Анна Йоль - Травница
Тут, как от щелчка, зажглись свечки, и на противоположном конце, появилась женщина в чёрном платье:
— Присаживайся. — Вежливо приказал мелодичный голос. У его обладательницы были резкие, но утончённые черты лица: острые впалые скулы, красиво очерченные тонкие губы и прямой, небольшой нос. Медные волосы, отдававшие золотом, были подобраны в простую высокую причёску, оттеняли большие, неземные синие глаза.
Не сводя восхищенного взгляда с женщины, я медленно присела за стол. И нахмурилась от того, как «невдумчиво» это произошло, словно под гипнозом.
— У тебя красивый камень. — Сделала комплимент она, и немного наклонила голову влево.
— Да, спасибо. — Сухо поблагодарила я, ощущая натугу во всем теле. И как только она его разглядела?
Все очень странно. Опасная ситуация, Лена, но почему амулет молчит?
Женщина усмехнулась и медленно провела по своему огромному золотому ожерелью. Изящная ладонь водила по нитям из ярких драгоценных камней, спускающимся вниз по груди. Она словно ждала от меня что-то…
— У Вас роскошное колье… — Неуверенно сказала я и не соврала же.
— Благодарю. — Довольно промурлыкали мне в ответ, продолжая завораживать синевой своих глаз.
Я робко улыбнулась, понимая, что приняла участие в каком-то ритуале.
— Но, что же ты делаешь? — Спросила женщина мягко, но её янтарные глаза метали молнии. — Что же ты делаешь, Елена?
— Откуда Вы… — Меня остановили резким жестом ладони и воздух покинул лёгкие.
— Твоя жизнь моя, я в ответе за неё. — Медноволосая хищно сузила глаза, на это я нервно сглотнула. — И что же ты с ней собралась делать, глупый ребёнок? От тебя несёт отчаянием и…
Синеглазая поморщилась в отвращении:
— И нытьём!
Язык присох к небу, ответить хоть что-то было не в моих силах, но ей этого и не требовалось.
— Тебе дали второй шанс, а ты собралась и его пустить по ветру? Как и в прошлой жизни — видя трудности, ты поджимаешь хвост и окунаешься в жалость к себе? Нет у тебя, как вы люди это говорите… — Женщина запнулась и требовательно уставилась на меня.
— Мотивации? — Тихо предположила я, понемногу понимая, что происходит.
— Точно! — Она довольно улыбнулась и со сталью продолжила, — Мой гнев для тебя достаточная мотивация?
Я неохотно кивнула головой и посмотрела на неё.
— А чтобы твоя мать сделала, узнав, что ты собралась сдаться?
Я еле слышно буркнула ответ…
— Громче! — Скомандовала женщина.
— Выдала бы мне затрещин… — Неохотно повторила я и стыдливо перевела взгляд на стол.
— Почему, вам людям, постоянно приходится втолковывать о ценности жизни? — Она скорчила кислую мину. — Что мешает тебе счастливо существовать здесь?
— Преследования, поджоги? — С обидой возмутилась я.
— Тебя предупреждали! — Глаза женщины как будто почернели. — Никто не виноват в твоём непробиваемом невежестве.
— То, что это не мой мир и мне всё незнакомо и кажется диким? — Предприняла я, уже более слабую попытку защититься.
— А в том мире ты наслаждалась жизнью?
Я пождала губы, да неприятно, но она попала в самую точку. Я не наслаждалась, а прожигала её.
— Но здесь у меня одни проблемы. Там было спокойно и я не боялась, что меня схватят или сделают мне плохо.
— Твой мир не добрая милая сказочка, ты безусловно привыкла к былой рутине и комфорту. — Синеглазая скривилась. — Но сейчас ты словно попала в горный ручей событий, а не идёшь по иссушенной пустыни. Ты должна чувствовать себя живой.
— И из-за этого ручья я вся изранена и чувствую себя не первой свежести. И комфорта действительно не хватает. Меня доводят до исступления отсталость Валарама.
— Для тебя сейчас всё в чёрном цвете, но это не значит, что стоит складывать свои лапки и сдаваться. — Женщина провела рукой по столу, разглаживая скатерть. — У тебя больше не будет в запасе волшебных шансов. Прими этот и смирись с тем, что ты не вернёшься.
— Но это не счастливый билетик. — Возразила я.
— Пустяки. И тут и там, некоторым суждено умереть, так и не познав радости, или жизнь их одна сплошная боль и тьма. — Фыркнула синеглазая. — А тебе дан ещё один шанс и дар, которые ты не используешь с умом. И как ты смеешь ныть?
— Но я слабачка. — Я нервно сглотнула. — И в итоге не выдержу и сдамся.
— Твоё право. — Богиня закатила глаза. — Могу тебя уверить — за твоими трудностями всегда будет удача, если ты этого захочешь. Лучше настрадаться поначалу и жить счастливо потом.
Я промолчала и уставилась в тарелку. Стоит ли бороться дальше? Хотя бы назло Труде — да.
— Обещаете? — Я сжала алый камень в ладони.
— Что? — Переспросила синеглазая, прожигая взглядом.
— Что у меня всё будет хорошо, госпожа Рииг? — Лукаво спрашиваю я у богини, а внутри появляется надежда.
— Поняла, кто я? — Рииг расплылась в улыбке. — Люблю я наглых девчонок, так что да — обещаю. Но помогать буду столько сколько положено.
Я кивнула и добавила:
— А говорили, что Вы старуха.
— Ой, эти безголовые жрецы… — Женщина закатила глаза. — Но у нас не осталось времени на светские беседы, и ты мне надоела.
— Но у меня осталось столько вопросов! — Всполошилась я.
— Да-да. — Рииг махнула на меня рукой. — Задашь своему отражению.
Она внезапно появилась около меня и положила ладони на плечи.
— Зайдёшь в Веронки на рынок, — Она задумчиво прикусила губу. — Первый ряд, восьмой прилавок с синей вывеской. Купишь там мёда и оставишь три золотых.
Но это же почти все мои деньги! Я уже хотела взбунтоваться, но почувствовала, как ногти Рииг начали впиваться в меня и её глаза опасно сузились:
— Жадничаешь? — Спросила она с интонацией гопника и как-то опять страшно стало.
— Нет-нет. — Я замотала головой как пойманный на шалости ребятёнок.
— Смотри мне. — Она легонько хлопнула меня по лбу и я… очнулась.
Земля все ещё была промозглой, а солнце только-только собиралось рассветать. По лесу разносились первые отголоски ранних птиц. Смотря на мой тлеющий костёр, я спросила сама у себя: «Неужели я пойду в Веронки за мёдом?»
* * *Я ощущала себя девочкой Элли из Канзаса, не хватало только верного пёсика Тотошки. Вышагивая по мощённой каменной дороге, словно она была из жёлтого кирпича, размышляла, какую сказку написали бы обо мне? Авария, вызванная злой змеёй Трудой, перенесла бренное тело Лены-без-Тотошки, через непроходимые пустыню и горы. Но добрая волшебница Укко направила бедолагу в уютнейший Мёртвый Лес. Но, вообще, она метила прямо на голову Труды и её муженька, надеясь, что расщеколда раздавит их, но это читайте в следующем выпуске!
Ах, эти сладкие мечты, но в реальности я заблудилась. Где рынок в этом городе?
Поблуждав ещё минут двадцать, я все же решилась спросить дорогу.
Подойдя, к полненькой румяной девушке, я вежливо спросила:
— Не подскажите где здесь рынок?
— Вам ещё с десять минут шагать по прямой. — С участием ответила гномка и задорно улыбнулась. — Приезжая?
— Нет, давно не была здесь. Спасибо!
Что ж они все такие любопытные? В Валараме, что нет поговорок про «нос» и «индюка»?
Прибавив скорости, я направилась дальше по своей «кирпичной дорожке». Веронки разительно отличался от захудалых деревень, в которых я ранее останавливалась или проезжала. Это был огромный, красивый и ухоженный город и от его видов перехватывало дыхание.
Дома были большими, покрытыми тёмно-коричневой черепицей, украшенные красными и синими узорами, словно глазурь на тортах — вылитые пряничные домики. Людей и гномов на улицах было много, но они, не обращая внимания на меня, спешили по своим делам. Здесь я почему-то чувствовала, что могу дышать полной грудью и передохнуть. А если бы я «упала» здесь? Как бы развернулась моя жизнь? Мне нравилась эта атмосфера волшебства и в то же время безразличия, словно я вновь оказалась в мегаполисе прежнего мира. Там никому не было до меня дела…
Ах да, тут ещё было довольно много всадников и повозок. Нужно следить, чтобы не затоптали.
За всю дорогу я увидел множество магазинов, мастерских, палаток с едой и столовых, но рынок был поистине впечатляющим. Это не стихийное действие, а организованные ряды с многочисленными зазывающими вывесками, тянувшиеся дальше, чем я могла рассмотреть а гул, и крики прямо оглушали.
Так, первый ряд и синяя вывеска?
Пока я искала нужный прилавок, внимание разбегалось в разные стороны: товаров было бесчисленное множество, и многие из них я даже, не знала и видела впервые. Странная посуда из матового стекла, украшения от которых у меня, неискушённой, загорались глаза и хотелось купить вон то кольцо, а к нему серёжки и подвеску. Зачем? Просто так.
Я тряхнула головой, сгоняя наваждение, но вновь утонула, уже разглядывая одежду…
