Кровавый "Парк динозавров" (СИ) - Каминский Андрей Игоревич

— А может, существует способ, о котором мы не подумали? — спросила Элли.

— Какой, например?

Девушка пожала плечами.

За разговорами они не заметили, как спустились к обширной террасе у подножия горы. Отовсюду слышалось журчание стекавших со склонов ручьев, настоящими водопадами, спадавшими в живописные пруды. От некоторых водоемов шел пар — видимо и тут имелись выходы вулканических испарений. Всюду росли огромные папоротники.

— Потрясающие, правда? — сказал Эд Реджис. — Представляете, когда опускается туман, то тут создается эффект доисторического ландшафта. Это настоящие юрские папоротники.

Элли скептически хмыкнула. Нет, Реджис не солгал: Элли специализировалась на палеоботанике и сразу узнала Serenna veriformans — вид папоротника, который часто находят в виде окаменелостей. Ему более двухсот миллионов лет, и сохранился он только во влажных, тропических лесах Бразилии и Колумбии. Однако тот, кто решил высадить этот папоротник вокруг бассейна, похоже, не знал, что в спорах растения содержится смертельно ядовитый алкалоид бета-карболин. Одно лишь прикосновение к красивым плетям папоротника могло вызвать недомогание, а если бы ребенок, нарвав листочков, засунул их в рот, то точно бы умер.

Подобная беспечность многое говорила о создателях парка — и Элли теперь лучше понимала опасения Малькольма. Она шепотом поделилась своими наблюдениями с Грантом и тот мрачно кивнул, соглашаясь с ученицей.

Впереди появились здания с пирамидообразными крышами, вроде тех, что они видели с вершины Горы Черепа. Меж них высилось строение, напоминающее огромную коробку из стекла и металла.

— Гостиница «Сафари»! — пояснил Реджис, — здесь вы все будете жить во время пребывания в Парке.

Номер Гранта и Элли был выдержан в бежевых тонах, а плетеная мебель отличалась буйством разных оттенков зеленого, напоминающим о джунглях. Зайдя в номер, Элли отправилась в душ, а Грант решил посмотреть спальню. В ней он увидел прямо над кроватью стеклянный потолок пирамидальной формы. У тех, кто будет здесь жить, подумал Алан, наверняка возникнет ощущение, что они спят в спальном мешке под открытым ночным небом, усеянном звездами. К сожалению, подобный эффект был возможен только ночью, а днем, из-за того, что стеклянный свод поддерживали прочные балки, на кровати лежала некрасивая полосатая тень.

Шум воды затих и Элли вышла из душа, замотав голову цветастым полотенцем.

— Я пока мылась, вспомнила кое-что, — сказала девушка, — когда мы спускались, помните? Видели забор, когда мы заходили на территорию?

Грант кивнул. Отель был окружен со всех сторон стальной оградой. Толщина прутьев достигала сантиметров двух-трех, а высота — четырех метров. Ограда была красиво обсажена кустами, ее выкрасили в черный цвет под кованый чугун, однако никакие ухищрения не могли скрыть толщину и высоту крепких прутьев.

— Не похоже на обычный курорт, — задумчиво сказала Элли. — Лично мне отель напоминает крепость.

— Не беспокойся, сейчас все узнаем, — пообещал Грант, глядя на часы. — Экскурсия начинается через полчаса и…А это еще что?

Снаружи послышался шум вертолетных лопастей, а вслед за ними — какой-то шум. Переглянувшись, Грант и Элли быстро вышли из номера.

У главного здания гостиницы стоял Дженнаро. Он кричал так, что голос его перекрывал шум вертолета, а на шее выступили вены.

— Повторите! Что вы сделали? Кого вы позвали?

— Ну, успокойся уже — растерянно приговаривал Хэммонд.

— Вы что, с ума сошли?! — взвизгнул Дженнаро.

— Это мой остров, — перебил его Хэммонд. — И я буду приглашать кого захочу.

— На вашем острове работает комиссия по расследованию. Инвесторы озабочены тем, что ситуация у вас вышла из-под контроля. Мы считаем, что здесь очень опасно…

— Здесь безопасно, — повторял Хэммонд. — я лично продемонстрирую это…

— Да… И не забудьте посадить их обратно на вертолет, — сердито сказал Дженнаро.

— Невозможно, — ответил Хэммонд, показывая на облака. — Вертолет улетел.

— Неужели вы, черт побери, не понимаете, что подвергаете бессмысленному риску…—

— Тихо, тихо, — успокаивающе сказал Хэммонд. — Потом продолжим, а то ребят напугаем.

Грант обернулся и увидел, как из пальмовой аллеи, которой они явились сюда, в сопровождении Эда Реджиса, выходят двое подростков. Точнее подростком смотрелся только один из новых гостей: щуплый мальчик в очках, лет четырнадцати. Он выглядел несколько скованно, настороженно поглядывая на собравшихся перед гостиницей взрослых. Но никакой робости не чувствовалось в шедшей впереди девушке, старше парня года на три. Из одежды она носила короткие, — куда короче, чем у Элли, — джинсовые шорты и белую блузку, завязанную на плоском животе с кубиками пресса. Стянутые в хвост светлые волосы выбивались из-под бейсболки, длинные ноги в кроссовках «Nike» ступали по земле упругим спортивным шагом.

— Матерь Божья! — чуть слышно простонал Дженнаро.

Девушка улыбнулась, сверкнув белоснежными зубами, и помахала всем рукой.

— Привет, дедуля! — крикнула она. — Вот и мы!

Король Конго и женщина-гиена

— Не стоило ее убивать!

Расстроенная Сара расселась в своей каюте, прихлебывая виски прямо из горла, и куря одну за другой сигареты. Время от времени она бросала растерянные взгляды на усевшегося на входе черного великана, — даже в сидячем положении Джон Рокотомонанга, по прозвищу «Король Конго», занял весь дверной проем. На коленях у него лежал автомат, казавшийся игрушечным в могучих лапищах

— Сучка не оставила мне выбора, — проворчал он, — оставь я ее в живых и все на острове сразу узнали бы, кто я такой.

— Все так не кстати, — пробормотала Сара, — даже не представляю, что скажет Пенворд.

— Упала за борт, — Джон пожал огромными плечами, — обычное дело. Или тебя волнуют чувства чертова лорда? Мы прибыли сюда не для того, чтобы помочь одному богатому белому говнюку отобрать у другого говнюка то, что принадлежит моему народу.

В негромком голосе прорезались угрожающие нотки.

— Не надо меня стыдить, — с вызовом ответила Сара, — я не меньше твоего хочу восстановить справедливость. И все же — вдруг она спаслась?

— В таком течении? — усмехнулся Джон, — в море полном акул? Забудь о ней.

— А что она там говорила про свою семью?

— Забудь и про это, — поморщился великан, — дело давнее.

— Так это правда?

— Да, — кивнул «Король Конго», — была война. А ты хорошо знаешь, что в Африке на войне никто не выбирает средств.

Сара кивнула: да, она знала. Ведь на одной из таких войн они и познакомились.

Заповедник Вирунга, Заир, 1995 год

Конголезский тропический лес — сырое и мрачное место, навевающее гнетущие мысли даже на местных уроженцев. Кроны могучих деревьев уходят, казалось, в самое небо, а в стволах может разместиться целый дом; их толстые, покрытые мхом корни тянутся на многие десятки метров. Сара, привыкшая к несколько иной Африке — необозримому континенту просторных саван и великих рек, — чувствовала здесь неуютно: как в очень темном соборе, куда никогда не проникали солнечные лучи. Впрочем, позже ей на ум пришла иная аналогия — с невероятно горячим, темным чревом в котором постоянно зарождаются все новые виды живых организмов, ожесточенно убивающих и пожирающих друг друга.

.

И среди всех здешних тварей, самым страшным чудовищем все равно оказывался человек.

Они не успели углубиться в лес и на пару километров, когда лесное чрево исторгло этих чудовищ — черные силуэты, с лихорадочно поблескивающими белками глаз, скалящих зубы в издевательских ухмылках. Все они носили форму заирской жандармерии, однако Сара быстро сообразила, что нападавшие не относятся ни к одному из народов Конго. «Интерахамве» — вооружённое ополчение племени хуту, печально прославившегося зверскими расправами в Руанде. После того как истребляемое ими племя тутси вернуло власть, которую они испокон веков осуществляли над низкорослыми и темнокожими хуту, настал черед интерахамве бежать из страны. Заирский диктатор Мобуту Сесе Секо позволил хуту расселиться у своих восточных границ и с тех пор вооруженные банды терроризировали, убивали и насиловали всех тутси, что поселились здесь еще раньше.