Отборная бабушка (СИ) - Мягкова Нинель
— Мы только тебя слышали.
Сопровождавший нас отряд согласно закивал, подтверждая ее слова.
Глядя на вытянувшееся лицо гера Берца, я только неслышно подхихикивала. Он был уверен, что идти нам обратно до ночи. Сразу видно, с лешим дружбы не водил. Не знаю уж, как нечисть сворачивает пространство, но дорога, на которую мы туда потратили часа три, усилиями перекати-поля уложилась в десять минут. Два холма, и мы уже в станище.
Без торжественного ужина нас степняки, понятное дело, не отпустили.
На бесконечные, от горизонта до горизонта, поля в россыпи пестрых шатров отпускались сумерки. То тут, то там зажигали костры. Над степями поплыл густой аромат запекающихся на огне овощей, к которому скоро присоединился упоительный дух жарящегося мяса.
Мне все больше начинало казаться, что прадед Ортаны родом был откуда-то с Кавказа. Очень уж знакомые мангалы установили над костром.
А уж когда начали собирать на стол, я чуть слюной не подавилась.
Божечки, лаваш! Настоящий! Тоненький, почти прозрачный, еще тёплый после печи. Я тут же повернулась к Ортане.
— Вы сами печёте? — она закивала и потащила меня за руку куда-то за шатры.
Настоящий тандыр! Да еще и переносной.
— Это тоже прадедушка. — гордо пояснила Ортана, глядя, как я изучаю кирпичную сферу на колёсах. — он и кирпич научил нас делать, и печки такие строить. Ты молодец, что муку привезла. Мы обычно из диких злаков печём, сама понимаешь, не так вкусно и тоненько выходит. Скорее, лепешки.
Меня посадили на почетное гостевое место, по правую руку от вождя. По левую сидела его сестра, Кунсая. Она почетная шаманка поселения, пояснила мне Ортана. Силы в ней, как в прежних шаманах, нет, но травница знатная, да и погоду неплохо предсказывает.
Дым от костров щипал глаза. Начальник охраны давно уже задорно скакал в кругу местных девиц, откалывая на удивление замысловатые коленца. Не первый год, поди, со степняками общается. А судя по взглядам, что иногда бросает на сестру вождя, мы скоро со степью и породнимся.
Кунсая задорно отплясывала, позванивая монистовым бюстом. На выпивку для моей охраны гостеприимные хозяева не скупились.
Ортана заботливо подложила мне еще сочного мяса на тарелку, и щедро посыпала зелеными листиками-звездочками кориандра.
— Ты приезжай к нам. Порыбачим, ягод соберём. — неожиданно сама для себя предложила я.
За то время, что я провела у степняков, с дочерью вождя никто даже не заговорил толком. Здоровались, относились уважительно, дорогу уступали, но ровесницы о своем, о девичьем, с ней не болтали, замужние дамы сторонились, а от парней она сама шарахалась.
Как я ее понимаю. Если нравы в степи хоть чуть-чуть похожи на те, что у нас в монголиях-татарстанах прошлого века, чудо, что Ортана еще не замужем и не с выводком детей. Так что, возможно, мы с ней найдём общий язык.
— А ты дразниться не будешь? — наивно поинтересовалась девушка. — Меня ваши девицы дразнят чернавкой и дикаркой.
Ортана произносила слова чуть растянуто, даже не с акцентом, а будто выпевала каждую гласную.
Я оценивающе глянула на смоляные косы толщиной в мое запястье каждая — а у дочери вождя их аж три было, мне бы такое богатство — на яркие бусы в три ряда, броские многослойные одежды с разнообразными узорами.
— За что тебя дразнить? — пожала я плечами. — За то, что ты яркая, а я мышь бесцветная? Так я давно смирилась со своей внешностью.
— Мыши — это хорошее сравнение. Они юркие, незаметные, и всюду пролезут. — со знанием дела заметила степнячка. А я с запозданием вспомнила, что мыши для степняков и земледельцев — настоящая беда, именно потому, что пролезают везде, и едят все, до чего дотянутся. И надо мной только что тонко поиздевались.
Похоже, мы подружимся.
Договор со степняками подписали довольно быстро. Потребовалось, правда, запрашивать разрешение от короля, но с этим отец управился в одну из своих поездок в столицу. По его словам, король только обрадовался наладившейся торговле и вообще хоть каким-то отношениям с соседями. Последний кровопролитный набег степей состоялся не меньше сотни лет назад, но вековая вражда так просто не забывалась, хоть правители с обеих сторон и прилагали все усилия для налаживания контакта.
— Говорят, возможен даже династический брак! — важно поднял палец отец, рассказывая о визите к королю.
Мы с мачехой хором фыркнули. Она, потому что никого лучше ее кровиночек принц, естественно, не найдёт, я — потому что представила Ортану во дворце с его регламентом и условностями. Ух, она бы там шороху навела.
8
Следующим пунктом моих экспериментов стала парусина. Да-да, та самая, из которой делают джинсы и собственно паруса.
Конопля сама по себе даёт достаточно тонкие и прочные волокна. Другой вопрос — дефицит. При всем старании перекати-поля Карима больше пяти увесистых мешков он собрать не смог. Нужно же еще оставить часть на семена… Пришлось, для моей задумки, мешать с хлопком.
Насчёт поставок мы с вождем долго торговались. Сошлись на мешке зерна за два мешка хлопка. Он поначалу настаивал на один к одному. Плюс три мешка конопли за один муки. Вот шаманскую траву он был готов даром отдать, да еще доплатить чем-нибудь сверху. Не помню, пахла ли конопля в моем родном мире — сознаюсь, не нюхала. А вот местная исходила ароматом как могла, будто в зарослях кто косяк закурил.
Себе оставила пару рулонов чистой конопляной ткани. Нерентабельно ее в производство запускать, больно материал редкий.
Но зато какие джинсы у меня получились. До выбеленных и потертых классических далеко, как до Луны, конечно, но юбка-брюки (с запахом, на неизменных пуговичках, чтобы пресловутую промежность видно не было даже намеком) вышли отменные. В саду работать — самое оно.
В редакции Бурды бы мною гордились.
Мне, в принципе, нравилась местная мода, женственно, довольно практично, безо всяких там корсетов, до недавних пор — но штаны это все-таки другой уровень комфорта.
Двигать свои джинсы в народ я не решилась. Все-таки для общества, где дамскую лодыжку увидеть — верх эротизма, брюки в любом виде предлагать рановато.
Но на парусине и джинсе я не остановилась. Паруса из шелка — лучшего качества, чем бельевой и вообще одёжный, в какой-то специальной обработке — в королевстве уже имелись, как и их производители. Лезть на поделенный рынок я не собиралась — не хватало еще от конкурентов огрести что-нибудь не очень приятное.
Предлагать нужно то, чего еще не было.
Например, водонепроницаемый брезент.
Медный купорос у нас лежал в кабинете отца. Остался после осенней обработки сада. Гер Кауфхоф его закупал в столице, как величайшую ценность, по килограмму-двум, и хранил в плотно закрывающихся бутылках, как иные тридцатилетний коньяк. Придётся в следующий раз заказать побольше. Или вообще договориться о поставках, если дело пойдет. По сравнению с кружевом, не такой уж он дорогой или редкий. Сама могла бы делать, только вот химическую формулу помнила плохо.
Ох, нужно было усерднее с правнучками уроки делать…
А уж мыльный раствор организовать и того проще.
Состав пропитки, придающей ткани водонепроницаемые свойства, я держала в секрете. Кому надо, вполне могут выяснить, что я заказываю килограммами медный купорос, и вымачиваю ткань в мыле, но тут все дело в пропорциях. Я и сама не с первого раза желаемый результат получила.
Возможность представить свой товар обществу подвернулась довольно скоро — на очередном ежегодном дворянском собрании. Отец преподнёс королю экспериментальный образец.
Чего уж мелочиться. Моду задаёт двор.
Шила, естественно, бригада Кармиллы, модель предложила я. На ум первым пришёл классический ольстер Шерлока Холмса, с накидкой поверх рукавов и капюшоном — раз уж в дождь можно носить, нужно пользоваться возможностями ткани по полной.
Не знаю уж, сам ли король тестировал обновку, или у него на то люди специальные есть, но подарок он оценил.
