Terry Pratchett - Дамы и Господа (пер. Н.Берденников под ред. А.Жикаренцева)
– А ты что, действительно бессовестный лжец?
– Нет.
– Кстати, тут нигде не написано, что ты к тому же грабишь кареты.
– К сожалению, некоторое время назад на меня напали разбойники, и я теперь вынужден…
– Но тут говорится, – перебил Чудакулли, – что ты искуснейший фехтовальщик.
– У них был численный перевес.
– И сколько же их было?
– Три миллиона.
– Залазь, – махнул рукой Чудакулли. Казанунда забросил в карету стремянку, но потом вгляделся в темноту.
– У вас там что, орангутан? – удивился он.
– Он самый.
Библиотекарь приоткрыл один глаз.
– Э-э, а как же запах?
– Не стесняйся, ему все равно.
– Может, ты все-таки извинишься перед кучером? – предложил Думминг.
– Ни за что. Но если он хочет, я могу пнуть его еще раз.
– А это – казначей, – представил Чудакулли, указывая на экспонат Б, который спал сном человека, принявшего почти смертельную дозу пилюль из сушеных лягушек. – Эй, казначей! Казначей? В абсолютном отрубе. Ничего, затолкай его под сиденье. В дуркер играешь?
– Весьма слабо.
– Превосходно!
Через каких-то полчаса Чудакулли был должен гному уже восемь тысяч долларов.
– Я честно указал на карточке, что я – бессовестный лжец.
– Да, но я-то подумал, ты все врешь!
Чудакулли вздохнул и, к величайшему изумлению Думминга, достал из потайного кармана мешок с монетами. Монеты были большими, золотыми и выглядели подозрительно настоящими.
Хоть Казанунда и избрал тернистый путь похотливого солдата удачи, генетически он все же оставался гномом, а некоторые вещи гномам известны.
– Гм-м, – произнес он задумчиво. – А на твоей визитной карточке случайно нигде не написано про «бессовестного лжеца»?
– Нет! – совершенно искренне воскликнул Чудакулли.
– Просто… Понимаешь, я умею отличать шоколадные монеты от настоящих.
– Знаете, – сказал вдруг Думминг, когда карета, покачиваясь, вкатилась в ущелье, – это напомнило мне одну известную логическую задачу.
– Какую-такую задачу? – не понял аркканцлер.
– Ну, – начал польщенный вниманием Думминг, – был один человек, которому предстояло решить, в какую из двух дверей войти. Причем стражник у одной двери всегда говорил правду, а стражник у другой двери всегда лгал. Основная же загвоздка заключалась в том, что за одной дверью этого человека ждала верная гибель, а за другой – свобода. Но кто из стражников говорит правду, а кто лжет? Человеку разрешили задать каждому стражнику всего по одному вопросу. Итак, что он спросил?
Карета подпрыгнула на выбоине. Библиотекарь перевернулся во сне.
– Шуточка вполне в духе Гаргона Щеботанского, лорда Шизанутого, – чуть подумав, заметил Чудакулли.
– Ты абсолютно прав, – согласился Казанунда. – Он был знаменит подобными шутками. Сколько студентов помещается в Железную Деву и все такое прочее.
– А как этого беднягу занесло в замок Гаргона? – удивился Чудакулли.
– Что? Э-э, понятия не имею, – пожал плечами Думминг.
– Странно. Ты так убедительно рассказывал, мне даже показалось, что вы были знакомы.
– Вряд ли такое произошло в действительности. Это ведь просто логическая задачка.
– Погоди, погоди, – встрял Казанунда. – Кажется, я понял. Только один вопрос, да?
– Да, – ответил Думминг.
– Каждому стражнику?
– Да.
– Хорошо. В этом случае, он подходит к самому маленькому стражнику и говорит: «Быстро говори, какая дверь ведет на свободу, если не хочешь узнать, какого цвета у тебя почки. Кстати, я войду в нее только после тебя – подумай об этом, господин Великий Умник, когда будешь скрипеть мозгами».
– Нет, нет, нет!
– А по мне, так звучит очень логично, – хмыкнул Чудакулли. – Замечательный ход мысли.
– Но у тебя нет оружия!
– Нет есть, я отобрал его у стражника, когда тот задумался над моим вопросом, – возразил Казанунда.
– Умно, – восхитился Чудакулли. – Вот оно, настоящее логическое мышление, господин Тупс. Ты можешь многому научиться у этого человека…
– …Гнома…
– …Прости, гнома. По крайней мере, он не твердит постоянно о каких-то там паразитных вселенных.
– Параллельных! – рявкнул Думминг, у которого сложилось четкое впечатление, что Чудакулли умышленно перевирает слова.
– А какие тогда паразитные?
– Никакие! Я хотел сказать, что таких вселенных нет, аркканцлер[13]. Параллельные вселенные – это вселенные, в которых события происходят по-другому, иначе… Как бы сказать… – Он тщетно пытался подобрать нужные слова. – Возьмем, к примеру, ту девушку…
– Какую девушку?
– Ту, на которой ты хотел жениться.
– А ты откуда о ней знаешь?
– Ты сам про нее рассказывал. Сразу после обеда.
– Я? Вот ведь дурак… Ну и что с ней?
– Ну… в известном смысле ты на ней все-таки женился, – объявил Думминг.
Чудакулли покачал головой.
– Здесь ты, парень, дал… Такое обычно не забывается.
– Только не в этой вселенной…
Библиотекарь приоткрыл один глаз.
– То есть ты намекаешь, что я удрал в другую вселенную, там женился, а потом вернулся сюда и обо всем забыл? – уточнил Чудакулли.
– Нет, я имею в виду, что в той вселенной ты женат на ней, а в этой вселенной – нет.
– Значит, я правда на ней женился? С нормальной церемонией и всем остальным?
– Да!
– Гм-м. – Чудакулли шумно почесал в бороде. – Ты уверен?
– Абсолютно, аркканцлер.
– Вот дьявол! А я и не знал…
Думминг почувствовал, что добился определенного успеха.
– Но…
– Да?
– Почему я все-таки ничего не помню?
Думминг был готов к такому вопросу.
– Потому что ты в другой вселенной отличаешься от тебя в этой. Женился другой ты. Наверное, он уже остепенился. Стал прадедушкой.
– А ведь он ни строчки не черкнул, – громко пожаловался Чудакулли. – Насчет этого я точно уверен. Вот гад, даже на свадьбу не пригласил.
– Кто?
– Он.
– Но это ты!
– Ага, сейчас! Ха! Уж я бы о себе не забыл. Нет, вот ведь гад…
Вы, главное, не подумайте, кем-кем, а тупым Чудакулли нельзя было назвать. Тупой волшебник живет не дольше стеклянного молотка. На самом деле Чудакулли обладал мощным интеллектом, но мощность эта была как у локомотива, несущегося по рельсам и с трудом поддающегося управлению.
Такие штуки, как параллельные вселенные, действительно существуют, хотя «параллельные» – не совсем правильное определение. Вселенные переплетаются и закручиваются вокруг друг друга, как ткань из обезумевшего ткацкого станка или эскадрон новобранцев с глухотой на правое ухо.
К тому же они разветвляются. Но – и это крайне важно – не постоянно. Вселенной, в общем-то, наплевать, наступили вы на бабочку, не наступили… Бабочек много. Так бог, увидевший, как падает пичужка, не прилагает усилий, чтобы ее подхватить.
Пристрелить диктатора и предотвратить войну? Но диктатор – это лишь кончик социального нарыва, из которого появляются диктаторы. Пристрели одного, через минуту появится другой. Пристрелить и этого? Почему бы тогда не пристрелить всех и не захватить Польшу? Через пятьдесят, тридцать или десять лет мир все равно двинется прежним курсом. История обладает огромной инерцией.
Впрочем, и на эту инерцию находится управа.
Когда стенки между «тем» и «этим» истончаются, когда появляются странные утечки… Тогда-то и встает вопрос выбора. В такие минуты можно увидеть, как вселенная, накренившись, спускается по другой штанине хорошо известных Штанов Времени.
Кроме того, существуют застойные лужи – вселенные, отрезанные от прошлого и будущего. Они вынуждены воровать время у других вселенных и могут надеяться только на то, что им, как рыбам-прилипалам, удастся присосаться к динамичным вселенным, когда те будут находиться в уязвимом состоянии. Эти вселенные и называются паразитными, и на удачу они могут рассчитывать, только когда на полях вдруг начинают появляться круги, будто дождь из валунов прошел…
Ланкрский замок был значительно больше, чем требовалось, несмотря на то что само королевство было достаточно небольшим; с трех сторон страну окружали неприступные горы – и с четвертой стороны тоже была бы гора, не тянись там крутой обрыв. Одно слово, Овцепики…
Однако замок расползся во все стороны. Никто не знал, на какое расстояние тянутся его подвалы.
Сейчас все старались жить как можно ближе к воротам.
– Ты только посмотри на эти бойницы, – покачала головой Маграт.
– На что, м'м?
– На вырезы в верхних частях стен. Мы можем сдержать целую армию…
– Для этого и нужен замок, м'м.
Маграт вздохнула.
– Может, хватит все время твердить «м'м»? Из-за этого твои слова звучат как-то неуверенно.
– Гм-м, м'м?
– Я имею в виду, с кем тут сражаться? Даже тролли не могут перейти через эти горы, а любой человек, решивший проехаться по нашим дорогам, рискует получить камнем по голове. Кроме того, достаточно разрушить Ланкрский мост, и…
