Терри Пратчетт - Землекопы
— Вот оно что? — сказала Гримма. — Номы — это и есть мы с вами. Кроме того, жестокое обращение с пленными противоречит принципу гуманности. Я читала об этом в книге. Она называется «Женевская конвенция». Когда кто-либо находится в вашей власти, нельзя причинять ему страдания.
— А мне кажется, это — идеальный случай! — воскликнул еще один ном. — По-моему, именно тогда и нужно их бить, когда они не могут дать сдачи. Во всяком случае, не похоже, чтобы этот тип был настоящим человеком. — Тем не менее говоривший поспешил отойти в сторону.
— Все-таки забавно, когда видишь их так близко, — заметила все та же женщина. — Они очень похожи на нас. Только больше ростом.
— Какой у него волосатый нос! — воскликнул кто-то рядом. — И уши.
— Просто ужас, — согласилась женщина.
— За такой нос их можно даже пожалеть.
Гримма заглянула великану в глаза. «Интересно, — подумала она, — люди больше нас, значит, в голове у них достаточно места для мозгов. И у них такие огромные глаза. Неужели они до сих пор никогда нас не видели? Масклин говорил, что номы живут на этой планете уже многие тысячелетия. Не могли же люди все это время ни разу не увидеть нас?! Они должны были понять, что мы — настоящие. Но они предпочли считать нас какими-то эльфами. Должно быть, им просто не хотелось делить с нами этот мир».
Человек явно видел ее, смотрел прямо на нее.
«Да и возможно ли это? — размышляла Гримма. — Они живут в большом мире, где время тянется медленно, а мы — в маленьком, и время у нас летит стремительно. Нам не понять друг друга. Они даже не в силах нас разглядеть, если мы не стоим неподвижно, перед самым их носом, как я сейчас. Для них наши движения слишком быстры. Они не догадываются о нашем существовании».
Гримма в упор посмотрела в испуганные глаза великана.
«До сих пор мы ни разу не пытались вступить с ними — как это называется? — в контакт. По-настоящему. Как с настоящими разумными существами. Как же теперь внушить им, что мы тоже существуем, что мы — не вымысел?
Впрочем, сейчас, когда он лежит на пол} , связанный маленькими человечками, которых он с трудом различает и в существование которых не верит, не самое подходящее время для контакта. Наверное, стоит попробовать в другой раз. Не прибегая к помощи знаков, не крича, просто попытаться сделать так, чтобы они нас поняли.
Вот было бы замечательно! Они могли бы выполнять для нас громоздкую, неспешную работу, а мы… О, мы могли бы быстро управляться с тонкой, деликатной работой, для которой непригодны их ручищи с толстыми пальцами… Но только не раскрашивать цветы или чинить их башмаки…»
— Гримма! Посмотри сюда, Гримма! — послышался голос у нее за спиной.
Кучка номов стояла вокруг топорщащейся белой груды у нее за спиной.
Ах да, перед тем, как попасть в плен к номам, человек просматривал эти огромные листы…
Номы разложили их на полу и расправили. По виду они очень напоминали тот обрывок бумаги, который когда-то свалился с неба, только здесь, в самом верху, почему-то был напечатан призыв: «ЧИТАЙТЕ ПЕРВЫМ ДЕЛОМ В СТРЕМЯЩЕЙСЯ К НОВЫМ ВЫСОТАМ ГАЗЕТЕ „ВЕЧЕРНИЙ СПЛИНБЕРИ“». К тому же здесь было больше текста, набранного крупным шрифтом, некоторые буквы были величиной с голову нома.
Гримма качала головой (разумеется, своей), пытаясь хоть что-нибудь понять. Чтение книг не представляло для нее особого труда, но газеты, казалось, написаны совершенно иным языком. На глаза попадались то какие-то ИСПЫТАНИЯ, то ПОДЗЕМНЫЕ ТОЛЧКИ, то нечеткие изображения улыбающихся людей, обменивающихся рукопожатиями с другими улыбающимися людьми («СОБРАНО 455 ФУНТОВ СТЕРЛИНГОВ НА НУЖДЫ БОЛЬНИЦЫ»).
Понять каждое слово в отдельности не составляло особого труда, но, сложенные вместе, они либо утрачивали всякий смысл, либо превращались в полную абракадабру («ПЕРЕПОЛОХВДЕТСКИХЯСЛЯХПРИМУНИЦИПАЛЬНОМЦЕНТРЕ»).
— Да нет же, ты не туда смотришь, — сказал один из номов. — Вот здесь, на этой странице. Гляди, те же самые слова. Про Внука Ричарда!
Гримма пробежала глазами заметку о ком-то, подвергшем уничтожающей критике чьи-то намерения осуществить что-то… Нет, это явно не то.
Зато чуть ниже, после выделенных жирным шрифтом слов: «СТРАННЫЕПОМЕХИВОВРЕМЯСЕАНСАКОСМИЧЕСКОЙСВЯЗИ», была помещена расплывчатая фотография Внука Ричарда.
Гримма опустилась на колени и углубилась в чтение текста, набранного буквами помельче.
— Читай вслух! — попросили номы.
— «Ричард Арнольд, президент компаний „Арнко-груп“, штаб-квартира которой находится в Сплинбери, заявил сегодня во Флориде, — читала Гримма, — что ученые по-прежнему пытаются наладить управление спут… спутником связи „Арнсат-1“. Этот проект, тянущий на многие миллионы фунтов…»
Номы переглянулись.
— «Тянущий на многие миллионы фунтов», — повторил кто-то из них. — Должно быть, действительно тяжелая штука.
— «После состоявшегося вчера успешного за… куска — при чем тут закуска? — на орбиту, — неуверенно продолжала Гримма, — ученые надеялись, что сегодня „Арнсат-1“ начнет серию пробных пе… пере… передач. Однако вместо этого спутник по… посылает поток непонятных си… сигналов. „Это напоминает какой-то к… код“, — заявил Ричард…»
Послышался одобрительный шепот слушателей.
— «Похоже, что машина обладает собственным разумом», — прочла Гримма и умолкла.
Дальше шла какая-то статья про недомогания, связанные с появлением молочных зубов, но Гримма не стала в нее вникать.
Она вспомнила, как Масклин рассказывал ей о звездах и о том, почему они так высоко. У него был Талисман, Масклин взял его с собой. Талисман умел разговаривать с электричеством. Он умел слушать электричество в проводах и ловить в воздухе что-то такое, что Доркас называл «радиоволнами». Если кто-то и мог посылать непонятные сигналы, так это Талисман. «Возможно, когда-нибудь я отправлюсь намного дальше, чем во время Большой Гонки», — сказал Масклин.
— Они живы! — воскликнула Гримма, не обращаясь ни к кому конкретно. — Масклин, Гердер и Ангало. Они добрались до Флориды, и они живы.
Она вспомнила, как Масклин иногда пытался рассказать ей о небе, о Талисмане, о том, как и откуда номы попали на Землю, но она его не понимала, точно так же, как он не понимал ее, когда она говорила ему про маленьких лягушек.
— Они живы, — повторила Гримма. — Я в этом уверена. Я не знаю, где они, но у них есть какой-то план, и они живы.
Номы многозначительно переглянулись, словно желая сказать: «Ясное дело, она принимает желаемое за действительное, но пусть об этом ей скажет кто-нибудь более храбрый, чем я».
Матушка Морки похлопала девушку по плечу.
— Конечно, конечно, — сказала она, как будто успокаивая малого ребенка. — Хорошо хоть, что на этой орбите нашлась какая-то закуска. Представляю себе, как они проголодались. Дочка, на твоем месте я бы немного поспала.
Гримме приснился сон.
Это был сумбурный сон. Как почти все сны — они редко приходят к нам в аккуратной упаковке. Гримме чудились громкие пронзительные звуки и вспышки света. Она видела глаза.
Маленькие желтые глаза. И Масклина, карабкающегося вверх по ветке сквозь густую листву и тоже заглядывающего в эти маленькие желтые глаза.
«Я вижу, что он сейчас делает, — подумала Гримма сквозь сон. — Он жив. Впрочем, я всегда это знала. Но я не знала, что в космосе есть деревья. А может быть, он мне просто снится…»
И она проснулась.
Гадать о смысле сновидений — пустое занятие, а Гримма не любила заниматься пустяками.
Ночью снова шел снег и дул ледяной ветер. Номы облазили сараи в поисках съестного и вернулись с жалкой добычей — несколькими чудом уцелевшими клубнями. Связанного великана в конце концов сморил сон, и теперь он храпел так, будто кто-то пилил толстенное бревно тоненькой пилой.
— Утром вернутся его товарищи, — предупредила Гримма. — К тому времени нас уже не должно быть здесь. Наверное, нам следовало бы…
Гримма умолкла. Все стали прислушиваться. Внизу, под настилом из досок, явно кто-то был.
— Никто из нас не мог там остаться? — шепотом спросила Гримма.
Стоявшие поблизости номы покачали головой. Кто станет сидеть под полом в холодной норе, когда здесь столько тепла и света?
— На крыс тоже не похоже, — сказала Гримма.
Вдруг снизу донесся голос — негромкий, но при этом достаточно внятный. Так говорят, когда хотят, чтобы их услышали, но в то же время стараются не нашуметь.
Это был голос Сакко.
Номы отодвинули ту самую доску, которую незадолго до этого поднимал человек, и помогли Сакко выбраться наружу. Юноша был весь забрызган грязью и едва держался на ногах от усталости.
— Ох, с трудом вас нашел, — ловя ртом воздух, проговорил Сакко. — Куда я только не заглядывал! Нигде ни души. Мы видели, как сюда въезжали грузовики, а сейчас смотрю — в окнах свет. Я подумал, что люди все еще здесь, но вдруг услышал ваши голоса. Пойдемте скорее, там Доркас!
