Terry Pratchett - Дамы и Господа (пер. Н.Берденников под ред. А.Жикаренцева)

– То заполучишь себе врага на всю жизнь.

– Мне казалось, мы с матушкой и так уже враги.

– Ничего-то ты не понимаешь, девочка, – покачала головой нянюшка. – Но когда-нибудь наступит день, и ты поймешь, что Эсме Ветровоск твоя лучшая подруга.

– Надо же что-то делать! Неужели ты ничего не можешь придумать?

Нянюшка Ягг задумчиво уставилась на круг, попыхивая своей верной трубкой.

Впоследствии данный магический поединок был весьма подробно описан в книге Птицесвистля «Лигенды и Дрефности Овцапикских гор», и вот что там говорилось:

«Паидинок вот уж дивяноста минут как прадалжался, кагда в магичиский крук рибенок мушского пола вбижал каторый (рибенок, не пол) тут же упал са страшным криком и спышкой. Старая ведьма агляделась, са стула сибя падняла, затем падняла рибенка и атнесла его бабушке, в то время как ведьма младая ни разу не атвела взгляда ат Сонца. Но другие младые ведьмы тут же прикратили паидинок славами: „Се, Диаманда победила, ибо атвела Ветравоск свой взгляд“. Однако бабушка младенца ватвет на то рекла голасом громким: „Неушто? Зелены вы ище, павзраслейте сначала. Не спор это силы, но ведьмовства, кагда ж вы паймете, што это такое – БЫТЬ ведьмой?“

Та ли ведьма настаящая, кто, услышав крик детский, ни аглянется по старанам?

И Гаражане закричали: „Не-е-ет!“, и присудили пабеду матушке Ветравоск».

– Это было невероятно! – воскликнула жена лавочника госпожа Кварней. – Весь город приветствовал ее. Вот оно, настоящее благородство.

Они находились в задней комнате таверны. Матушка Ветровоск лежала на скамейке с влажным полотенцем на лице.

– Настоящее, – подтвердила Маграт.

– А девчонку осуждают все без исключения.

– Ага, – согласилась Маграт. – Утерла ей нос матушка.

– Вот именно, – кивнула Маграт.

– С малышом все в порядке?

Все посмотрели на счастливого Пьюси, который, забившись в угол, сидел в подозрительного вида луже с кульком конфет в руках и перепачканными липкими губами.

– Цел и невредим, – успокоила всех нянюшка. – Обжегся чуточку, а так ничего особенного. Вопит как безумный по каждому пустяку, – добавила она с некоторой гордостью, будто это было редким талантом.

– Гита, – позвала ее матушка из-под полотенца.

– Да?

– Тебе известно, я никогда не прикасаюсь к крепким напиткам, но ты как-то говорила о применении бренди в медицинских целях.

– Уже несу.

Матушка приподняла полотенце и одним глазом уставилась на Маграт.

– Добрый день, ваше предвеличество. Пришли меня пожалеть?

– Отличный был поединок, – холодно похвалила Маграт. – Ня… госпожа Ягг, можно перекинуться с вами парой словечек? На улице.

– Конечно, моя королева.

Едва они вышли в переулок, Маграт резко повернулась.

– Ты…

Нянюшка успокаивающе подняла руку.

– Я знаю, знаю, что ты хочешь сказать. Но малышу ничто не угрожало.

– Но ты…

– Я? А что я? Никто ж не знал, что он забежит в круг, верно? И обе ведьмы повели себя совершенно естественным образом. Так что все справедливо.

– Да, в некоторой степени, но…

– Никакого жульничества не было, – перебила ее нянюшка.

Маграт подавленно замолчала. Нянюшка похлопала ее по плечу.

– Значит, ты никому не скажешь, что я помахала ему кульком с конфетами?

– Нет, нянюшка.

– Так и подобает поступать будущей королеве.

– Нянюшка?

– Да, дорогуша?

Маграт глубоко вздохнула.

– А как Веренс узнал, когда мы возвращаемся?

Маграт показалось, что нянюшка обдумывала ответ несколько дольше, чем нужно.

– Понятия не имею, – ответила та наконец. – Видишь ли, короли – они ж немного волшебники. Умеют избавлять от всякого рода болезней, от перхоти например. Наверное, это все королевские привилегии, они ему что-то там подсказали – проснулся утром и почувствовал: все, сегодня прилетит…

Беда нянюшки Ягг состояла в том, что она всегда выглядела так, будто говорила неправду. К правде нянюшка относилась сугубо практически: говорила ее, только если так было удобно или если лень было придумывать что-нибудь поинтереснее.

– Наверное, ты сейчас сильно занята? – спросила она.

– Большое спасибо, мы справляемся, – промолвила Маграт, постаравшись вложить в свои слова как можно больше истинно королевского высокомерия.

– Который из вас? – спросила нянюшка.

– Что который из нас?

– Который из вас справляется?

– Я!

– Вот так и говори, – кивнула нянюшка с непроницаемым, как у игрока в дуркер, лицом. – Для королевы очень важно быть сильно занятой.

– Он знал, что мы возвращаемся, – вернулась к прежней теме Маграт. – Даже разослал приглашения. Ах да, кстати, тебе приглашение тоже послано…

– Знаю, получила еще утром, – ответила нянюшка. – С причудливыми завитушками по краям, золотом и всем прочим. Да, там какой-то Пыс просил меня ответить, приду я или нет. Это еще кто?

Маграт давным-давно научилась мириться с нежеланием нянюшки Ягг следовать новейшим изобретениям в области этикета.

– Это называется постскриптум, – важно объяснила она. – Просто ты должна сообщить нам, то есть мне, будешь ты на свадьбе или нет.

– О, мы, то бишь я, придем, можешь не сомневаться, – успокоила нянюшка. – А ваше скорокоролевское величество получило приглашение, которое послал им наш Джейсончик? Вряд ли… Он не слишком хорошо владеет пером, наш Джейсон.

– Мы… Нас… А я куда-то приглашена? – удивилась Маграт. Она почувствовала, что сама начинает путаться в обращениях.

– А разве мы не были извещены Веренсом? – спросила нянюшка. – Специально для мы была написана пьеса.

– Ах да… – припомнила Маграт. – Представление.

– Именно, – подтвердила нянюшка. – Оно состоится в канун Праздника Середины Лета.

– К празднику мы должны быть готовы, – категорически заявил Джейсон Ягг. – Времени осталось всего ничего.

Дверь была надежно заперта. Внутри кузницы собрались все шесть членов танцевальной команды Ланкра, шестикратные победители Пятнадцатигорного Открытого Чемпионата По Народным Танцам[9], и сейчас они отчаянно пытались овладеть новым видом искусства.

– Честно говоря, места себе не нахожу от волнения, – пожаловался Скот Возчик, единственный в Ланкре пекарь. – Подумать только, я – и в платье! Увидь меня жена…

– Здесь говорится, – сурово произнес Джейсон Ягг, водя здоровенным указательным пальцем по строчкам, – что это при-лест-ная история о любви Королевы Фей, это ты, Скот…

– Большое тебе спасибо…

– …К простому смертному. С у-мо-рис-тич-ной ин-тер-лю-дией про Комических Куртизанов.

– Кто такие Куртизаны? – спросил кровельщик Ткач.

– Не знаю. Что-то навроде колодца, насколько я помню. – Джейсон почесал в затылке. – Да, точно. Там, на равнинах, есть такие. Я как-то ремонтировал специальный насос для одного из них. Ага, так и называется – куртизанский колодец.

– И что смешного в колодцах?

– Может, люди как-то смешно туда падают?

– А почему мы не можем показать нормальные народные танцы? – спросил Обидия Плотник, он же – портной[10].

– Народный танец – это на каждый день, – объяснил Джейсон. – А сейчас нам нужно показать что-нибудь культурное. Вот это, – он потряс листами, – прислали из самого Анк-Морпорка.

– Ну, мы могли бы показать Танец с Палкой и Ведром, тот самый, помните? – предложил Пекарь, по профессии – ткач.

– Нет. Этот танец мы больше не показываем, – твердо заявил Джейсон. – Старый господин Трум до сих пор хромает, а ведь прошло уже три месяца.

Кровельщик Ткач, прищурившись, изучал свой экземпляр сценария.

– Здесь, в конце, написано «Суета суёт». Я не понял, кто куда должен совать? – спросил он.

– Вечно мне не везет, – пожаловался Плотник. – Разве ж это роль? Что тут играть?

– Ладно бы только хромал, а вот кого действительно жаль, так это его жену, – машинально заметил Ткач.

– Почему? – удивился Джейсон[11].

– А что тут делает лев? – удивился Пекарь-ткач.

– Это же пьеса! – воскликнул Джейсон. – Ну поместишь ты в пьесу, к примеру, э-э, осла! Думаете, люди пойдут на Представление, в котором участвует осел? Нет, эта пьеса была написана настоящим писателем. Ха, представляю картинку: думает настоящий писатель, думает – а потом вводит в пьесу осла! Кстати, автор очень просил рассказать, как пройдет представление. А теперь заткнитесь все!

– Ну не ощущаю я себя Королевой Фей, хоть убейте не ощущаю, – простонал Скот Возчик[12].

– Ничего, привыкнешь, – пообещал Ткач.

– Надеюсь, что нет…

– Пора репетировать, – вмешался в их спор Джейсон.

– Но здесь мало места, – развел руками Кровельщик, он же – местный извозчик.

– Я наотрез отказываюсь репетировать там, где меня может кто-нибудь увидеть, – заявил Скот. – Даже если мы спрячемся в лесу, кто-нибудь обязательно нас увидит. И меня – в платье.