Елена Плахотникова - Жизнь как в сказке
Проверил я эту «нитку» на прочность, и наверх начал лезть. А тут Крант сзади зашипел. Пришлось спускаться, смотреть.
Не понравилась Кранту веревка. Или это он ей не понравился?… Только взялся оберегатель за нее, и тут же следы на ладонях. Горячие и вспухшие. А вот мои грабалки в полном порядке. Не за все, получается, нортору можно хвататься. Даже если он иртор. И перчатки не для красоты у него имелись. А я, придурок, обещался новые ему купить и не купил. А хороший… вампир из-за меня пострадал.
– Крант, за мной не иди. А знаешь, как лечить свои руки, лечи.
– Нутер, я твой оберегатель.
– Мой. Вот и следи, чтоб никто не поднялся здесь, и в спину меня не ударил. Пока я с шаманом общаться буду.
– Нутер, шаман…
– Шаману я нужен живой и дееспособный. Так что оставайся.
– Но…
– Крант. Это приказ.
– Да, нутер.
– Вот и ладушки.
Поднялся.
Сначала трудновато было, потом втянулся, попал в ритм , да и света больше стало.
Привык я уже к зеленой луне. Мягкий у нее свет. И какой-то спокойный. Как дома у настольной лампы. Или у светофора, что подмигивает зеленым глазом: «…вперед, братан, путь свободен».
Путь мне действительно никто не преградил. И на спину не прыгнул. Типа, стой, куда без пропуска, в запретную зону!…
Так, от одного костра я попал к другому. Где тоже компашка имелась. И умные такие разговоры вела. Вечер вопросов и ответов у них был. Вопросы те еще. Я один только услышал, но если и остальные такие же, то не скучно шаман живет. Прикалывается по полной программе.
– Почему мудрец, присевший над ручьем облегчить желудок, видит плывущие по воде листья, а глупец только то, что извергла его утроба?
Жаль, ни одного ответа не услышал. Задумались вопрошаемые. А чего тут думать?
Однако, оригинальные контрасты в этом мире. Мост через реку или трещину тут запрещен под страхом смертной казни, а досточку через ручей перебросить и «желудок с нее облегчить» да пожалуйста! В любое время.
– Наставник, а у этой загадки есть ответ?
– Есть, Тикунэ. Надеюсь, ты уже догадался?
– Почти, Наставник. Но можно ма-аленькую подсказку?…
Шаман хмыкнул. Хитро улыбнулся. Или это тень от костра побегала по его лицу?
– А в какую сторону они смотрят: по течению или против?
Это мне, за каким-то хреном, понадобилось рот открыть.
Четверо у костра очень внимательно посмотрели на меня.
А я на них.
Старик и три пацана. Не старше Малька.
По нормальному, так сначала мне надо было присмотреться, а уже потом умные мысли вякать.
– Это не подсказка, уважаемый, это ответ. Подходи, садись, я тебя ждал.
Подошел, сел. Пацаны подвинулись, освободив мне место рядом со стариком.
Ждал, говорит?… Может, и ждал. А может, умную морду сделал перед учениками. «Ждал…» Типа, хочешь, верь, Леха, не хочешь попробуй проверить.
– Ты уже слышал эту загадку?
– Нет, уважаемый, только что от тебя услышал.
И улыбаюсь старику. Тоже двусмысленно. Мол, хочешь верь, не хочешь твое дело.
Посмотрел на меня шаман (а кто еще здесь может такие разговоры разговаривать? В такое-то время…) Нежно так посмотрел.
Разные бывают взгляды. Тяжелый, там, наглый, призывный, а вот у старика этого взгляд мягкий. Как пальцы у старого и опытного врача. Что пациента до самого нутра прощупает и больно не сделает. Не люблю, когда во мне копаются. Даже мягко и нежно. Как психиатр своими вопросами. Не люблю. И не терплю!
Шаман кивнул, будто мысли мои услышал. Подбросил пару веточек в костер. Запахло хвоей и еще чем-то. Приятным. На огонь старик засмотрелся, и с ним стал разговаривать. Точно один в ночи остался. Ни меня, ни учеников. Хотя, пацаны и вправду куда-то подевались. Я и не заметил, когда они ушли. Если не приглючились мне эти пацаны.
– Странные боги тебя создавали, уважаемый. Вложили в тебя много зла, добра и равнодушия. А всего остального дали по капле и песчинке. Не хотел бы я быть твоим другом. И врагом твоим не хотел бы стать.
Знакомая, короче, песня. Пал Нилыч тоже говорил: «Вы очень мстительный человек, Алексей. С гипертрофированным чувством справедливости и…»
Ну, не объяснять же всем, что мама не очень меня хотела, когда я был в пренатальном возрасте. А папа очень не захотел маму, когда она была в «интересном положении». Вот и маемо тэ, шо маемо . Но кого колышут мои проблемы, кроме меня самого? Да и не считаются они проблемами в моем мире. Так, мелкими неприятностями, на которые и внимание обращать, вроде как, не принято. Нормальному пацану . А в этом мире те, кто заморачивает попутчиков своими проблемами, долго не живут.
Типа, Дорогу осиливает не только идущий, но и ведущий . Даже поговорка тут имеется: «Не можешь идти с караваном не начинай свой Путь. Не можешь вести караван не выходи на Дорогу!»
«Дорога» и «путь» здесь с большой буквы. И смысл у поговорки намного больше. Что-то вроде: «Не можешь жить, не мешай другим или тебя быстро отправят на внеочередное перерождение». Правда, не все верят в перерождение. Но это уже его проблема. То есть, моя.
– А почему боги, уважаемый, а не Бог?
Это я у костра спрашиваю, не у шамана.
– Ты знаешь о Едином?
Вот теперь шаман смотрит на меня. И мне не надо поднимать голову, чтобы убедиться в этом.
– Знаю.
– Не многие знают, что все боги и демоны это только маски, которые Единый надевает, когда пожелает.
– И религиозные войны придумал тоже он.
– Откуда ты знаешь?
– Он сам мне сказал.
– Тебя не зря называют Многомудрым.
– Это не меня, а…
– Тебя!
Спорить со стариком я не стал. Я к нему не спорить пришел, а говорить. За жизнь. Свою, в том числе.
– Надеюсь, многоуважаемый простит мой вопрос и удовлетворит мое любопытство?
Блин, каким я вежливым могу быть, если очень надо.
Шаман слегка улыбнулся и наклонил голову. Тоже слегка. И неторопливо так. Типа, ты спрашивай, а уж мы посоветуемся и решим: прощать тебя или чего-другое с тобой сделать.
Ладно, рискнем.
Очень уж старик мне колдуна напоминал. Асса. Такой же рыжий, худой, невысокий. Вот только спокойный. Не дерганый, в смысле. Чувствуется, что дед тоже может быстро и круто реагировать. Если понадобится. Но редко это «понадобится» бывает. Не доводит шаман до этого дело. Умеет притормаживать на поворотах. Колдунчику нашему еще учиться и учиться. Далеко ему до этого профи , очень далеко. А еще старик на тех, с Дороги похож. Что немного потрепали наш караван.
Вот я и спросил.
Трудно жить любопытному. Спокойно. И долго.
– Тебя не зря зовут Видящим. Сумел отличить тисла от ми-ту .
– А почему ты…
– Здесь, а не среди тисла? Это долгая история.
Не про то я хотел спросить, ну да ладно.
– Так и ночь не короткая, многоуважаемый.
– Ты прав. И ночь умеет слушать. – Еще одна ветка полетела в огонь. Запахло почему-то спелым виноградом. – Моя мать, да будут остры ее зубы и густа шерсть, была грелкой Главного шамана, пока Дорога ни позвала ее…
– Грелкой? Омлакс?
– Нет. Просто грелкой. Среди тисла нет рабов. Каждый с радостью служит своим шаманам. Пока может. Моя мать служила четыре сезона. Потом она пошла очищать Дорогу от слабых и глупых.
Так вот как это называется… Типа, санитары караванной тропы. Ладно, не отвлекаемся на формулировки.
– …удача отвернулась, и они стали пленниками. Но одну пленницу не убили сразу, как всех остальных. Эта пленница стала потом моей матерью. Один глупый муж взял пленницу в свой шатер.
– Думаю, она была молода и красива. А мужику нравились рыжие и компактные девчонки.
– Пленница была очень красива. Но ее не убили и потом, когда глупец разделил с ней подстилку. Он не смог отличить тисла от ми-ту.
– Думаю, это была последняя ошибка в его жизни.
– …не могут глупые путы удержать тисла, когда Санут шепчет: «Изменяйся… беги…» Пленница изменилась и убежала.
– А ее не догнали и не нашли.
– Не догнать ветер над Дорогой. Не найти Песчаного Кота в Песках. Ветер сделал тисла быстрыми, Кот научил охотиться…
– А после того плена родился ты, так?
– Главный шаман приказал моей матери родить меня.
– Приказал?
– В ночь побега пленница убила двоих. Вторым был ученик шамана, что пытался помешать ей. Другого шамана, не тисла. Пленница не знала, что он ученик шамана. А Главный шаман тисла узнал. Он приказал родить нового ученика шамана и отдать вместо убитого. Чтобы Ветер и Кот не прогневались на тисла.
– И она смогла?… Именно шамана?…
– Первый муж матери был сам Главный шаман. И второй муж матери был шаман. У меня дух шамана и тело шамана. Я не мог родиться никем другим.
– И она сразу отдала?…
– Три сезона мать растила меня, потом понесла в соседний клан. Их шаман знал, что у тисла растет его новый ученик. Он позволил моей матери пройти по его землям. И уйти. Не стал останавливать…
Да-а, история. Не знаю, правда, зачем старик мне ее рассказал. Я не биографию его спрашивал. Другое. А его вот на воспоминания потянуло. И не со мной он разговаривал –с огнем, звездами и ночным ветром. А ветер мне захотел нашептать. Или огонь. А мог и не захотеть…
