Клиффорд Саймак - Волшебный квартет
— Бросьте вы эту цепь! — простонал демон.— Отрубите мне ногу, и дело с концом.
— Он прав,— буркнул Конрад,— Слышите, милорд? Иначе нам его не спасти.
— Ложись на пол! — рявкнул Данкен, поворачиваясь к демону.— И подними повыше ногу!
Демон плюхнулся на пол и задрал ногу. Данкен примерился, как лучше нанести удар. Внезапно кто-то отпихнул его в сторону. Оглянувшись через плечо, он увидел Эндрю.
— Отойди! — крикнул юноша,— Отойди, ты мне мешаешь!
Вместо того чтобы послушаться и отойти, отшельник взмахнул посохом. Многострадальная цепь содрогнулась — и лопнула! По-прежнему сжимая в правой руке посох, Эндрю стиснул левой локоть демона и поволок его к выходу.
— Бежим!
Услышав крик Конрада, Данкен побежал. Следом за ним несся Конрад, а впереди мчался, выказывая изумительную прыть, отшельник Эндрю, осыпаемый проклятьями разъяренного демона, который требовал отпустить его. Едва они выскочили на лестницу, зала с грохотом как бы сложилась внутрь себя; над ней поднялось облако пыли. Эндрю наконец внял требованиям Царапа, и демон теперь уже самостоятельно устремился вниз по лестнице. На лужайке тем временем Мэг боролась с Дианой, не пуская молодую женщину обратно в Замок. За спиной у Данкена, судя по чудовищному раскату, грянулась оземь главная башня.
Данкен бросился к Диане и схватил ее за руку:
— Ты туда не вернешься.
— Катберт,— простонала она.— Катберт!
— Хотела бежать обратно,— проговорила Мэг.— Не знаю, как я ее удержала!
— Все в порядке,— отозвался Данкен,— Мы в безопасности,— Он потряс Диану за плечи.— Пойми, ему уже не поможешь. Катберт мертв. Он разбил себе голову, свалившись с балкона.
Дэниел и Красотка внимательно наблюдали издалека за своими хозяевами и за тем, как рушится Замок. Крошка стрелой несся к лестнице: хвост торчком, уши прижаты.
Грифона Хьюберта нигде не было видно.
Царап подковылял к Эндрю и, склонив голову набок, уставился на отшельника.
— Благодарю тебя, преподобный отец,— сказал он.— Твой посох воистину чудесен.
Эндрю издал такой звук, будто поперхнулся чем-то невыразимо отвратительным на вкус; лицо его исказилось гримасой омерзения, он побледнел и был, казалось, готов повалиться без чувств на землю.
— Я испугался не смерти,— продолжал Царап.— Сомнительно, чтобы я мог умереть. Нет, смерть мне не страшна. Как это ни ужасно, я подозреваю, что бессмертен. Однако если бы Замок обрушился на меня, я бы
мыкался под развалинами до тех пор, пока не рассыпались бы в прах сами камни...
— Оставь меня в покое,— выдавил Эндрю, взмахом руки отгоняя от себя демона.— Изыди, мерзкая тварь, я не желаю тебя видеть!
— Ты что, отвергаешь мою благодарность?
— Только ее мне и не хватало. Говорю тебе, изыди! Дай мне забыться.
— Эндрю,— возразил Конрад,— этот калека всего лишь пытается выразить тебе свою признательность. На твоем месте я бы не стал отбрыкиваться. Какая разница, кто он там — демон или не демон? Главное, что он тебя благодарит. И потом, он прав: твой посох и впрямь чудо. Почему ты не сказал нам, что владеешь столь могучим оружием?
— Убирайтесь! — взвыл Эндрю.— Убирайтесь все! Ну что вы вылупились на меня? Рады моему позору?
Он развернулся и широким шагом двинулся прочь. Конрад, похоже, намеревался пойти за ним, но Данкен удержал приятеля.
— Он же спятил, милорд! — воскликнул Конрад.
— Это пройдет,— успокоил его Данкен.— Дадим ему побыть одному.
Диана высвободила руку и взглянула на юношу.
— Со мной все в порядке,— проговорила она,— Я знаю, что случилось. Смерть последнего чародея положила конец волшебству.
Солнце, которое совсем недавно щедро заливало лучами землю, куда-то исчезло. Со стороны реки наползали сумерки. Замок превратился в груду развалин, над которой возвышались две уцелевшие башни. Между ними дрожала в воздухе смутно различимая завеса пыли.
— Смотрите, милорд,— пробормотал Конрад.
Данкен посмотрел туда, куда указывал товарищ, и увидел при свете луны — луны! — что камни магического круга утратили свою величественность: многие из них наклонились под разными углами к земле, перемычки в большинстве своем попадали в траву. Юноша вновь повернулся лицом к Замку. Тот предстал перед ним таким, каким явился глазам путников, когда они выбрались из расщелины, ветер в которой завывал человеческим голосом и все возглашал: «Свято! Свято! Свято!»
— Кончено,— произнесла Диана глухо,— Последний чародей умер, а вместе с ним умерло волшебство.
— Костры,— буркнул Конрад, ткнув пальцем в направлении холмов.
На равнине действительно теплилось множество огоньков.
— Орда? — спросил демон.— Неужели они поджидали нас?
— Вряд ли,— отозвался Данкен,— Злыдням костры вроде бы ни к чему.
— Скорее всего, Шнырки и его банда,— прибавил Конрад.
— Тебя никто не держит,— сказал Данкен Царапу,— Мы не требуем никакой платы за твое освобождение. Так что, если тебе есть куда идти...
— Вы прогоняете меня?
— Нет,— возразил Данкен.— Если хочешь, оставайся.
— А отшельник? Он наверняка будет против. Признаться, я не понимаю...
— Не обращай внимания,— посоветовал Конрад.— Он проветрится и придет в себя.
— Мне некуда идти,— сказал демон.— У меня нет друзей, кроме вас. Возможно, я вам пригожусь. Например, я могу тащить поклажу.
— Оставайся,— повторил Данкен.— Чем дальше мы забираемся, тем диковинней становится наша компания. Так почему бы в нее не затесаться демону?
Внезапно юноша осознал, что под ногами у него уже не бархатистая трава замковой лужайки, а буйное разнотравье, в котором прячутся ямы и бугорки. Где-то вдалеке заухала сова, в холмах раздался тоскливый волчий вой. Луна, которой оставалось всего лишь день или два до полнолуния, светила достаточно ярко, чтобы различить во мраке серебристую ленту реки. Спасены, подумал Данкен, спасены снова, в тот самый миг, когда утратили всякую надежду. Кто мог предположить, что со смертью старого чародея волшебство утратит силу? Катберт совершил самоубийство, намеренно или в припадке безумия; он упал с балкона на каменный пол, и его гибель освободила пленников зачарованного Замка.
К Данкену подошла Диана. Он обнял ее и прижал к себе. Она положила голову ему на плечо.
— Мне очень жаль,— проговорил он.— Жаль, что все так вышло.
— Я могла бы догадаться,— промолвила Диана.— Могла бы сообразить, что Замок перестанет существовать со смертью Катберта. Мне кажется, я в глубине души всегда это знала, но старалась даже не думать о подобном исходе.
Данкен обнимал Диану, пытаясь, насколько мог, утешить ее, и разглядывал пылавшие на равнине костры.
— Сколько же их там? — подумал он вслух.— Похоже, Шнырки набрал целую армию.
— Ты не видел Хьюберта? — спросила Диана.
— Нет. Он где-нибудь здесь. Не так давно он лежал на лужайке.
— Боюсь, его я тоже потеряла,— сказала Диана, покачав головой.— Он прожил в Замке так долго, что сроднился с ним.
— Как только рассветет, организуем поиски,— пообещал Данкен.— А глядишь, он и сам явится до рассвета.
— К нам кто-то идет,— заметил Конрад.
— Где?
— Видите, вон, за камнями? Должно быть, Шнырки. Наверно, надо пойти ему навстречу. Они побоятся зайти за камни. Чуют, что что-то случилось, да никак не поймут что.
— Им ничего не грозит,— сказала Диана.
— Они-то о том не знают,— хмыкнул Конрад.
Он двинулся в сторону огней. Остальные последовали за ним, миновали монолиты и увидели впереди пять или шесть крохотных фигурок. Одна из них шагнула к людям и заговорила голосом Шнырки.
— Я же предупреждал вас! — заявил гоблин обвиняющим тоном.— А вы не послушались. Ясно ведь было сказано: не приближайтесь к Замку.
Глава 25
Шнырки опустился на колени и подобрал с земли палку.
— Смотрите,— сказал он.— Я нарисую вам карту, чтобы вы уяснили себе положение дел.
Данкену вспомнилось, как гоблин рисовал им карту в тот день, когда они впервые встретились в церкви. Он наклонился и прищурился, чтобы ненароком не просмотреть чего-либо важного.
— Мы здесь,— сообщил Шнырки, ткнув палкой в землю, затем провел севернее получившейся ямки ломаную .пинию,— Тут холмы, а вот тут,— с юга появилась новая линия,— река,— На западе гоблин изобразил третью линию, которая сперва шла на юг, потом поворачивала на запад и загибалась к северу.
— Болото,— проговорил Конрад.
— Оно самое,— кивнул Шнырки. Он указал палкой на ту линию, которая обозначала холмы, продолжил ее к востоку и довел до реки.— Орда расположилась здесь, здесь и здесь. Стоит стеной на севере, востоке и юге. В основном безволосые, но есть и другие. В общем, нас прижали к болоту.
— И не прорвешься? — справился Конрад.
— Мы не пытались,— пожал плечами гоблин.— Нам-то что, мы всегда сумеем проскользнуть. Да они и не станут нас задерживать. Им нужны вы. Они потеряли ваш след, но не сомневались, что вы где-то поблизости — возможно, в развалинах Замка. Раз так, они решили дождаться, пока вам не надоест прятаться. Словом, положение аховое.