всех его обидчиков сразу на дыбу али на кол пошлет. Знаешь, мне к Малюте на правёж не очень хочется.

— Мне тоже. Но ты не дрейфь. Ты нож при свидетелях заказывал?

— При свидетелях.

— Про три червонца говорил?

— Говорил.

— Обломки ножа тоже со свидетелями предъявлял?

— Со свидетелями.

— Ничего у этого царского сплетника не выйдет. Гордон хоть и самодур, но закон блюдет. Ему это по чину положено, для верности я тебе завтра поутру законника подгоню. Берет дорого, но уж если возьмется за дело — все! Ни у Ваньки Левши, ни у царского сплетника шансов нет.

— Вот спасибо!

— Спасибом не отделаешься. Шестьдесят процентов прибыли мои будут.

— Побойся Бога, Никвас! Совесть по имей. Землица-то моя!

— Пока еще не твоя. А без меня ты ее вообще бы не получил. Землица золотая! В двух шагах от царского дворца. Да там и ресторацию с постоялым двором для купцов иноземных сделать можно, и лавку добротную поставить. Я бы сам все обтяпал, да нельзя. Мои лавки и так по всему городу понатыканы. И кто эти антимонопольные законы придумал? Знать бы, какая зараза Гордону в ухо дудит. Сам бы он ни за что не додумался, уверен. Эх! Так что скажи спасибо, Никола, что я тебя в долю взял. Да… а этот молодец всех твоих людей побил или у тебя еще в запасе есть?

— Есть, конечно. Они, правда, пока еще не совсем мои, но сейчас без дела сидят и за денежки в момент с потрохами купятся.

— Это хорошо. Они нам сегодня ночью могут понадобиться. Я тут кое-кого жду. Важный человек. Очень серьезное дело намечается. Если оно выгорит, мы, считай, на коне! Ладно, иди. У меня тут еще дела.

Никола униженно поклонился и поспешил покинуть ресторан. Виталий понял, что настал его час. Недаром он пустился во все тяжкие во всеоружии.

— Янка, а ты не забыла, зачем мы сюда пришли? — весело спросил он, сдергивая со стола бутылку шампанского, — Кончай ликбез. Начинаем гулять!

Стол был уже завален изысками чисто русской кухни, но половой продолжал отираться около их стола в ожидании Дальнейший распоряжений.

— Может, я открою? — предложил он.

— Сами с усами, — Виталий энергичными движениями взболтал бутылку, старательно нацеливая горлышко в заранее намеченную точку на потолке.

В Рамодановске он частенько зависал в бильярдной, и полученные навыки ему сегодня помогли попасть точно в цель. Пробка выстрелила в потолок и рикошетом плюхнулась в тарелку с квашеной капустой, стоящей перед Никвасом. Фонтан розовой пены накрыл Янку, окатив ее с головы до ног.

— Ап… ап… тьфу!

Добило девицу то, что, вместо того чтобы прийти на помощь своей даме, ее кавалер выскочил из-за стола и кинулся к Ни квасу.

— О, майн гот! Какой конфуз! Я хотель извинять, — залопотал авантюрист, старательно коверкая речь.

— Иноземец, что ль? — окинул взглядом диковинный наряд Виталий купец.

— Я, я, яволь!

— Купец?

— Я, я! Купец!

— Ну ничего, бывает, — благодушно махнул рукой Никвас.

Виталий горячо потряс его руку и даже похлопал по плечу, заодно пристроив под отворот жилета «клопа», и поспешил вернуться обратно к своей даме. Увидев круглые глаза полового, поманил его к себе поближе и тихо шепнул на ухо:

— Чего глаза выпучил? Видишь, барин гуляет, развлекается? Попробуй только вякнуть этой туше, что я не иноземный купец, и ты с моего золотого без сдачи.

— Ни боже мой! — клятвенно скрестил ручки на груди половой. — Я буду нем как могила!

— То-то же! Свободен!

Полового как ветром сдуло. С чаевыми ему расставаться не хотелось.

— И что это было? — ледяным тоном спросила Янка.

— Ничего. С купцом познакомился, извинения попросил.

Девушка покосилась на свой мокрый сарафан, на котором еще оседала пена.

— А у меня как извинения просить будешь?

— Хочешь, оближу?

— Что-о-о?

— А что? Это такой способ извинения. У нас это называется подлизаться.

Янка взяла в руки вилку.

— А я только что придумала новый способ применения этому столовому прибору.

— Понял, виноват, исправлюсь. А вот такой способ извинения тебя устроит?

Виталий поднялся, выудил из кармана жемчужное ожерелье и надел его на шею девушке.

— Откуда оно у тебя? — оторопела Янка, ощупывая пальцами отборные жемчужины.

— Дельце одно с Гордоном перетерли. Подробности тебе лучше не знать.

— Чего-о-о?

— Ладно, — тут же сдался Виталий. — Но только знай, что я тут абсолютно ни при чем. Это когда мы с царем-батюшкой боярские деньги делили, я из его кучи спер.

— У царя спер, и ни при чем?

— Ага. Но ты не волнуйся. Он, когда узнал, что это я для тебя воровал, возражать не стал. Классный мужик, хотя и пройдоха еще тот. Здорово меня при дележе напарил.

— Боярские денежки, значит, делили?

— Ну да.

— А Василиса при этом присутствовала?

— Какая Василиса?

— Жена его, царица — матушка, Василиса Прекрасная.

— Нет, к тому времени она уже ушла.

— Понятно. Гордон в своем репертуаре. Выходит, спелись, голубки?

— Да, мы нашли общий язык.

Юноша разлил по бокалам остатки вина.

— Ну в шампанском я тебя уже искупал, теперь пора попробовать, каково оно на вкус. Начинаем кутить!

Они чокнулись, дружно выпили и приступили к трапезе. В этот момент на горизонте опять появился половой. Опасливо косясь на Виталия, он проскочил мимо их столика и подошел к Никвасу.

— Вас ждут в отдельном номере, — прошептал половой.

— Чего? Говори громче!

— Вас ждут в отдельном номере!

— А-а-а… давно пора. Показывай в каком.

Купец поднялся из-за стола и двинулся в глубь ресторана вслед за половым. Виталик поспешил достать из кармана радиокапсулу и затолкал ее себе в ухо. Увлеченная трапезой Янка процесса извлечения капсулы не засекла, а вот процесс закладки заметила.

— Чего это у тебя там?

— Да так, ничего. В ухе стреляет, — делая вид, что ковыряется пальцем в ушах, отмахнулся Виталий.

— Дай посмотрю.

— Не надо!

— Давай, давай, вдруг что серьезное? С этим шутить нельзя. Да не дергайся ты, я же лекарка!

Янка извлекла из уха царского сплетника капсулу и уставилась круглыми глазами на юношу.