Крэг Гарднер - Плохой день для Али-Бабы
«Да, — подумал дровосек, — это правда». Не расскажи он тогда Касиму про золото, возможно, брат его и поныне был бы целым человеком. Не по этой ли причине жена Касима теперь так смотрит на него? Он снова поклялся себе, что не позволит этому взгляду погубить его. И все же до сих пор он и не знал, что в ее темно-карих глазах вспыхивают крохотные зеленые искорки.
— Возможно, на мне действительно лежит некая ответственность, — признал в итоге Али-Баба. — Я извиняюсь за все сложности, которые вы оба, должно быть, испытали, пытаясь вновь наладить отношения.
— О, — негромко заметила жена Касима, — насчет этого можешь не слишком переживать.
— Хотя у нас и были сложности с определением места для некоторых частей, — мрачно добавил Касим, — но мы справились.
— И более того, — сказала его жена, улыбаясь еще шире, — ты и представить себе не можешь, какие пзы…
— Но эта новизна уже в прошлом, — перебил брат. — И тебе давно пора предоставить нам компенсацию.
Компенсацию? Вновь дровосек почувствовал, как в нем закипает гнев. Компенсацию за что? За то, что его братец забыл волшебные слова и застрял в пещере? Но гневные слова вновь покинули Али-Бабу, едва он взглянул на Касима и его жену. Отчасти проблема заключалась в том, что трудно поглядеть в глаза плетеной корзине.
— И поторопись, — пожурила его жена Касима. — Не забывай, что вскоре я должна буду вернуться к гостю нашего дома.
— Гостю? — Али-Баба сумел выдавить лишь эти два слога.
— Совершенно верно, — ответила женщина со снисходительной улыбкой, которую обладатели богатств и обширных владений приберегают для тех, кто всего этого не имеет. — Мы часто принимаем гостей в одном из наших обширных садов.
— Моя супруга — самая гостеприимная из хозяек, — горделиво добавил мужчина из корзины, — чтобы и на базарах, и во дворцах шла молва о щедрости Касима!
— Этот новый гость, — продолжала его жена еще довольнее прежнего, — очаровательный пожилой человек, одетый во все черное, обожающий навещать соседей и болтать о том о сем.
Али-Баба понял, что у него просто нет слов; и мысль осталась только лишь одна: возможно, сооружение ворот теперь уже не имеет особого значения.
Глава девятая,
в которой разрозненное может стать единым, а может и нет, в зависимости от обстоятельств
На счастье Али-Бабы рядом с ним по-прежнему была его служанка Марджана.
— Этот гость? — пренебрежительно отмахнулась она. — О да. Он уже побывал у нас некоторое время назад. Честно говоря, я удивилась, насколько трудно было выдворить этого господина.
— У вас? — воскликнула жена Касима, ее улыбка превосходства сменилась хмурой гримасой. — Ты? Он?
Но находчивость служанки помогла Али-Бабе вновь обрести голос.
— Марджана, — приказал он, — расскажи ей все.
— Есть что-то еще? — настороженно спросила жена Касима.
Марджана в ответ разразилась серией вопросов — в лучшем стиле всех великих учителей.
— А вы не задумались, почему на этом старике черные одежды? И потом, не расспрашивал ли он про человека, разрубленного на шесть частей?
— Минуточку! — раздался приглушенный корзиной возглас Касима. — Даже лежащему в корзине ясно, к чему ты клонишь! Ты намекаешь, что наш гость — один из тех разбойников, от которых мы совсем недавно спаслись?
— Что, — спросил Али-Баба, — могло бы быть еще хуже, чем если бы этот пожилой господин оказался просто одним из разбойников?
— Ты имеешь в виду, что он — их главарь? — пронзительно взвизгнул Касим, словно тело его снова рубили на куски. — И моя безмозглая жена позволила этому грязному бандиту войти в самые закрытые из наших садов? Подойди к корзине, женщина, и достань из нее мою руку, чтобы я мог побить тебя.
Его жена покосилась на своего упакованного в корзину мужа и господина:
— Перед соседями?
Этот вопрос даже Касима заставил замолчать.
— Возможно, я забылся. При том, как я расчленен, это вполне возможно. Но что же нам делать, раз этому человеку известно наше местонахождение?
— Я не сказала ни слова про то, что мой муж расчленен на шесть частей, — заявила его жена, и тон ее подразумевал, что она обижена самим предположением, будто могло быть иначе. — В конце концов, некоторые вещи должны оставаться в кругу семьи.
— Прости, о хозяин, — сладко пропела Марджана, — но могу ли я предложить самый простой из вариантов?
— Сделай милость! — с энтузиазмом согласился Али-Баба. — Во мне твои скромные слова всегда найдут внимательного слушателя!
— Очень хорошо, — отозвалась Марджана. — Мне недавно пришло на ум — как, без сомнения, пришло бы и вам после минутного размышления, — что ключевым моментом вашей проблемы является мужчина, разрубленный на шесть частей. Но что если эти шесть частей вновь станут одним целым?
— Исправить то, что случилось с моим мужем? — переспросила жена Касима, потрясенная самой этой мыслью. — Ах, если бы это было возможно! Но в нашем доме никто ничего не смыслит в магии!
— Простите мне мои скромные советы, — продолжала Марджана, — но единственная магия, о которой я думала, — это нитка с иголкой.
— Нитка с иголкой? — недоверчиво повторил Касим.
— И мы просто сошьем его? — Жена его рассмеялась и захлопала в ладоши. — Раз мы займемся его починкой, то, возможно, сумеем и кое-что улучшить!
— Поосторожнее, жена! — предупредил ее муж. — Или я в самом деле заставлю тебя достать одну из моих рук, чтобы как следует побить тебя! И ногу, чтобы добавить заодно еще несколько пинков!
— Вы должны извинить моего мужа, — продолжала его жена. — Он не вполне в себе. Иначе он понял бы, что в предложении этой молодой служанки есть свои неоспоримые достоинства.
Но Касим все еще не был убежден.
— Сшить меня? Острой иголкой? Вы представляете, как это будет больно?
— Тебя разрубили на шесть частей, — скептически заметила его жена. — Воистину это, наверное, было куда больнее!
— Той боли хватило бы на дюжину жизней, — передернулся Касим. — Сшейте лучше кого-нибудь другого!
И снова ум Марджаны пришел на выручку.
— Я знаю одного слепого портного, который двигается ловко, как кошка. Я уверена, что он мог бы сшить эти части воедино совсем не больно.
— Не больно? — запричитал Касим, по-прежнему не убежденный. — О, но ведь это будет как минимум щекотно!
— Прекрасно, — кротко отозвалась Марджана, словно ее единственным желанием было повиноваться, — в таком случае, когда главарь разбойников отыщет вас, ему будет достаточно просто взглянуть на эти части.
— Ох, ничего не поделаешь. — Касим попытался рассмеяться. — Ладно, что такое небольшая боль?
— Прошу прощения. — Жена Касима нахмурилась и отвернулась от изгороди, чтобы выслушать то, что подошедшая молодая служанка шепчет ей на ухо. Когда она вновь перевела взгляд на Али-Бабу, то вид у нее был еще более расстроенный, чем прежде. — Слуги сообщили мне, что мы заставили нашего гостя слишком долго ждать в саду. Он сказал, что в ожидании нашего гостеприимства побродит по нашим владениям, поищет каких-нибудь интересных диковинок.
Служанка склонилась поближе и прошептала женщине на ухо еще что-то.
— Он сказал, — передала жена Касима с растущей тревогой, — что его особенно интересуют разрубленные на части живые существа.
Панику Али-Бабы при этом сообщении на время прервал голос его собственной жены, появившейся из-за их убогого домика.
— О горе! — раздались ее привычные, но все равно пронзительные причитания. — Почему ты не сказал мне, что беседуешь со своей родней?
Но дровосеку в этот миг было недосуг слушать жену. Вместо этого он обратился к супруге своего брата:
— Как скоро мы можем ожидать его появления?
Она нахмурила брови, размышляя.
— Ну, должно быть, не сразу. Судя по тому, что сказала мне служанка, он направился совершенно в другую сторону от того места, где мы теперь стоим. Судя по тому, где именно в наших владениях он находится, я бы сказала, что ему, чтобы попасть сюда, нужно будет пройти по меньшей мере через три регулярных сада.
— Ах! — воскликнул Касим. — Так вот куда ты впустила этого гостя, в самую лучшую часть наших великолепных угодий! Эта скотина недостойна даже просто видеть подобную утонченность! Однако не забывай: чтобы добраться до садов, он должен миновать наши большие и тихие зеркальные пруды.
— О да, — согласилась с напоминанием его жена, — по крайней мере четыре штуки, в зависимости от того, пойдет он через птичник или нет.
— Простите за дерзость, — добавила их служанка, совсем как Марджана, — я бы еще упомянула про семь дворовых построек, мимо которых ему нужно будет пройти.
— Да, — признала жена Касима, — и это лишь в том случае, если он выберет самый короткий путь. Но, несмотря на все это и на топиарий, купальню и, разумеется, наши скромные, но приличного размера речку с форелью и лес для охоты на дичь, он все равно может заявиться сюда в любой момент.
