Второе пришествие Воланда - Игорь Будков

– Сказали, по одной банке в руки, а меня подружка просила, не знаю, что делать.

– Говорят, в первые три дня взлетать выше двадцать пятого этажа не разрешается. У нарушительниц будут метлы конфисковывать.

– Про женихов что-нибудь слышно? Будут выдавать? Или как?

– Послушайте. Когда же начнется выдача? У меня с такими ценами на обед денег не хватит.

Автомобиль остановился у главного подъезда, и Чертополох захлопнул за собой дверь. К нему тотчас подскочила худющая особа.

– Скажите, вы – черт?

– Как сказать. Даже не знаю. Какого черта вы ищете?

– Воланда.

– Тогда нет. Извините, – он проскочил по ступенькам и вошел в здание.

– Что творится, – к нему подбежал начальник охраны. – Что делать-то будем?

– Ваше начальство что говорит?

Чертополох расстегивал на ходу пуговицы пиджака.

– Ничего не говорит, – пожал растерянно плечами охранник. – Нет никого. Ни один телефон не отвечает. Что-то со связью. Не иначе.

– Странно. Однако, – в знак согласия кивнул Чертополох. – Но вы звоните, ищите своих. Мои тоже молчат.

Он вошел в приемную своего кабинета. Оба секретаря вскочили и уставились не него, не проронив ни слова.

– Кто звонил?

– Никто, – ответил секретарь справа.

– Никто, – ответил секретарь слева.

– Вы кому-нибудь звонили?

– В мэрии нет ни мэра, ни замов и вообще никого из руководства, – сообщил секретарь справа.

– Я обзвонила все префектуры – никого, – взволнованно произнесла секретарь слева.

– Не волнуйтесь, – успокоил Сидор Артемьевич. – Телевидение работает, транспорт на линии. Все будет хорошо.

Он занес в кабинет портфель и вернулся в приемную.

– Что хотят эти женщины вокруг нашей префектуры? – недоумение отражалось на его лице. – Одна из них спросила, не черт ли я. Я растерялся. Я знаю, что меня в префектуре с моим приходом и установлением мною своих правил вначале звали Чертов Переполох. Но затем, когда я запретил на рабочем месте делать педикюр, меня стали звать просто Чертом. Но выяснилось, что она ждет Воланда. И все остальные, думаю, тоже.

– Воланда ждут.

– Крем требуют.

– И где же я им найду Воланда?

– Не знаю.

– Не знаю.

– И я не знаю. Начальства нет, – его взор упал на висящий на торцевой стене приемной портрет президента. – Интересно, он на месте?

– Не известно.

– Не известно.

– Хорошо. Подождем развития ситуации.

В отделении полиции стояла тишина. Она ударила по ушам начальника отделения сразу, как только Николай Иванович вошел в помещение.

– Что с обезьянником? – спросил он у дежурного офицера. – Почему так тихо?

– Велено не привозить никого на суд, – дежурный развел руки в стороны. – Ни один судья не пришел на работу. Велено ждать.

– Сегодня еще хулиганов наловим – и куда их? – начальник повернул голову к обезьяннику. – Молчат и с похмелья и от неопределенности. Испугались?

– Испугались. Сколько еще сидеть? А какая участь их ждет, в лучшем случае завтра решится.

– Звони в управление. Мы их всех не прокормим. Пусть решают, – он повернулся, но, услышав ответ, уйти не смог.

– Так нет в управлении никого. – Дежурный состроил растерянно-испуганную физиономию. – Дежурный по управлению сказал, что не может ни до кого дозвониться из начальства.

– Во дела, – постояв пять секунд, Николай Иванович махнул рукой. – Появятся. Куда им деться-то всем. Кто-нибудь да объявится.

Пройдя к себе в кабинет, он объявил о созыве срочного совещания. Он произвел несколько звонков в вышестоящие организации, а за это время расставили стулья. Вскоре все стулья заняли приглашенные.

– Итак, – начальник обвел присутствующих пытливым взором. – Мне кажется, я чего-то не понимаю. Где все руководство? Я ждал утром звонки по поводу нападения полицейского на женщину на помойке дома номер тридцать один. И тихо. Не пойму, в чем дело.

– Все дело в Воланде, – произнес Николаев Николай Николаевич. – В нем все дело.

– То, что происходит у префектуры, – начальник двумя руками указал в сторону якобы префектуры, – связано с помойкой дома тридцать один? – руки переместились в направлении якобы помойки. – Я правильно понял?

– Правильно, – кивнул участковый.

– Хорошо, – Николай Иванович перевел взгляд на зама по либеральной части. – Что мы знаем про Воланда?

Майор причмокнул губами, и его глаза забегали по углам кабинета. Через несколько секунд он выдал:

– Домушник.

– Домушник? – удивился начальник.

– Ах да. Сутенер, – поправился майор.

– Отчасти, может, и сутенер, – начальник пожал плечами. – Мне хотелось бы понять, как он может связывать префектуру, помойку и отсутствие начальства?

– Разрешите, – Николаев приподнял руку.

– Валяй.

– Согласно тексту книги Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», Воланд один из главных героев. Он по ходу повествования наказывает всякого рода руководителей, нечистых на руку либо находящихся не в ладах со своей совестью. Я давно читал и помню, он наказал буфетчика, руководителя театра варьете и еще кого-то. В нашей ситуации, когда по телевидению транслировалось прямое включение от префектуры, где девушки пришли на встречу с Воландом, информация разошлась быстро. Многие, чтобы не рисковать, уехали из города, – Николай пожал плечами и подвел итог: – Как-то так.

– Откуда у тебя информация, что многие уехали? – настороженно спросил майор.

– Утром, пока собирался, по второму каналу передали: обстановка на дорогах напряженная. На выезде из города пробки всю ночь. На вокзалах нет билетов на поезда. Утренние электрички из города переполнены.

– Ты считаешь, они бегут от Воланда? – майор был встревожен. – Я не читал Булгакова.

– Не все уехали, – вмешался начальник отделения. – Много наших на работе.

– Многие и не читали Булгакова, – продолжил Николаев. – Девушки, я думаю, сериала насмотрелись.

– А что, он и к нам может прийти, – Воланд не давал покоя майору.

– Глупости все это, – отмахнулся Николаев. – Воспаленное сознание.

– Смотри, Николаев, если придет, – майор погрозил ему пальцем, – ответишь по всей строгости.

– Ответит, – решительно произнес начальник отделения. – Должен сказать, что последнее время Николаев в центре событий. Вчера у него на участке полицейский набросился на женщину. Пострадавшей нет, заявления нет. Сегодня утром на той же помойке труп! – Хлопнув себя по правой коленке, он продолжил: – И где труп? А нет трупа. И труп исчез, как и пострадавшая от полицейского. – Но самое интересное, – он обвел взглядом присутствующих. – Кровь на дне контейнера и асфальте принадлежит… кому бы вы думали?

– Женщине, – произнес офицер, сидящий справа от майора. –