Андрей Белянин - Ржавый меч царя Гороха
- Ну как это... Эстляндия?
- Та! - уверенно подтвердил третий жених на шей царевны.
Почему-то он мне нравился меньше всех: глаза какие-то блёклые, бесцветные и мутные, как у за мороженной сёмги в супермаркете.
- Это что же происходит, гражданин фон Паулюсус? Вы прибыли к нам в столицу с целью жени тьбы, а задержаны в связи со вчерашними безобра зиями в кабаке. Ай-ай-ай, товарищ эстонец! Нару шаете?
- Я не ппил, они фсё сами выппили!
- Дыхните? - перегнулся я через стол. Потомок рыцарского рода цослушно наклонил ся и дыхнул. Ну, зубы не айс, однако и перегаром не пахнет.
- Как оказались в одной компании с драчуна ми и алкоголиками?
- Случайнно.
- А поподробнее можно?
- Софсем случайнно.
Да, а этот тип, мягко говоря, немногословен, придётся тянуть клещами. В фигуральном смыс ле, разумеется, мы ж не в царской пыточной, у нас другие методы.
- В драке с сотрудником милиции участвова ли?
- Не учаффстфофал.
- Тогда за что вас задержали?
- За компаннию, - так же терпеливо, словно малому ребёнку, продолжал объяснять белокурый гость с янтарных берегов.
Что ещё у него можно было спросить, я просто уже не знал.
- Про меч-кладенец слышали?
- Нетт.
- Претензии к органам правопорядка за непра вомочные действия имеете?
- Нетт.
- Другие ответы знаете?
- Нетт, - даже не моргнул он, и я сдался. Мне пришлось честно отпустить и третьего пре тендента в гороховские зятья. Правда, взяв с него подписку о невыезде. С первых двух не стал брать, а с этого взял. Чисто из вредности. Говорю же, не понравился он мне. И пусть в нашей милицейской работе апеллировать такими критериями и не по ложено, внутренне я был бы рад прищучить этого белобрысого хоть за что-нибудь...
- Батюшка сыскной воевода, - в дверях опять показались стрельцы, - так что, пятого заводить ли?
- Какого пятого?! - не понял я. - Погодите, у нас же вроде всего четверо задержанных. Три же ниха и Митька. Чего вы меня со счёта сбиваете?
- Дык в ночь, под самое утро, ещё и дьяка Фи лимона Груздева доставили ребята, - смущённо пояснили еремеевцы. - Говорят, он по городу бе гал в непотребном виде и речи орал крамольные...
- Какие?
- Что, дескать, царь преставился!
Ну этого типа я точно не мог принять. Он бы точ но сдал меня с потрохами, и уж ему-то поверили бы! Пришлось вставать и идти на поклон к Яге, умоляя её разобраться с козлобородым нарушите лем ночного спокойствия. А заодно и выяснить, чего он-то делал в неположенное время у царских подвалов? Причём крутился ведь, гад, вполне це ленаправленно, именно там, где пропал меч. Так что вопросы и подозрения в его адрес самые серьёзные...
- Бабуль? - Я деликатно постучал в дверь её комнатки.
На стук неторопливо вышел мажордомистый Васька и вопросительно выгнул на меня бровь.
- Ягу можно? - прокашлявшись, уточнил я. Кот поднял вторую бровь.
- Исключительно в служебных, а не в личных целях. Необходимо помочь с допросом важного свидетеля, а может быть, и подозреваемого.
Чёрный как смоль Вася подумал, поморщил нос и обернулся назад. Моя домохозяйка, тишайше си девшая у себя у окошечка, так же молча встала и чинно прошла в горницу. Мне же было жестом предложено подняться за котом наверх, в мою ком нату.
Собственно, совсем уж отлучаться от участия в допросе я никак не собирался, поэтому уселся на лестнице в надежде хоть что-то услышать.
Вскоре понятливые стрельцы за шиворот прита щили грязно ругающегося дьяка.
- Деспоты сатанаиловы! Сатрапы диавольские! Палачи и душители гражданских свобод! - над рывался Филимон Митрофанович, разумно адре суясь в потолок.
Наезжай он конкретно на стрельцов, так мог бы и по шеям словить на раз-два, а он у нас в этих де лах тёртый калач, зазря не подставляется. Не при помню ни одного расследования нашей опергруп пы, чтоб скандальный дьяк тем или иным боком в нём не отметился. Поэтому, как следует себя вести при очередном аресте, он туго знает...
- Беспределыцики! Христопродавцы! Иуды в погонах! За что мя наказуеши, Господи?! За какие грехи в пасть львиную алкающую ввергавши? Во есмь дух мой в смятении, а тело хворое, брен ное изъязвлено побоями злобнымя милицейскимя! А ще и хулу на мя возводишима, аки в пек ле чисто херувиму, паки...
- Цыть, охальник, - кротко попросила Яга, и ушлый дьяк мгновенно заткнулся.
Бабушку у нас вообще практически все слуша ются с первого слова, дураки кончились в про шлом полугодии...
- Присел бы ты, Филимон Митрофанович. Но женьки-то небось не казенные. Может, чайку отве даешь да с ватрушечкой?
- Да уж не откажуся. Ещё потребую и...
- А ну встал! Кто тебе позволил тут рассижива ться, морда уголовная?! - мигом сменила тон баб ка, одновременно отыгрывая и плохого, и хороше го полицейского. - Пойдёшь навстречу следст вию, будет тебе чай с ватрушкой, а не пойдёшь... Кочергой словишь - и на каторгу Нерчинскую, по этапу, без права переписки!
- Ну вот что с вами, фараонами египетскими, делать будешь? - философски вздохнул дьяк, по правляя спрыгнувшую от страха ермолку. - Во прошай, матушка следственная экспертиза, ответ смиренный как на духу держать буду. А коли хоть словом солгу, дак испепелит меня гром небес ный...
- Грома посредь горницы не обещаю, - сурово поправила бабка, - но на пятнадцать суток опри ходовать право имею. Давай ври, чего ты там про помершего царя плёл, чем народ смущал, а?!
Филимон Митрофанович перекрестился и на чал:
- Вчерась накрыла меня бессонница. Дай, ду маю, помолясь, полезным делом займусь, до тере ма государева прогуляюсь, бумаги проверю, порадею и ночным бдением за-ради нежно любимого отечества...
Эх, ну что тут скажешь? Фальшивые и надуман ные объяснения гражданина Груздева могли бы кого угодно поставить в тупик, поскольку наш дьяк лжёт, как дышит. Честное милицейское, ред ко у кого это дело получается естественнее, чем у этого вечного борца за собственные корыстные ин тересы...
- И тут вижу, подозрительнейший злодей от калиточки через весь царский двор лыжи вострит. Пригляделся я к нему попристальней, да и ах нул - чистый призрак! Вот клянусь святыми угод никами, вылитый ваш покойничек. Дай бог ему царство небесное, Никите Ивановичу, душевней шей теплоты был человек, радость-то какая... - вовремя поправился прожжённый аферист в рясе. - В смысле, говорю, трагедь-то какая, а?! Тока был он почему-то в бабском исподнем, и у меня от того ажио чуть сердце в пятки не упало, по том задержалось где-то выше колена, ниже пупка и ужо там забилося-а...
Не знаю, как Яга, а вот лично я краснел, как первокурсник на дискотеке выпускниц в общаге мединститута, куда парни не пошли, потому что курили в туалете, и девушки отрывались по-свое му. Знаете, когда они не думают о том, что гово рят...
- Хорошо, может, я и поверю, что тебе, коту нашкодившему, за орехи подвешенному, наш светлый участковый и привиделся в пьяном угаре. Но с какого ж бодуна ты, извращенец в ермолке, с бородёнкой козлиной да мозгом бараньим, госуда ря-то там углядел, ась?!
Как я понял, дьяк в явлении царя Гороха так уж сильно уверен не был. То есть видеть-то видел, но вот умом поверить в то, что всеми любимый царь-батюшка шастал по собственному подворью в женской ночной рубашке, это уже слишком...
- Пил вчерась?
- Нет. Ни стопочки не пригубил.
- Врёшь, зараза!
- А чего сразу ругаться-то?! - вспыхнул граж данин Груздев. - Ну ежели и принял на грудь литр-другой... третий, так не за-ради чревоугодия, а причины избавления от бессонницы для!
Вопрос, с чего он вообще туда попёрся, даже не стоял. Дьяк задержался дольше, чем рассчитывал, разбирая царские бумаги. Прямым текстом это значило: занимался приписками, подтирками и подтасовками, выгадывая себе пять-шесть лишних монеток к жалованью. Ну и там, сами по нимаете, чисто случайно углядел с высоты второ го этажа нашу телегу опергруппы со стрельцами на борту. Вроде как решил вежливым образом спуститься, поздороваться, но вдруг увидел иду щего от калиточки призрака в белой милицей ской фуражке.
- Так вот, пошёл я за ним, грешником, тихохо нько. Думаю, мается, видать, щас сзаду подкра дусь да как дуну в ухо, он и развеется. А тут участ ковый свечку зажёг с огоньком зелёным, по всему видать, сатанинское изобретение... Аи! Чего ж дерётесь-то, бабушка?
- Да так, рука случайно сорвалась, - даже не извинилась Яга. - Но ты продолжай, продол жай...
Поразительным оказался тот факт, что Фили мон Митрофанович призраков совсем-таки не бо ится. Ну ни на грош! То есть вполне готов к общению с духами умерших, не испытывая ни малей шего страха к жителям потустороннего мира. По дозреваю, у него на это просто фантазии не хватает. Надо было хоть укусить его в прошлый раз для порядку, чтоб впредь не приставал к без винно блуждающим душам усопших...
