Роман Тус - Звериный футбол

— Шестой! Тридцать четвертый как там у вас обстановка?

— Я ноль шестой, на правом фланге бокса не можем поднять голову, на левом фланге где «победа», там они хорошо потихоньку закрепились и продвигаются. Как понял прием?

— Я понял, прием.

— Ноль шестой, ноль шестой, видишь, там БМП носом уткнулась?

— Я понял, сейчас туда приду.

— Там наша рота, там наша рота.

— Понял, понял.

— Шестой, тридцать четвертый, аккуратно смотри.

— Всё будет класс…

Я открыл глаза, рядом стоял Болт, который сунул мне под нос свои командирские часы.

Пора Папаша, сегодня искать не будут, там и без нас проблем до хера. Надо на «Северный» выдвигаться, — и Болт сунул мне под нос стакан с водкой перед дорогой.

В кабинете тихо шипел проигрыватель дисков выплевывая из себя старый видеохит в переводе «Гоблина». Снова «Братва и кольцо». Лысый изредка переводил взгляд на экран, после чего снова возвращался к материалам проверки.

На участке в аэропорту «Северный» на территории бригады внутренних войск всем заправлял Лысый, не конторские из Ханкалы, а он тут был царь и бог, после командира бригады. Запищала новенькая, только что полученная рация,

— Контора я первый, уже жду.

— Понял вас первый.

Лысый радостно ухмыльнулся. Комбриг ждал его в бане у разведчиков, в этом райском уголке, где можно было чудно провести время. Он быстро собрался.

После парилки, стоя у бильярдного стола, он ощущал легкость. Две бутылочки «Миллера» были закинуты в натруженный за неделю организм и ловко орудуя кием, он отправлял шар за шаром в лузы. К тому же приятно ласкало глаз ведерко с торчащим там десятком бутылок все того же любимого «Миллера». Комбриг, недовольно морщась после каждого забитого Лысым шара, знал о его вкусах. «Миллер» был тут частым гостем, хотя достать его было не так уж легко в отличии от распространенной в этих местах «Оболони».

— Олег ну как там материалы проверки.

— Все нормально Семен Андреевич, рабочие вопросы есть, ну как же без них. В целом же по сравнению с Ханкалой и «зелеными», так небо и земля. Я тут хотел спросить, а как там насчет тетеньки для скрашивания одиноких летних вечеров.

— Олег, как договаривались. Кандидатура уже есть. Прапорщик, блондинка, спортсменка, комсомолка.

— Комсомолка это хорошо — и очередной шар залетел в лузу…

— Равняйсь. Смирно.

— Товарищ командир личный состав по вашему приказанию построен. Доложил полковник Путков — личный состав бригады, не всей правда, а той ее части, которая в данный момент была освобождена от выполнения боевых обязанностей, преданно смотрел в сторону командира.

— Где эта сука я тебя спрашиваю — грозно посматривая на строй орал командир.

— Я кому сказал, чтобы этот недоделанный прапорщик был в конторе у Лысого. Я сказал! Так почему она все еще не там, я тебе боевые перестану закрывать лярва ты такая — недоделанный прапорщик испуганно пряталась за спинами…

В сторону «Северного» в этот момент двигалась машина с Папашей и Болтом, до начала операции оставалось 4 часа.

ГЛАВА 9

Из сообщения ********** — ** мая *** года около 17 часов на блок–посту № 109, расположенном на северной окраине с. Дуба — Юрт Шалинского района ЧР были задержаны граждане Хамхаев С. Х. Ахматов К. С., Худжаев А. С., проезжавшие через этот пост на автомобиле ВАЗ 2107 гос. № ***.

Через некоторое время указанные лица были переданы и вывезены в неизвестном направлении не установленными лицами в военной форме, следовавшими на бронированном автомобиле УРАЛ черного цвета и бронетранспортере № ***. Местонахождение похищенных граждан до настоящего времени неизвестно.

Днем мне удалось немного поспать, беспокойным болезненным сном. Свет в яму почти не проникал, часы отобрал один из «зайцев», но для меня время летело очень быстро.

Еще немного, еще чуть–чуть и мое бренное тело упокоится где–нибудь в этих лесах, а потом, лет так через пять, поисковый отряд обнаружит мои косточки. Вероятность подобного исхода 99 процентов.

После этого, вечно пьяноватый эксперт, из Ростовской лаборатории после долгой и нудной экспертизы даст заключение, что это тот самый командировочный, которого когда–то как лоха взяли в плен и расстреляли. Хотя нет не расстреляли, и сразу вспомнился мне почему–то всадник без головы.

Ах, как хочется вернуться, ах как хочется ворваться в городок — Ханкала лишь ты одна мне так мила, вот такие невеселые думы меня посещали в темноте поганой ямы, пока сверху, в светлом блике желанного выхода не показалась бородатая ухмыляющаяся морда местного боевика,

— Эй собака, живой еще?

— Давай вылазь, будем веселиться — сверху кто–то радостно захрюкал и вниз полетела веревка. Мне п-дец наверху и я решил туда не лезть, чего там не видел, мне и здесь хорошо, темно, спокойно и иногда даже кормят.

— Хрен вам в сумку, не полезу — сверху послышался характерный звук передергивания затвора, пришлось, скрипя сердцем, схватиться за веревку и как Мюнхгаузен в том самом фильме, нехотя, ползти навстречу этим нехорошим людям, а людям ли.

Тихо в лесу только не спят «бойки», эти бойки уж очень прытки, вот и не спят бойки.

Целая свора, отнюдь не ангельских морд, увлеченно рассматривала мою скромную персону, чуть дышащую и молчавшую как Зоя Космодемьянская. При этом, они о чем–то переговаривались на своем могучем и гортанном, смеялись, и я даже начал жалеть, что в школе изучал английский, а не чеченский. Может, они там решают с какого органа начать меня резать, а мне этого совсем не хотелось, это еще мягко сказано — не хотелось. Безумно колотилось сердце, подгибались ноги, стучали зубы, наворачивались слёзы и тихий вой — и все это в лице одного человека — пока, кстати, еще живого.

— Аслан, ну что, уделаешь мальчишку? — неожиданно спросил один из боевиков, тот который кидал мне веревку в яму. Слово «уделаешь» мне особенно не понравилось, и я робко прошептал,

— Может не надо.

— Надо Вася, надо — проявил знание классики, стоящий в стороне безбородый тип, отличающийся от собратьев явным хохляцким говором и мордой «западенца».

Исмаил сказал тебя не резать пока, понял собака, но вот развлечься никто не запрещал — и толпа радостно загоготала. Только один человек почему–то не смеялся, кто можно не говорить.

По кругу узкой поляны, с ниспадающими кронами деревьев и небольшим откосом расположились «зайцы». Сбежать тут не получится, нашпигуют свинцом как порося. Очистив небольшой кусок в центре поляны, возбужденная толпа окружила нас и гомоня, вереща науськивала на меня здоровенного волосатого детину, имеющего характерную для борца посадку. Вольник или классик — успела промелькнуть в моей голове одна мысль. Вторая мысль, что сейчас будет больно, посетила меня уже в воздухе.

— Давай Аслан — орала толпа на разных языках, и Аслан давал. Резко прыгнув вперед, детина, обхватил меня руками в районе поясницы, после чего мне стало отчаянно не хватать воздуха и я как птица взмыл в воздух. Раньше такие приемы видел по телевизору, когда олимпиаду показывали. Даже фамилию помню, кто их проводил — Карелин. Вот если бы вместо меня Карелина поставили, сколько секунд ему потребовалось, чтобы от Аслана остались одни воспоминания.

Я лежал, уткнувшись носом в сырую землю вперемежку со снегом, и она — эта земля не казалась русской. Болели ребра, то ли сломались уже, то ли готовились к переломам. Боль накинулась на меня как пограничный пес на нарушителя и сквозь нее, я услышал низкое хрипение и гортанный выговор,

— Что не кричишь собака, разве не больно. Вот моего брата в 2000 когда похитили, как мучили. Вставай шакал.

— Не встану — успел вставить я и опять куда–то полетел. В этот раз я упал на землю как мешок с песком, бесформенной массой. Раза три или четыре я пытался встать, а стадион и голова шумели…

Наконец в голове прояснилось и мне удалось принять относительно вертикальное положение. Из носа шла кровь, один глаз закрылся, а боль плавно перетекала из одного внутреннего органа в другой. Зверь, по имени Аслан, ходил вокруг меня и призывал зрителей этого шоу поддержать его криками и аплодисментами. Лично мне это шоу уже надоело, и я был занят поисками выхода с поля боя. Тут мне в голову пришла одна мысль,

— Ааааааааааааааааа — глухо заорал я, вспоминая один известный фильм про Чечню и внезапно бросился на зверя. Когда–то я занимался самбо, правда, особых лавров не снискал, но был в призерах на городе и области. Аслан, не ожидая от меня подобного безумства, на миг растерялся, но потом все, включая него, засмеялись. Напряжение испарилось.