Леонид Каганов - Харизма
Он перекрестился, открыл сейф и снова достал бутылку и стакан.
- Тебе не предлагаю, - сказал он, наливая себе полстакана.
- Не люблю водку, - сказал я. - У вас тут такое южное вино вкусное…
- Спаси господи! - Он выпил, закашлялся и зажал рот рукавом кителя. - Бр-р-р…
Оглядел стол, убрал лупу, брезгливо взял палец и завернул его в лист протокола.
- На, прячь! - Он сунул мне сверток. - Пойдем отсюда быстрее. Не подходи ко мне близко!!!
Он пошел к двери, по дороге остановился и поглядел на стену, выщербленную пулями. Вздохнул, покачал головой и поцокал языком. Затем распахнул дверь и махнул мне рукой, мол, выметайся.
В коридоре уже никого не было. Мы прошли на первый этаж и открыли камеру с нашими. Дошли до стойки дежурного. За ней никого не было. Следователь открыл дверь на улицу. В лицо дохнуло горячим ветром, теплой маслянистой темнотой южной ночи. По-хамски громко орали цикады.
- Дуйте, ребята, отсюда. - Следователь махнул рукой. - Дорогу знаете?
- Мы у моря живем, - сказал я. - Это вниз.
- Ну и надолго вы у нас? - угрюмо спросил следователь.
- Еще два дня. В пятницу уезжаем.
- Дай бог, Господи, - пробормотал следователь. - Счастливо вам отдохнуть, счастливо уехать.
- Счастливо оставаться! - сказал я.
Аленка подошла и взяла меня за руку. Я обнял ее. Толстячок с неожиданным любопытством посмотрел на нее, затем на меня и спросил:
- Слушай, а ты вот так вот все, что хочешь, удлинять можешь?
- Не знаю, - сказал я. - Первый день в таком амплуа.
- Ясно. Валите отсюда.
Он махнул рукой и быстро ушел внутрь отделения. Глухо хлопнула дверь, и сразу послышался звон ключей - следователь заперся изнутри. Баранов посмотрел на меня.
- Мы слышали наверху выстрелы, - сказал он.
- Штукатурка сыпалась, - сказала Ольга.
- С тобой все в порядке? - спросила Аленка.
- Все нормально, - сказал я. - Все уладили.
- А палец? - спросил Шуршик.
- Ай, палец. - Я поморщился, вынул из кармана сверток, размахнулся и кинул его в кусты. Друзья молча смотрели на меня.
- Глупая история, - сказал я. - Сам не понимаю. Можно я не буду объяснять?
И мы пошли вниз, к морю. Ярко светила луна. Мы сняли сандалии и шагали босиком по теплому, нагретому за день асфальту. По обочинам дороги в кустах нервно скрежетали цикады, как дисковод, крутящий старую, разболтанную дискету. Я шел и старался не думать о том, что со мной произошло. Я старался думать о том, что уже через два дня поезд понесет нас обратно в Москву и там начнется бурная городская жизнь. Думал о том, что пора бросать должность лаборанта и с головой уходить в новую работу. Все равно я уже все наладил, а никакого карьерного роста там не предвидится. А еще я думал об Аленке - надолго ли теперь хватит наших отношений?
Часть 3
ОСЕНЬ
ОБОРОТЕНЬ
(из дневника Лексы)
Мама сидела в своей комнате и внимательно смотрела телесериал. Остановившись в дверях, я постучал по дверному косяку. Мама не услышала. Я постучал сильнее.
- Леша, ты? - спросила мама, не поворачивая головы.
- Мам, я хочу с тобой серьезно поговорить.
- М-м-м?… - сказала мама.
- Важный разговор. Я давно хотел с тобой поговорить. Больше мне поговорить об этом не с кем.
- М-м-м… - сказала мама, внимательно глядя на экран. - Сейчас…
Я вошел в комнату и сел рядом на стул.
- Мама! - сказал я, перекрикивая голоса переводчиков. - Даже не знаю, с чего начать! Со мной происходит что-то не то! Это началось полгода…
- Ты поел? - перебила мама. - Там котлеты в холодильнике куриные. И гречка.
- Мама! Я, наверно, оборотень! - выпалил я наконец.
- М-м-м… - сказала мама. - Еще минут пятнадцать, я досмотрю?
Я глубоко вздохнул, встал и вышел из комнаты. Позвонил Никите - у него было занято. Вылез в инет и набрал в поисковике “оборотень”. Как всегда в инете - тонны информации, тысячи ссылок, а ничего по существу.
В коридоре прошуршали тапки - мама пошла в направлении кухни. Я встал из-за компа и пошел за ней.
- Мам! Я хочу с тобой поговорить!
Мамы на кухне не было.
- Леша, я в туалете! - сказала мама. - Там реклама пять минут.
Я вздохнул и вернулся в свою комнату. Сел на диван и начал смотреть на свою ладонь. После летних приключений метаморфозы удавались мне совершенно без напряжения. Вот и сейчас я мысленно дал команды пальцам удлиниться - рука дернулась, и пальцы поползли вперед. Ногти удлинились и стали бурого цвета. Стоп! - сказал я мысленно и начал разглядывать руку. Ничего особенного, рука как рука. Я взял маленькое зеркальце и начал представлять себе здоровенные ослиные уши. Уши начали расти, но пришлось их сразу остановить - очень было щекотно. Я подождал немного и начал снова. Медленно, в три захода, мне удалось вырастить вполне длинные уши. Я хотел сделать их серыми, но они оставались бледно-розовыми. Тогда я попробовал отрастить на них шерсть. Это получилось, но шерсть выросла очень редкой. Я смотрел на себя в круглое зеркальце. Уши задумчиво покачивались над головой. Они были тонкими и выглядели беззащитно. Стоило отвлечься, и левое норовило свернуться вдоль своей оси. Приходилось все время сосредоточивать на нем внимание. Вырастить на ушах мышцы, чтобы шевелить ими, мне не удалось. Уши покачивались в воздухе и начинали постепенно замерзать. Это было неприятно. Я закрыл их руками и прижал к голове. Уши сложились на макушке крест-накрест.
За дверью послышались шаги, и в комнату заглянула мама.
- Леша, ты, кажется, спрашивал меня, что поесть? В холодильнике котлеты куриные и гречка…
- Сериал точно кончился? Или это снова рекламная пауза? - спросил я с опаской.
- Кончился.
- Тогда мне надо с тобой поговорить. Мама, это очень важно!
- Что-то случилось? - Лицо мамы сделалось настороженным.
- Ничего не случилось. Почти.
- У тебя голова болит? - спросила мама, озабоченно меня разглядывая. - Что ты за голову держишься?
- Не болит у меня голова… - сказал я. - Просто… В общем, смотри сама!
Я опустил руки, чтобы уши расправились над головой, но они остались лежать крестом на затылке. Я осторожно расправил их вверх. Левое опять свернулось в трубочку.
- Ой, - сказала мама. - Что это?
- Это уши.
- Это… у тебя давно? - Мама осторожно подошла и потрогала ухо.
- Я их могу вырастить, а могу обратно.
- Ой! А что это у тебя с рукой?! - крикнула мама.
- Где? А, это… - Я протянул руку с длиннющими узловатыми пальцами, из которых тянулись когти.
- Я вызову неотложку! - твердо сказала мама и пошла к телефону.
- Не надо неотложку! - крикнул я, но мама уже набирала номер.
Я тоскливо подождал, пока она закончит диктовать адрес и вернется в комнату. Но она отправилась на кухню, долго хлопала шкафчиками и переставляла посуду. Наконец вернулась в комнату. В одной руке она несла дымящуюся чашку, в другой - градусник.
- Ну-ка ложись в постель, Леша! Нечего с голыми ногами сидеть.
- Мама! - сказал я с тоской. - Почему ты не хочешь со мной поговорить?
- Сейчас, - сказала мама. - На вот, выпей. Она сунула мне под нос дымящуюся чашку. Чашка пахла сеном.
- Что это?
- Это травки. Багульничек я заварила.
- Зачем мне багульничек?
- Пей, пей. Это мне тетя Лена с шестого этажа принесла, она на даче сама выращивает.
- Зачем мне?
- Он шлаки выводит.
- У меня нет шлаков! Мама, я оборотень!
- Багульничек от всего помогает.
Мама сделала строгое лицо, несколько раз встряхнула градусник и протянула мне.
- Мама, зачем мне градусник? - Я уже жалел, что начал с ней разговор.
- Надо, - сказала мама уверенно. - Приедет неотложка, спросят - какая температура? Что я им скажу?
Я понял, что спорить бесполезно, сунул градусник под мышку, накинул плед и залез под одеяло. Мама села рядом, озабоченно глядя на мои уши.
- Мама, выслушай меня, пожалуйста.
- Сынок, я тебя слушаю.
- Мама, я - оборотень. Я могу выращивать клыки, волчью морду, шерсть. Могу удлинять уши, когти. Вот! - Я вынул из-под одеяла руку с когтями.
- Я никогда ничего подобного не видела, - сказала мама. - Давай я позову тетю Лену с шестого?
- Не надо тетю Лену, - сказал я. - Просто посоветуй - что мне делать.
- Нужен врач, - ответила мама.
- При чем тут врач? - вздохнул я, - Может быть, тут нужен священник?
Мама задумалась.
- Может быть, священник, - сказала она наконец. - Но такого телефона у нас пока нет. Скорая медицинская помощь есть, скорая пожарная или милиционерская помощь есть, а вот скорой… этой… нет.
Я вздохнул.
- Давно ты это заметил? - спросила мама.
- Что - это?
- Ну, уши и пальцы.
- При чем тут - заметил? Я могу их выращивать и убирать, когда захочу!
Мама ошарашенно помолчала и посмотрела на меня:
- Так, значит, ты можешь их убрать?
- Могу, конечно!
- Так убери!
Я взял зеркальце и начал убирать уши. Это оказалось еще более щекотным занятием, но наконец уши пришли в порядок.
