Гарднер Дозуа - Лучшее за год 2006: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк

Готов поспорить, что нет. Скорее всего Джулия припрятала еще несколько штук в каком-нибудь потайном месте, может быть, даже под землей. Эта дамочка не только смелая, но и осторожная. Если у нее остался запас, то очень скоро она снесет нам двери. И наверняка сразу с обеих сторон. И тогда огромные звери ворвутся внутрь.

Мы многих успеем уничтожить, но нам от этого будет не легче, ведь, как уже говорила Анна, невозможно сражаться со всем миром.

Ба-а-ам!

Слышали? Все-таки скажу на случай, если кто-нибудь прослушает эту запись. Мне бы очень хотелось не быть столь чертовски догадливым все время. Иногда жутко хочется стать глупее, чтобы мои догадки о грядущем оказывались неверными. Хочется оказаться вместе с Анной где угодно, но только не здесь.

Снова неприятности с дверью в ангар. Она повреждена и вогнута внутрь, но пока держится.

Кто-то молотит по ней снаружи. Доносится бьющий по нервам лязг металла по металлу. Дверь сдвигается медленно, но все-таки поддается. «E pur si muove» — как говорил инквизиторам Галилей, — «и все-таки она вертится». Правда, он имел в виду Землю, которую мы скорее всего никогда больше не увидим.

Одна из петель сломалась с громким хлопком, похожим на выстрел. Если бы только они были сделаны из стали ядерного класса, но нет; они прочны, но нам необходимо что-нибудь по-настоящему неразрушимое.

Я отправил четырех стрелков к поврежденной двери. С каждым пойдет еще один человек, который должен будет подхватить оружие, если его напарника убьют или ранят. Потом я позвал тех стрелков, которые оставались наверху. Одному из них приказал присоединиться к Джамалю, а второму — сбить остающиеся крепления инженерного моста, если что-нибудь попытается туда влезть, а оно обязательно попытается. Всем остальным сказано держаться подальше от области под проходом. Джамаль должен охранять двойные двери, ведущие к посадочной полосе для челноков. Если сородичи прорвутся там, у нас возникнут серьезные неприятности.

Наконец с раздачей приказаний покончено. Я сделал все что мог, а теперь пришло время сражаться против тех, кто наверняка победит. Ведь, как говорила Элоиза, это их мир.

Анна поспешила в свой госпиталь, одарив меня блаженной улыбкой. Она счастлива, что может умереть вместе со мной, не желая жить без меня. За всю мою долгую жизнь никто еще не смотрел на меня так.

ПУНКТ (25)

Я чувствую себя крайне глупо, все болтая и болтая в такое время с тобой, находящейся за много световых лет от меня. Но что еще мне остается делать?

Тебе будет больно узнать, как именно я умерла, но не больнее, чем если ты станешь терзаться неизвестностью. А мне бы хотелось, чтобы ты знала: мои последние мысли были о тебе.

Как и ожидалось, двойные двери, ведущие на взлетную площадку, содрогнулись от взрыва ракеты, угодившей точно в их центр. Металл затрещал и выгнулся. А потом на двери обрушились непрекращающиеся, постоянные удары.

Снаружи доносятся знакомые звуки. Трели, рев, лай! Но я едва слышу их за протестующим стоном прогибающейся стали. Они очень сильны. Внутрь пролезла лапа одного из медвежьих боровов, и когти заскребли по металлу.

— Не стрелять! — прокричал Джамаль.

Конечно же, он прав, это стало бы пустой тратой боеприпасов. Снаружи заскреблись сильнее, пение и рев усилились, а напор на дверь значительно возрос. Я вижу, как выгибается металл, как ломается то одно, то другое. Что бы ни ломилось к нам, но его дыхание прорывается в огромные прорехи.

Мы должны дождаться, пока двери упадут, а затем пристрелить то, что пока находится по другую сторону. Тогда его тело загородит проход, но не надолго.

Мама, когда я закрываю глаза, передо мной встает твое лицо.

ПУНКТ (26)

Двойные двери рухнули. Морской лев, прыгнувший на них сверху, получил два заряда и закричал, как раненый зверь мог бы кричать на Земле, только в тридцать раз громче.

Обрушился вниз инженерный мост, увлекающий за собой полдюжины медвежьих боровов. Я подбежал и застрелил тварь, которая еще продолжала шевелиться.

Развернувшись назад, я увидел, что тело морского льва загородило проход. Туша напоминает корпус лодки, она обтекаемая и черная, если не считать многочисленных белых шрамов, оставшихся от былых сражений за самок, и двух небольших входных отверстий от попаданий из импульсного оружия.

Медвежьи боровы пытаются убрать тушу с прохода. Один из архов вскарабкался прямо по ней, бросил один взгляд на то, что его ждет, и скатился обратно. Но тело уже отодвигают, приходит время последней схватки за старый купол Белой.

ПУНКТ (27)

И вот тогда раздался раскатистый рев и такой многоголосый вопль, что я не ожидала бы услышать подобное и в аду.

ПУНКТ (28)

Джамаль вскочил на ноги, сгреб меня в охапку и отбросил в сторону, а потом и сам последовал за мной.

Я упала возле искривленной стены купола прямо в тот момент, когда в дверной проем ворвался длинный язык огня. Тело морского льва скрылось в огне, слои жира под его шкурой текли и плавились словно воск, пылали и шипели, разбрасывая вокруг горящие капли. Парень, не успевший убраться с пути пламени, почернел и развалился на куски, точно кукла, попавшая под паяльную лампу.

Не загораживай сородичи проход хотя бы частично, мы бы все испеклись. Одежда Джамаля вспыхнула. Я бросилась к нему и начала сбивать пламя, и чувствуя, и не чувствуя жар в одно и то же время.

Затем люди схватили меня за запястья и поволокли в госпиталь. Кто-то занялся Джамалем. Практически одновременно с этим смолк рев, и я поняла, что космический челнок с транспортного судна приземлился и наконец погасил дюзы.

ПУНКТ (29)

У меня еще никогда не было так много дел, как во время посадки челнока.

Уцелевшие сородичи на какое-то время отступили, но, конечно же, они должны были вернуться. Времени оставалось в обрез, а мне пришлось заниматься тяжелыми ожогами. Роберт получил сложные переломы лучевой и локтевой костей левой руки. То ли его сбило ударной волной, то ли он сам неудачно упал, пытаясь увернуться от пламени.

К счастью, челнок среди многих прочих вещей доставил груз медикаментов, и мы разрывали коробки на куски, извлекая то, в чем так нуждались.

Джамаль заработал серьезные ожоги второй степени на туловище и несколько ран на руках. У Элоизы пострадали, но неопасно, руки, живот и правая грудь. Молодой человек, находившийся рядом с Джамалем, обгорел до неузнаваемости и скончался во время погрузки.

Лейтенант Мангейм, пилот челнока, подошел поговорить, пока я работала. Он все еще был потрясен тем, что увидел. Он рассказал, что слой облаков оказался необыкновенно плотным даже для Белой и что он спустился почти вплотную к космодрому, когда наконец разглядел, что тот подвергся нападению.

Поскольку челнок не снабжен оружием, пилот сделал единственную возможную вещь: стал приземляться, как обычно, используя дюзы в качестве оружия. Роберт похвалил его и сказал, что этот молодой офицер только что спас наши жизни, справившись с неожиданно возникшей перед ним невероятной ситуацией.

Мы взлетели, как только смогли. Я не чувствовала себя в безопасности вплоть до тех пор, когда челнок успешно поднялся над облаками к всепроникающему свету солнца, висящего на фоне космической тьмы.

ПУНКТ (30)

Анна явно хочет отключить меня и изолировать от мира на ближайшие шесть месяцев. Но я попросил просто прописать мне обезболивающие и подвязать поломанное крылышко.

Еще наконец мне удалось получить долгожданный отдых. Анна помогла отмыться. Я наелся и под седативными препаратами проспал двадцать стандартных часов. А проснувшись, навестил Джамаля, который был облачен в какой-то облегающий костюм, защищающий его ожоги от проникновения инфекции и способствующий заживлению. Анна сказала, что Джамаля ждут множественные пересадки тканей, когда доберемся до дому.

Руки его также оказались не в том состоянии, чтобы мне врезать, но я сказал, что договор можно исполнить в любой момент, когда он поправится. На его лице блуждала блаженная глупая улыбка, и я подумал, что Джамаль, должно быть, все еще находится под воздействием морфина и либо не слышит меня, либо его ничто не волнует, а может, и то и другое одновременно. Он жив, любим и плавает в эндорфиновых волнах, а это так близко к тому раю, куда стремится всякий из нас.

Сидящая рядом с ним Элоиза была общительна и весела. Она обмотана бинтами, смоченными в обезболивающем местного действия.