Второе пришествие Воланда - Игорь Будков
Когда Мария Ивановна прибыла к сетевому магазину за пять минут до открытия, она была семнадцатой в очередности за солью. Ей повезло частично. Соли ей хватило, но соль закончилась на ней, то есть досталось только семь пачек. Сумки-тележки с солью одна за другой откатывались от магазина. На лицах хозяев проступало чувство глубокой удовлетворенности. Но их было только шестнадцать. Семнадцатая Мария Ивановна желала иметь больше соли. Остальная часть очереди, оставшаяся без соли, выражала явное недовольство. Слышались выкрики, что нужно жаловаться и писать куда следует.
Хотелось и пожаловаться, и написать куда следует, но давило на сознание незавершенное расследование, и Мария Ивановна направилась к дому.
Как только бабушка с сумкой на колесиках двинулась в магазин и завернула за угол дома, Василий направился к подъезду. Войдя в квартиру, он спрятал в шкафу прихожей свои школьные пожитки, подкрепился бутербродом и вышел в подъезд. В подъезде занял наблюдательный пост на подоконнике между первым и вторым этажами.
Николая Петровича доставили в Белую сдачу, где поместили в одной палате с Прикроватным Е.М.
– Добрый день, – произнес он при входе в палату и протянул руку. – Николай Петрович. Будем знакомы.
– Тапочков, – ответил мужчина и вяло пожал ему руку. – Лев прав. Располагайтесь.
– Спасибо, – Николай Петрович заглянул под кровать и сел. – Извиняюсь. На табличке значится Прикроватный. Или все же Тапочков?
– Тапочков, – кивнул мужчина. – От слова «тапочки». «Прикроватный подразумевается коврик, а я – прикроватные тапочки. У меня два мнения по любому вопросу. У левой тапочки одно мнение, а у правой противоположное или другое, но иногда мнения совпадают. Редко. И потом зовите меня Лев Прав для удобства общения.
– Хорошо, – взбивая подушку, ответил Николай Петрович. – Я сторонник установления монархии в России. Большой поклонник Солоневича Ивана Лукьяновича и его труда «Народная Монархия». Бывал уже в этом заведении за агитацию в пользу Царя. Кое-кто меня за глаза зовет Царем, – уложив подушку на свое место, закончил: – Так и вы уж зовите меня Царем для удобства общения.
– Царем так Царем, – послушно кивнул Лев Прав и добавил: – Монархом.
– Одна тапочка Царем, другая Монархом, – сообразил Царь. – Понятно.
Все это время из коридора через специальные отверстия за ними наблюдали главный врач и заместитель по хозяйственной части.
– Подружились, – констатировал факт знакомства главврач.
Они двинулись по коридору в сторону кабинета главврача.
– Тяжелое утро, – произнес главврач.
– Ночь была не легче, – ответил заместитель. – Особенно под утро скорые подвозили и подвозили высокопоставленных чиновников. Если бы я не заказал две недели назад партию матрасов и постельного белья, то мы сели бы в лужу.
– Спасибо. Спасибо. Дорогой мой человек. Ты всегда выручаешь, – главврач приобнял заместителя. – Кто бы мог подумать, что через столько лет в городе вновь объявится Воланд.
Вошли в кабинет, и глаза главврача встретились со взглядом президента Провального. Его портрет висел над рабочим столом, обрамленный в дорогую рамку. Некоторое время они смотрели друг на друга, и главврач произнес:
– У нас есть портрет Воланда?
– Нет. А для чего?
– Вдруг явится.
– В третьей палате художник, что пишет нашу элиту, допился до чертиков. Рассказывал, как они к нему с люстры спускались. Вживую видел.
– И?
– Сейчас он нормальный. При нехватке мест можно и выписать. Если скажете, нарисует.
– Сам не знаю. Провального снимешь, а он к нам ляжет отсидеться, спрятаться, как и все, от Воланда. Естественно, зайдет – а там, где обычно его портрет висит, красуется черт знает что, – главврач глубоко и жалостливо вздохнул. – Художник пусть пишет маслом. У нас есть масло?
– Обижаете, – приподнял брови заместитель. – За те деньги, что нам пересылают спонсоры, у нас есть всё в буквальном смысле слова.
– Хорошо. Пусть пишет. На всякий случай. Провальный же пусть еще повисит.
– А почему они к нам все легли пересидеть?
– По книге, Воланд не посещал психбольницу, – главврач еще раз взглянул на портрет. – Кто читал книгу, кинулся к нам. Интересно, где сейчас президент?
– Думаю, в подземных бомбоубежищах. Не иначе.
– Пусть бы там и оставался.
– Пусть.
– По сколько человек комплектуете палаты?
– По четыре, – заместитель открыл папку. – Да, по четыре. Больные сами просят, чтобы по четыре. Так удобнее в домино играть или в подкидного дурака.
– Продуктов достаточно?
– Вполне. При необходимости закажем.
– Я вот все думаю, – заулыбался главврач. – Если президент прибудет, мы его к Царю подселим, – засмеялся и взглянул на зама. – Шучу. Как Вам?
Заместитель сымитировал смех и спросил:
– Царь-то нормальный. Может, пусть освободит палату?
– Нельзя, нельзя. Пусть полежит два дня, – главврач сделал многозначительное выражение на лице. – О нем сын просил, – и, перейдя на шепот, произнес фамилию отца.
– Все ясно, – заместитель потряс подбородком.
Главврач включил телевизор. На экране корреспондент указывала на толпу пенсионерок у входа в сетевой магазин.
– В городе нет соли, – объявила она в камеру. – Сейчас за пачку соли люди отдают полпенсии. Только что на наших глазах пенсионер открутил колесо у своего автомобиля и обменял его на пачку соли.
– Как у нас с солью?
– Хватит. Воланд по книге пробыл три дня и в ночь улетел. Сегодня второй день, на завтра хватит и еще останется.
– Мне принеси пару пачек. Будь любезен.
– Хорошо.
Преждевременные роды
Никогда раньше не сидел Василий так долго без движения, как сейчас на подоконнике между первым и вторым этажами. К нему пришло осознание всей тяжести и рутинности работы полицейского. Он в очередной раз глянул на угол дома, из-за которого должны были появиться и направиться к его подъезду два майора, и произошло чудо. Из-за угла вышла бабушка, таща за собой хозяйственную сумку на колесиках. По ее виду он понял, что сумка тяжелая. Вслед за ней появились и два майора.
– Наконец-то, – выдохнул Василий. – Еще и все сразу.
Через открытое окно Василий оценил степень воспитанности работников полиции и, заслышав шаги внизу, перебрался на окно этажом выше. В подъезд внесли сумку и под четким руководством бабушки подняли до дверей квартиры.
– Слава Богу! На месте, – выдохнула бабушка. – Заходите ребята, за чаем я вам всё и расскажу. Всю правду поведаю. Я в подъезде с момента заселения дома. Охарактеризую каждого. Заходите. Заходите.
– Прошу
