Интендант его Драконьего Превосходительства (СИ) - Лактысева Лека

9. Побудка

Пока Мартель спал, генерал думал. Сидел в саду, любовался цветущими астрагалами, порхающими среди их веток дракончиками, и старался разобраться в собственных впечатлениях. Пищи для размышлений у Ардашира оказалось неожиданно много. И все его мысли вертелись вокруг мальчишки, которого он застукал у себя в поместье, на берегу заповедного озера.

С такими юнцами дело Ардашир имел нечасто. В имперской военной академии Салманааха, где он преподавал, учились парни постарше ― выпускники тех самых кадетских училищ, куда, по правилам, стоило определить и найденыша.

Вот только генералу с каждой минутой все меньше хотелось избавляться от обузы, что неожиданно свалилась ему на плечи. Мальчишка своим появлением внес оживление в жизнь Ардашира, которая в последние месяцы стала ужасающе скучной и однообразной. А Мартель удивлял, забавлял и чем-то притягивал к себе истинного.

Ох! Вспомнив о притяжении, генерал вскочил с травы и начал расхаживать вдоль стены особняка. Так, на ходу, вспоминать о том неприличном притяжении, которое он внезапно ощутил, прикоснувшись к беззащитной шее мальчишки, было немного легче.

― Что со мной?! ― запрокинув голову к небу, спросил он, обращаясь к Перводраконице. ― Неужели яд кристальдов отравил не только мой нос, но и мою голову?

Собственно, в родовое поместье Форугов Ардашир сбежал от целителей, которые вот уже год не допускали его до службы на границе и состязались в изобретательности, пробуя на несчастном драконе, утратившем обоняние, все новые способы лечения.

Ардашир зверел, мрачнел и на глазах немногочисленных друзей и двух братьев превращался из боевого генерала в затворника и дракононенавистника. Шутка ли! В нем кипела ярость! Он хотел изничтожить, извести, превратить в ничто все гнезда кристальдов, до которых только сумеет добраться.

А вместо этого с ним разговаривали, как с немощным стариком, утратившим остатки разума, и едва ли не водили под ручки, словно он не только запахи почти перестал различать, но еще и ходить разучился!

И ладно бы только на границу не пускали. Его еще и от преподавания в академии освободили на неопределенный срок. «С целью поправки утраченного здоровья», ― как гласил подписанный самим императором приказ.

Вот и как тут не озвереть?

Возня с Мартелем отвлекла Ардашира от собственных проблем. Он снова почувствовал себя нужным. Полезным. Способным действовать, наставлять, защищать!

Отказаться от этого, отпустить юнца было выше его сил! Тем более после того, как он ощутил притяжение. То самое притяжение, которое дается истинному, чтобы обрести свою пару.

― Я разберусь с этим! Я обязан понять, что не так со мной ― или с Мартелем!

С трудом дождавшись окончания третьего часа, генерал отправился в комнатушку, где оставил отдыхать найденыша. Прыгая через ступеньку, поднялся на второй этаж. Не замедляя шага, промчался едва ли не бегом по дважды изгибающемуся коридору. Без стука ввалился в незапертую дверь.

Вошел ― и встал как вкопанный, на миг забыв, куда и для чего спешил.

Мартель спал, пристроив голову на валик, свесив с узкого топчана руку-веточку и прислонив к стене согнутую в колене ногу. Темные ресницы отбрасывали на бледные щеки густые тени. Солнечные лучи, проникшие через щель между занавесками на окне, золотом подсвечивали густые черные волосы, которых оказалось неожиданно много. Генерал, как ни пытался, не смог припомнить, видел ли он такие у кого-то из своих воспитанников ― истинных, многие из которых ухаживали за своими прическами с особой тщательностью.

Вообще, для экти волосы всегда были предметом особой заботы, ведь в косы и пучки было так удобно вплетать и втыкать заряженные магией деревянные палочки. А вот делесам палочки были ни к чему: те небольшие магические способности, которые им доставались, никакими палочками не усилить.

Пока в голове проносились эти соображения, взгляд Ардашира скользнул ниже. Туда, где на обнаженной груди Мартеля, раскинув крылья от одного острого костистого плеча до другого, спал его дракончик ― Тель. Из-под нижних краев дракончика видно было только часть мерно двигающегося впалого живота мальчишки.

― Подъем! ― попытался рявкнуть генерал, подражая старшине на побудке.

Но вместо зычного рева у него получился лишь сиплый возглас ― от непривычного волнения, внезапно одолевшего бравого вояку, у него вдруг сел голос.

Впрочем, и этого хватило, чтобы Мартель, вздрогнув, открыл глаза, а его дракончик резко поднял голову и, изогнув длинную шею, с немым укором уставился на нарушителя спокойствия.

― Простудились, ваше превосходительство? ― заботливо поинтересовался юнец. Голос его после сна сделался низким и завораживающе певучим. ― Я, кстати, такое замечательное средство от боли в горле знаю! Всего-то и надо, что большой капустный лист да широкий шерстяной шарф. Берете, значит, лист капусты, прикладываете к шее спереди…

― Прекр-ратить разговор-ры! Еще ты меня не лечил! ― взвился генерал. ― Мало мне императорских целителей!

― Ой, так вы и правда того?.. Хвораете?.. ― Захлопал ресницами Мартель. ― А с виду и не скажешь… Такой крепкий мужчина! То есть, дракон.

Слова мальчишки били точно в цель, а оттого задевали Ардашира сильнее, чем хотелось бы. Если еще и этот… голодранец тощий… станет его, генерала, жалеть и обхаживать, как немощного ― он точно взвоет!

Нет, Ардашир ни за что не скажет Мартелю, что утратил тонкий драконий нюх. И другим болтать запретит!

― Быстро одеваться и вниз! Жду у лестницы. Пора с тобой решать окончательно! ― угрожающе пробулькал кипящий раздражением Ардашир, развернулся по-военному четко и покинул помещение.

Он был так зол, что сразу даже не вспомнил и не обратил внимания, как нахальный юнец при его появлении даже не подумал встать с койки в знак уважения. Сообразил, только когда домчался до лестницы. Но обратно поворачивать не стал.

― Поганец мелкий! Ну, я тебя еще приучу старшим честь отдавать! ― проворчал его превосходительство себе под нос. ― Не будь я генерал Ардашир Форуг!

Мелкий поганец спускаться не спешил. Прошло пять минут, десять, пятнадцать. Самые обычные механические часы ― напольные, с маятником в виде дракончика, в деревянном корпусе ― гулко пробили три часа пополудни. И только когда эхо звона стихло, генерал услышал легкие, почти невесомые шаги на лестнице.

Подняв голову, он увидел Мартеля. Мальчишка спускался по ступенькам легко и грациозно, больше похожий на бестелесное видение, чем на угловатого неловкого подростка, еще не владеющего своим быстро меняющимся телом.

Дракончика Мартель нес не на плече и не на согнутой в локте руке, а прижимал к груди двумя руками, как младенца. Волосы парня были собраны за спиной в тугую аккуратную косу, прихваченную кожаным ремешком. Смущенная улыбка на слишком миловидном и смазливом для парня личике сообщала, что Мартель явно хочет спросить о чем-то неловком.

Ардашир тряхнул головой, избавляясь от нелепого желания подойти, подать Мартелю руку и помочь ему спуститься с последних ступенек. Ведь это было бы совсем уж странно и неправильно. Мартель ― парень! Вроде бы не изнеженный, но все равно немного слишком женственный. Ладно. Это поправимо. Ежедневные тренировки и суровое мужское воспитание все исправят. Мясо нарастет, плечи раздадутся…

― Ваше превосходительство, разрешите обратиться! ― Мартель закончил спуск, встал перед Ардаширом во фрунт.

Дракончик выбрался из рук мальчишки, перелетел на столбик лестничных перил и устроился там, тоже замерев в почтительной позе.

― Слушаю.

― Могу я узнать, где в вашем доме находится отхожее место для прислуги? Умывальник там, ведро для всяких надобностей…

― Ведро?! ― Ардашир почувствовал себя оскорбленным. И одновременно осознал свой промах: надо было сразу подсказать Мартелю, где тот может умыться и нужду справить. ― Пошли. Посмотришь, какими ведрами в генеральском доме пользуются!