Сергей Лукьяненко - Остров Русь (сборник)
— Да, неудобно получилось, — глубокомысленно сказал Стас. — А вам не тяжело так… без девчонок?
Мегла гордо покачал головой:
— Люди все время ссорятся с женами, с тещами, с матерями… А наши матери милые и веселые, мы с ними никогда не ссоримся. Вот…
Он запустил лапу в свой серебристый мех, и я заметил, что там у него пристегнута маленькая сумочка на ремне. Из сумочки он достал цветную фотографию и показал нам.
— Мама. И я, в детстве.
На фотографии была толстая полосатая кошка, вылизывающая маленького, с полкошки размером, сфинкса. Рядом сидели двое рыжих котят.
— А это кто? — поинтересовался я.
Мегла скосил глаза и ласково мяукнул.
— Сестренки…
Мы безмолвствовали.
— Красивая у меня мама, правда? — поинтересовался сфинкс.
Стас откашлялся и вежливо сказал:
— Да, очень.
— У нас в подвале полно таких, — неосторожно буркнул я. Но, слава Осирису, Мегла на мои слова не обратил внимания.
В эту секунду в коридоре послышались шум, мяуканье и мурлычущие голоса сфинксов. Дверь была неплотно прикрыта, и через нее вдруг проскочила тощая черная кошка. Окинув нас подозрительным взглядом, она молниеносно сориентировалась и прыгнула к Стасу на руки. Брат начал почесывать ей за ухом. Следом за кошкой влетел отчаянно мяукающий сфинкс. Увидев ее на руках у Стаса, он замер как пришибленный.
— Уй ты маленькая, — сюсюкал Стас. — Давно тебя за ушком не чесали…
— Энтропия! — скорбным голосом позвал незнакомый сфинкс. — Кошечка моя!
Кошка презрительно посмотрела на него и начала мурлыкать.
— Как… Как ты можешь, — топорща гриву, прошептал новый сфинкс. Но Мегла неожиданно гаркнул на него:
— Вон, брат! Немедленно!
Мегла был довольно здоровым сфинксом, и новенький, испуганно поджав хвост, выскочил обратно в коридор. Увидев, что Стасу не собираются ампутировать пальцы, я тоже принялся гладить кошку. Кошка тащилась, как сказал бы Смолянин.
— А чего она вам так рада? — сладеньким голосом осведомился Мегла.
— Людям обрадовалась, — предположил Стас.
— Кошки любят, когда их за ухом чешут, — добавил я.
— Да? — Глаза у Меглы засверкали. — Можно?
Он осторожно взял кошку из наших рук и принялся чесать ей за ухом, неумело, но очень старательно. Энтропия подумала… и снова начала мурлыкать.
— Все кошки мои будут… — отчетливо прошептал Мегла. А в голос спросил: — Где еще можно чесать?
— Под подбородком, — посоветовал Стас. Мегла благодарно кивнул и свободной лапой (правой задней) указал на одну из дверей в комнате.
— Там душ, детеныши. Идите помойтесь.
— А мне-то чего идти? — спросил я.
— Помойтесь перед дорогой, — командным голосом посоветовал Мегла. И мы с братом пошли мыться.
Душ был низковат, под сфинксов, и взрослому там было бы неудобно. Но мы со Стасом поместились нормально. Вода лилась со всего потолка, и можно было порезвиться вволю, словно под дождем, чем мы и воспользовались. Потом Стас, перепачканный соком с головы до ног, прополоскал одежду и повесил ее сушиться перед огромным тепловентилятором, заменяющим сфинксам полотенца. Я же от нечего делать подошел к довольно-таки большому окошку и принялся разглядывать пейзаж. Сначала я удивился такому большому окну в бане, но потом понял, что если все сфинксы мужчины, то стесняться нечего.
Снаружи было по-прежнему. Пыльно и темно. Пробежала парочка сфинксов, пролетел то ли летающий дом, то ли земной экскурсионный корабль. Потом… Потом я увидел что-то странное.
— Стас, — охрипнув от удивления, сказал я. — Угадай, чего я вижу.
Брат, успевший тем временем найти выключатель ультрафиолетовой лампы и загорающий под ней, откликнулся:
— Продавца мороженого.
— Нет. Продавца воздушных шариков.
Стас скосил глаза в окно, пискнул и начал поспешно натягивать полусырые плавки. А к нам приближалась странная фигура.
Больше всего она напоминала человека в скафандре, измазанном чем-то белым и липким. В руках у человека была огромнейшая связка воздушных шариков ярких расцветок. Человек приблизился к нашему дому, встал под окном и начал маленькими щепотками выбрасывать из кармана скафандра песок. Воздушные шарики потянули его вверх, он всплыл к окну, помахал нам рукой и ловко прицепил к стеклу большую черную присоску. Вблизи стало видно, что шарики у него все-таки не обычные, а особенные, наверное, специально приспособленные для путешествий по Венере. Я уже догадывался, кто перед нами, но просто не мог поверить своим глазам. А человек воткнул в присоску пару проводков и нажал кнопку на скафандре.
Стекло завибрировало под пальцами, и мы услышали хорошо знакомый голос:
— Теперь мы будем понимать друг друга и сможем во всем разобраться.
— Мистер Кубатай! — радостно заорал Стас. — Как вы нас нашли?{29}
Кубатай откашлялся и сказал:
— Сердце подсказало.
— Почему «мистер»? — шепотом спросил я у Стаса. Стас покраснел и ответил:
— Ну… не знаю. Мы же на Венере.
— Ну и что?
Стас пожал плечами.
— Дети, с вами все в порядке? — продолжал Кубатай.
— Да, — быстро ответил Стас. — Вот, в душе помылись.
— Могли бы и на Земле помыться, — грустно сказал Кубатай.
— Так вы же не предлагали, — огрызнулся Стас.
Мы немного помолчали. Затем Кубатай спросил:
— Вы и в самом деле добровольно здесь находитесь?
— Абсолютно, — подтвердил я. — Кстати, не подходите к тому зданию, а то вам что-нибудь отрежут.
— Знаю, — сказал Кубатай и вздохнул. — Хотите, чтобы я вас похитил?
— Как?
— Я заложил мину под цистерну с валерьянкой. Сейчас она взорвется, и всем сфинксам будет не до нас.
— Это вы нехорошо придумали, — серьезно сказал Стас, огорченный поступком своего кумира.
— Да, конечно. Но что делать-то?
Порывы горячего венерианского ветерка раскачивали Кубатая, но тот упрямо цеплялся за окно. Потом с надеждой спросил:
— А то, может, убежим? Мы вам есаульские звания присвоим, прыгоходы подарим.
Стас в нерешительности почесал затылок.
— Женим, свадьбу закатим с шампанским…
Вот это Кубатай предложил зря. Стас тут же одумался:
— Нет, мис… дядя Кубатай. Мы домой хотим, к папе с мамой.
Кубатай, покачиваемый ветром, вздохнул:
— Ладно, ребята. Но учтите: еще раз в будущее попадете, так просто не отпустим.
Мы кивнули.
— А это, Стас, я для тебя захватил, — сказал Кубатай, доставая из кармана асбестовый конверт, — полюбился ты мне… У входа положу.
— А что там? — дрожащим голосом спросил Стас, сгорая от любопытства.
— Откроешь — узнаешь, — загадочно ответил ему Кубатай, а затем обратился к нам обоим: — Удачи я вам не желаю. Но надеюсь, что выживете.
С этим оптимистическим напутствием он отпустил один из воздушных шариков и опустился на поверхность. Присоску свою он отключить забыл, и мы слышали его шумное дыхание.
— Настоящий герой, — сказал Стас.
— Спасибо, — отозвался Кубатай. Связь еще действовала. — Хоть вы меня понимаете…
Стас смахнул с глаз слезинку и сказал:
— Дядя Кубатай, у вас вся спина белая.
— Ерунда, обсохнет — отвалится{30}, — сказал Кубатай. — Это скафандр был великоват, я его веревками обвязал, а те расплавились.
Стас гордо посмотрел на меня:
— Видишь? Мы с Кубатаем мыслим одинаково!
— Сочувствую, — сказал я. И тут мы увидели десятка два сфинксов, выскочивших из-за угла куполообразного Храма. Насчет угла я не уверен, но выглядело это именно так. Сфинксы большими прыжками неслись к Кубатаю.
— Шухер! — заорал Стас. Кубатай оглянулся и начал торопливо выгребать из карманов песок, смешно подпрыгивая на месте. Ветерок подхватил его и медленно понес ввысь. Песочек на сфинксов так и сыпался.
— Стоять! — заорал один из них, поднимая лапу с оружием.
— Я и так не шевелюсь, — резонно ответил Кубатай.
Сфинксы посовещались и крикнули:
— Ты кто такой?
— Я метеозонд, — спокойно сообщил Кубатай. — Температура воздуха — сто двадцать градусов выше нуля, ветер южный. Продолжаю полет.
— А ты не земной диверсант Кубатай? — подозрительно спросил сфинкс с пистолетом.
— Я метеозонд, а вовсе не Кубатай! — твердо стоял на своем генерал-сержант. Сфинксы заколебались.
— Если он Кубатай, то он врет. Люди умеют, — сказал один.
— А если метеозонд, то говорит правду, — заявил другой.
Сфинксы были в растерянности. Песочек на них так и сыпался.
— Ты Кубатай? — еще раз спросил сфинкс.
— Метеозонд.
— Кубатай?
— Метеозонд.
— Метеозонд?
— Кубатай. Ой, я ошибся!