Валентин Сарафанов - Рыцарь лома и топора
– Найди ту сволочь, что всучила мне этот мерзкий кристалл дальней связи, и доставь сюда. Я лично превращу его в крысу. Из-за него я вижу какую-то скотскую рожу вместо твоей неотразимой морды, потому мне постоянно хочется плеваться.
– Непременно найду и доставлю, ваша высочайшая подлость! Будет сделано, ваша бесконечная гадость! Можно вопрос?
– Давай свой вопрос. Выкладывай.
– Я слышал, что вы собираетесь женить вашего сына. Это правда?
– Собираюсь, а что? Кто донес?
Бэрлок усмехнулся.
– Вы же знаете, ваша проницательность, что под моим началом все разведки мира, в том числе и супердержав. Все же на нас работают, бедолаги, без устали, сами того не подозревая.
– Допустим, – согласилась Геллахерна. – И что?
– Не позволите ли взглянуть на невесту?
– Ишь чего захотел! Обойдешься, а то еще сглазишь, – отмахнулась Геллахерна. – На свадьбу приглашу, там увидишь. У тебя все?
– Может, дозволите краем глаза только?
– Вот своим краем и сглазишь. Ты бы видел свой глаз сейчас! Ужаснулся бы. Все, ступай. Отключаю я тебя.
Геллахерна плюнула в кристалл, и смутное изображение Бэрлока исчезло в облаке едкого дыма. Колдунья закашлялась, замахала руками, разгоняя темную пелену, выругалась, упомянув тысячу ангелов, накрыла их сверху архангелами, закидала херувимами и поднялась с кресла. Простучав ногтями по полу, она открыла скрипучую дверь, вышла из опочивальни в сумрачный коридор и прикоснулась к стене. По ходу передвижения колдуньи включилось энергосберегающее освещение, в свое время волшебным образом сконструированное и настроенное Гениальным Архитектором.
Таинство системы, работавшей безотказно уже не одну сотню лет, не знала даже сама Геллахерна. От касания ладони начинали светиться прозрачные кристаллические камни, встроенные в кладку стен замка. Следующее прикосновение ладони отключало освещение. Геллахерна неоднократно пыталась проникнуть в секрет Гениального Архитектора и даже отковыряла несколько кристаллов. Но темным силам неподвластно проникнуть в тайны света. После того как колдунью неоднократно ощутимо тряхнуло магическими токами, она оставила свои попытки. Но всякий раз, прикасаясь к стене и зажигая камни, она злобно бормотала себе под нос ругательства, потому что не могла переносить, когда происходило нечто, не подвластное ее пониманию. Вот и теперь она злобно пробормотала что-то и медленно побрела по длинному коридору.
Миновав несколько поворотов, Геллахерна остановилась возле тяжелой двери и пнула один из нижних камней стены. Тяжелый створ с приглушенным стоном медленно отошел в сторону и открыл крутую лестницу внутри крепостной башни. Колдунья шагнула на ступени, поминая недобрым словом архитектора, не предусмотревшего в замке лифтовые подъемники. Царапая ногтями камни, она начала подниматься на самую вершину башни, где за тяжелой дверью, в комнате с арочными окнами, покоясь на широком ложе, спала крепким сном Светлана Романова.
Поднявшись по лестнице, колдунья достала из складок плаща связку ключей, открыла замок, отворила дверь и на цыпочках, цокая ногтями, приблизилась к «принцессе».
– Скоро, уже скоро ты проснешься, красавица, – промолвила она скрипучим голосом. – Уже скоро.
У Светланы дрогнули веки.
Праздничные торжества по случаю великой победы начинались карнавальным шествием от площади возле главных ворот города. Сами же ворота располагались в высокой башне с солнечными часами. В целях экономии средств королевской казны конструировать и монтировать этот механизм поручено было местным мастерам не своего дела, потому часы частенько показывали не свое время и подвергались регулярной реконструкции и модернизации опять теми же мастерами.
Король Ламудрак любил торжественные мероприятия. Ему нравилось щеголять перед народом в роскошных нарядах древних героев. Вот и теперь он восторженно радовался тому, что в очередной раз выйдет к своему народу во всем великолепии одежд родоначальника королевской династии – самого Ламудрака Первого. Его супруга тоже не отстала в великолепии своего наряда, вырядившись в сказочную жар-птицу с длинным хвостом.
– Карнавал должен прошествовать от главных городских ворот до Дворца Мудрака, создавая в городе атмосферу всеобщей радости и ликования, – воодушевленно пояснял Ламудрак Коле. – По центральному проспекту Мудрона пройдут не менее десяти тысяч человек, разряженных в разноцветные сказочные костюмы. В карнавале вместе с королевской четой примут участие все почетные граждане города, наряженные демократично и весело, что будет способствовать сближению их с народными массами. Сам же король с королевой и героем сражения Колей проедется в открытой карете, запряженной шестеркой белых рысаков, во главе праздничной колонны. Карнавал будет сопровождаться веселой музыкой, выступлениями бродячих собак, бездомных клоунов и стриптизом заморских артистов.
Пока королевский экипаж ехал по окольной дороге вокруг города, направляясь к воротам в башне с часами, Ламудрак с воодушевлением продолжал зачитывать Коле длинный свиток с планом проведения праздника. Поначалу Коля из вежливости старался внимательно слушать Ламудрака, но уже вскоре в голове у него все перемешалось.
– Парад! Митинг! Ура! Гордость за город! Самый лучший город! Восторженные жители! Свет победит тьму! Да здравствует Мудрак! – бессвязно доносились до ушей Коли возгласы короля.
Мыслями Коля был уже далеко, там, в походе на пустынников. Ему не терпелось выйти на дорогу к землям Геллахерны, а весь этот праздник был для него сущим мучением и бесполезной тратой времени.
– Рыцарь! Рыцарь! Ты слышишь меня? – Король ткнул Колю кулаком в бок. – Рыцарь! На митинге я присвою тебе титул рыцаря лома и топора и награжу орденом Мудрака первой степени, после чего ты должен выступить с благодарственной речью и воодушевить воинов на великий поход против врага.
– Выступить? Не умею я выступать! – попытался отказаться Коля.
– Так положено! – возразил король. – Скажешь пару слов. А мы закричим ура. Вот и все. Согласен?
– Согласен, – нехотя кивнул Коля.
Карета тем временем приблизилась к городским воротам. Коля, к своему неудовольствию, сообразил, что ему снова придется повторить вчерашний путь среди толпы, к тому же речь с трибуны толкать. Это его не радовало.
Карета остановилась. Где-то громко заиграла музыка. Створы ворот медленно разошлись, и на уши Коли обрушился восторженный рев тысяч глоток. За воротами бушевала толпа. Стражники оттеснили народ в стороны, карета тронулась, проехала ворота и встала во главе колонны тысяч ряженых. Музыка заиграла громче. Впереди кареты затрясли разноцветными лохмотьями какие-то шуты, и вся процессия медленно начала движение.
Коля отметил, что, в отличие от вчерашнего дня, народ по обе стороны пути колонны облачен в яркие праздничные одежды. Здесь имели место все цвета радуги, и от этого многообразия красок у Коли зарябило в глазах. Отсутствовал лишь белый цвет. Коля вспомнил слова короля, что носить белый цвет имеют право только граждане высшего сословия. Но где они, эти высшие избранные? Впрочем, позже Коля их еще увидит. Пока же карета медленно продвигалась по длинному людскому коридору, пестрящему цветастыми одеяниями.
Жаркое солнце, вошедшее в зенит, нещадно палило. От рева толпы и одуряюще громкой музыки закладывало уши. Все это действо напомнило Коле празднества, проводимые в его городе, и он невольно усмехнулся.
«Как же одинаков человек. Во всех мирах одинаков. В запахе гари от вчерашних пожаров еще витает дух смерти кровавой битвы, забравшей жизни сотен, если не тысяч граждан славного города Мудрон, а народ ликует как ни в чем не бывало», – подумал Коля и вспомнил, как Геллахерна назвала обезумевшую публику, перед тем как похитить Светлану.
«А я их тогда тоже обозвал неласково», – припомнил Коля, глядя на ликующий народ, колышущийся стадом по пути следования колонны, и далее подумал, что человеку в толпе надо совсем немного для счастья. Нарядись перед своими подданными король в костюм сказочного героя, растяни рот в улыбке до ушей, заставь своих приближенных, разодетых в костюмы шутов, проследовать за ним – и народ будет в восторге. А впрочем, если у народа нет иных радостей в жизни, он жадно будет хватать голодным ртом то, что ему предлагают свыше, зачастую не разбирая вкуса. А сейчас он радуется своему освободителю. Что ж в этом плохого? Надо поблагодарить народ за оказанную честь.
Так решил для себя Коля, широко улыбнулся и вскинул приветственно руки над головой. Толпа радостно завопила. А карета в это время выезжала на площадь перед Дворцом Мудрака.
– Слава Мудраку! Слава королю! Слава герою-рыцарю! Слава! Слава! Слава! – начал слаженно скандировать народ на высоком крыльце.
«А вот и элита», – подумал Коля, окидывая взглядом толпу в белых одеждах на широкой площади перед Дворцом Мудрака. Обращенный центральным входом на проспект Мудрака, Дворец подпирал золотым куполом облака и слепил глаза мрамором своих стен цвета горных снегов.
