Дмитрий Мансуров - Орден мраморной Горгоны
Альтарес икнул и заткнулся, недобро поминая родителя, тридцать лет работающего управдворцом и с три короба наговорившего о том, что Альтареса непременно назначат руководителем лаборатории. Как оказалось, не все так просто. До последнего момента он собирался следить за действиями коллег по новой работе, а не приступать к самостоятельному решению сложных проблем.
«А что, если… – подумал Альтарес и слегка улыбнулся: Фармавир получил свои бумажки с восторгом первоклассника, для которого все в диковинку и в новинку. И он вряд ли заметит, что его кипа внезапно или постепенно увеличится еще на приличных размеров стопку приказов. – Вот пусть он и отдувается за двоих, раз ему нравится разгребать ворох чужих проблем».
– В случае провала моя голова станет мраморной, – мрачно уточнил Баррагин. – Топор палача ее не возьмет.
– Не беда. В таком случае палач отколет ее кувалдой, – пожал плечами первый советник.
– Да уж… – пробормотал Фармавир. – Возмездие настигнет неудачника в любом случае.
Первый советник оторвался от чтения документов и снова посмотрел на стоявшую перед ним троицу.
– Его-то настигнет, – сказал он. – А вот десяткам невиновных за какие грехи становиться скульптурами?
– Зато они неплохо сохранятся в веках… – прокомментировал Альтарес.
– Мало радости веками служить туалетом для птичек, – заметил первый советник. – Кстати, я не заметил – вы уже пришли отчитаться о проделанной работе или до сих пор тратите мое время?
– У нас жизненно важный вопрос, – не растерялся Фармавир. – Нам отчитываться по каждому указанию или сразу по всему комплекту задач?
– Если тебе охота шастать в мой кабинет каждый полчаса, то можешь докладывать о каждом деле непосредственно после его выполнения, – разрешил первый советник. – Но сдается мне, что ни у кого из вас не будет времени носиться туда-сюда с утра до вечера. Поэтому докладывайте о завершенных делах раз в сутки. А теперь идите, работа не ждет!
* * *У входа в лабораторию новичков встретил пожилой профессор Гризлинс, последние два года трудившийся в полном одиночестве. Он оказался несказанно рад появлению новых сотрудников.
– Одна голова – хорошо, а четыре – это уже Змей Горыныч верхом на коне! – радостно сказал он. – Вместе мы успеем сделать столько, что десяткам поколений хватит разгребать!
– Почему на коне? – спросил Фармавир.
– Так вы втроем всяко на моей шее сидеть будете, пока не освоитесь, и мне придется пахать за троих, как коню на крестьянском поле.
«Какой веселый дедок… – подумал Баррагин. – Говорит прямым текстом, ничего не скрывает…»
– Ну, вообще-то я не любитель сидеть на чужой шее, – сказал Фармавир.
– Тогда кто-то сядет на твою, – философски заметил профессор. – Лично в этом убедился.
– Как-то пессимистично звучит.
– Ерунда! – отмахнулся профессор. – Нет ничего приятнее, чем сбрасывание сидящих на твоей шее лоботрясов.
К ним подошел посыльный с указаниями, и Гризлинс предложил помощникам пройти в лабораторию и выбрать подходящие места для работы. Первым в кабинет вошел красный от злости Альтарес. Швырнув пачку приказов на первый попавшийся рабочий стол, он заскрежетал зубами.
– Чего нервничаешь? – Фармавир увидел пустующий в дальнем углу стол и направился прямиком к нему: ему нравилось работать в местах, мимо которых не ходили толпы праздно шатающейся публики.
– У меня сегодня вечером важная встреча! – проворчал Альтарес. – Слушай, подмени меня на недельку, а я буду тебе крайне благодарен!
Фармавир указал на свою кипу документов.
– Как только справлюсь с этой кучей, так подменю, – сказал он. – Не хочу в первый же день работы показать низкие результаты.
– Ну и глупец, – ответил Альтарес. – Уж я-то хорошо знаю здешние порядки. Чем больше вкалываешь сегодня, тем больше переделываешь завтра, и тем больше работы тебе достается впоследствии. А зарплату непременно уменьшат, потому что работать ты обязан с максимальной отдачей, а вознаграждение за труд получать согласно занимаемой должности. Не ровен час, наработаешь больше руководителя, так он тебя со света сживет и спасибо не скажет. Или премии лишит, чтобы тебе жизнь медом не казалась. Вообще, выполнение кучи заданий важно для людей с улицы вроде вас, а для меня скорее послужат помехой. Вот, к примеру, сегодня в городе две вечеринки, а я должен буду тут кочевряжиться, выполняя безграмотно написанные писульки. Если друзья узнают об этом, они же меня засмеют, и на моей львиной карьере придется ставить крест!
– Так, не работай здесь. В чем проблема?
– Ты простой такой… Если Баррагин создаст достойное оружие против Горгоны, то я автоматически попаду в число счастливчиков, награжденных королем за величайшее достижение и присоединение острова к королевству, окажусь на вершине славы и смогу почивать на лаврах до самой смерти.
– То есть, на самом деле нынешняя работа тебе по барабану? – уточнил Фармавир.
– Именно так, – кивнул Альтарес. – И заметь, я честно об этом предупреждаю, а не переливаю из пустого в порожнее и не тяну кота за хвост. Да, я вынужден терпеть эту работу, потому что идея Баррагина, как я уже сказал, сулит немалые выгоды. Но если он ошибется и его идея окажется пшиком, я лично сверну его в бараний рог и вытрясу всю душу.
– Я это запомню, – раздался голос Баррагина. – Крайне рад, что мы выложили наши планы начистоту. Но пока ты не светский лев, а светский земляной червяк-вяк-вяк, – изволь работать, а не вякать по поводу или без.
– Ты чего в коридоре застрял? – спросил Фармавир.
– Профессор Гризлинс только что получил из королевского хранилища старинную книгу с кучей химических формул на забытом языке. Второй советник надеется, что профессору удастся правильно перевести книгу и воссоздать хоть что-то полезное от наших далеких предков.
Фармавир хихикнул.
– И почему людям кажется, что золотой век знаний и медицины существовал именно в первобытные времена, когда наши предки жили мало и плохо в жутких антисанитарных условиях? – спросил он.
– Это неразрешимая загадка, – ответил Баррагин. – В общем, я тоже слушал, что к чему. Любопытный проект, называется «Старинная книга»
Альтарес скрестил руки на груди.
– Учти, парень, – прорычал он, вмешиваясь в разговор друзей, – ты – безродная шавка, и терпеть твои указы я не намерен. Как только ты проколешься, я сделаю все, чтобы об этом узнал король. Ты опомниться не успеешь, как слетишь с насиженного места и займешь то, что полагается людям вроде тебя – низшую ступень общества.
– Отлично! Но тогда баш на баш: если я побеждаю Горгону, ты не претендуешь на мои лавры, – предложил Баррагин. – А то слишком хитро получается: при неудаче ты помогаешь забивать меня камнями, а при удаче оттяпываешь кусок от моего пирога.
Альтарес злобно посмотрел на Баррагина, но ничего не сказал.
– Значит, договорились, – сказал Баррагин.
– Договорились… – прошипел Альтарес. – В общем, вы пока работайте, а я пойду присмотрю камешки поувесистее.
– Только не перестарайся, а то надорвешься, поднимая, или на ногу уронишь… – сказал Баррагин. – Найми грузчиков, что ли? И тебе проще, и я сразу увижу, что ты решился на боевые действия.
– Отличная идея, – похвалил Альтарес, – отличная идея!
И вышел из лаборатории.
Профессор посмотрел ему вслед.
– Он передумал работать? – спросил Гризлинс.
– Он никогда и не думал начинать заниматься этим процессом, – ответил Фармавмир.
– Тогда зачем он здесь?
– Потому что у нас гениальная идея, а он – сын управдворцом, и желает примазаться к нашей славе. Предлагаю незамедлительно его и тем самым облегчить всем нам жизнь.
– Не могу, к сожалению, – с грустью сказал профессор. – Оказывается, это про него мне недавно намекали. Я не могу уволить Альтареса, потому что иначе уволят и меня. Нам придется работать вместе с ним.
– А за что вас могут уволить?
– Есть веские причины, – профессор растянул рот до ушей. – Одна из моих невинных шуточек произвела гораздо больший эффект, нежели я рассчитывал.
– Расскажете? – спросил Баррагин.
– Охотно! – сказал профессор. – Неделю назад у меня потребовали доходчиво объяснить населению принцип действия вакцин. Вы знаете, тех самых, которые вводят при помощи новейшего изобретения – шприцев – в кровеносные сосуды. Так человек быстрее излечивается от болезней. Но я в тот момент занимался крайне важными опытами и категорически отказался от дополнительных лекций. Второй советник уперся – мол, давай лекции, и никаких гвоздей! – я взбесился и провел разъяснительную работу таким образом, что на уши встал весь город. Вы должны были об этом слышать.
– Извините, профессор, но в университете не до городских сплетен, – извинился Баррагин. – Нам бы полученные за день знания запомнить!
