Жорж - иномирец 3 - Сергей Анатольевич Панченко
— Времени ждать больше нет. Познакомитесь по ходу испытания. Встаньте рядом друг с другом. — Попросила она нас.
Я подошел к новенькому взял его за руку и подвел к Глебу, потерявшему над собой самообладание в последний момент. Он был бледен, в глазах застыл испуг.
— Да уж, команда победителей. — Разочарованно произнесла Эрла. — Жду вас по окончании первого круга. Удачи!
Она взмахнула в сторону нас руками, и неведомая сила вырвала нашу троицу из уютного садика с каменным водопадом.
«Круг первый»
Это было что-то нереальное, невозможное по законам мира, в котором мы жили. Бесконечное темно-синее пространство, наполненное редкими, летающими просто так огромными глыбами, вокруг которых бледно светились пузыри воздушной оболочки. Мы сами находились на одном из таких камней. Если бы не движение относительно других глыб, можно было бы подумать, что мы просто висим в космосе.
Первые минуты наше трио сидело неподвижно, пытаясь осознать, куда нас занесло.
— Борис. — Вдруг произнес очкарик.
Его возглас в полной тишине прозвучал, как выстрел.
— Кто? — Спросил с перепугу Глеб.
А мне стало ясно, что он просто тормоз, до которого только сейчас дошел вопрос, который ему задала Эрла.
— Очень приятно. Давай уже, размораживайся, нам надо догадаться, что делать с этим испытанием, если мы хотим вернуться домой живыми.
Я поднялся и направился к краю булыжника, правда, еще не имея понятия о том, что мы находимся на таком же камне, которые летали вдалеке.
— Послушай, Вий, а девица нам ничего не сказала, будут нас кормить по ходу испытания или нет?
Я даже не обернулся на вопрос толстяка, потому что он вывел им меня из себя. Подошел к краю и понял, что нас занесло на один из камней, или астероидов с атмосферой, плавающих вокруг нас. Пространство между ними было безвоздушным, это было понятно, но не ясно, откуда брался слабый свет, и была ли у этого мира опора в виде планеты. С того места, откуда я рассматривал мир, ответ на эти вопросы не открывался.
В чем была суть этого испытания? Что можно было сотворить с этим камнем за один день? На первый взгляд, окружающий неторопливый мир существовал в таком виде целую вечность и мог просуществовать еще столько же. Глеб подошел ко мне со спины и не дойдя пары шагов до края выглянул, вытянув шею вперед, обнаружив, что она у него все-таки есть.
— Не боишься упасть? — Спросил он у меня.
— Куда? — Удивился я.
— Туда. — Он кивнул в пустоту.
Я решил напугать его еще сильнее. Сделал шаг вперед и наступил за край. Перешел на другую сторону глыбы и спокойно стоял на ней, удерживаемый силой тяжести. Мне была видна одна голова Глеба, на которой восковой маской застыло выражение ужаса.
— Мы находимся на маленьком астероиде с экстремально высокой силой тяжести для объекта такого размера. Она направлена к его центру, о чем можно судить по воздушному пузырю атмосферы, равномерно обволакивающему камень. Переходи на эту сторону, не бойся.
— Нет. — Глеб замотал щеками из стороны в сторону. — Кажется, меня Борис зовет.
Его голова исчезла за каменным выступом.
— М-да, по форме этот булыжник очень похож на мою голову.
Я обошел его по экватору менее, чем за пятнадцать минут и вышел с противоположной стороны. Глеб и Борис сидели ко мне спиной и ждали, когда я появлюсь с той стороны, с которой исчез.
— Он с Эрлой заодно. — Произнес Глеб. — Страшный, как смерть, но походу у этой красавицы такой фетиш, любит уродов.
— Ты не прав. — Произнес я, неслышно подойдя к ним.
Глеб подпрыгнул. Сила тяжести на булыжнике все же была меньше земной. А Борис не спеша повернул голову в мою сторону.
— Я знаю ее столько же, сколько и ты. Просто ты рохля, слабак, паникер и манипулятор. Какое из этих качеств может произвести на девушку впечатление?
— Ой, а можно подумать, ты один тут Дартаньян. Считал бы себя нормальным, не приперся бы к ней за лучшей жизнью.
— А я и не утверждаю, что я нормальный. И вообще, наши недостатки, с которыми мы сюда приперлись, это личное дело каждого из нас. Я не знаю, что задумала эта Эрла, кто она на самом деле, святая или садистка, которая наблюдает за нашими мучениями, но хочу верить, что не обманет. Пока мы этого не выяснили, нам надо научиться быть вместе, не сплетничать за спиной, не разводить интриги. Кто знает, в чем наше испытание. Может в том, чтобы научиться играть командой.
После проникновенной речи, которая складно слетела с моего языка, я замолчал. Глеб отвернулся, как ребенок, которого отчитали. Борис смотрел на меня рыбьим отсутствующим взглядом. Для полноты картины не хватало только слюней, капающих изо рта. Это была не команда, а две гири, висящие на моих руках. Я представил, как раскручиваю каждого из них и запускаю в открытый космос. Никакого сожаления по поводу участи моих напарников эта мысль у меня не вызывала.
Я отошел в сторону. Меня раздирало возмущение, и находиться рядом с товарищами, которых язык не повернется назвать таковыми, я не мог.
— Летит. — Услышал я слабый голос Бориса.
— Поздравляю, вовремя заметил. — Тихо произнес я, преисполненный негодования к очкастому тормозу.
— Это! Смотри! — Раздался уже испуганный голос Глеба. — Как тебя там? Летит, смотри!
Я повернулся и посмотрел туда, куда они указывали. Удивительно, но одна из глыб, будто бы решила лететь по своему усмотрению и приближалась к нам. Вначале я думал, что она просто сменила траекторию, но спустя несколько минут наблюдения убедился в том, что камень совершает самостоятельные движения, будто им можно управлять.
Моя ватага начала шуметь и суетиться.
— Сейчас врежется. Врежется. — Глеб суетливо забегал из стороны в сторону. — Мы погибнем. Нас размажет. Вот и всё. Всё! Конец!
— Идите за мной. — Я позвал своих напарников командирским голосом.
Это подействовало. Мы подошли к краю глыбы, который можно было считать началом новой грани.
— Идемте на ту сторону. — Я хотел увести их на другую сторону, чтобы не попасть под прямой удар.
Конечно, это могло и не помочь. При соударении таких глыб, нас просто сбросило бы с них, как переспелые абрикосы. Глеб ухватил меня за руку и осторожно поставил ногу на другую сторону, вытянув носок. Я не удержался и толкнул его вперед. Раздался нечеловеческий крик ужаса. Толстяк упал на камни, ухватившись за них, будто мог свалиться.
Он орал с полминуты, пока не убедился, что с ним не происходит ничего страшного. Затем
