Роберт Сильверберг - На дальних мирах (сборник)
Марчисон всегда был одиноким островом в океане. Он знал свое дело и мастерски использовал знания — когда был в настроении. Когда считал, что дело достойно его, Марчисона. Но если у него не было мотива и желания, исходившего изнутри, он бездействовал. Заставить его никому еще не удавалось.
Мы терпели его, что было весьма опрометчиво с нашей стороны. Если бы попался бездушный и непонятливый капитан, дурной характер довел бы Марчисона до обвинения в мятеже, А за мятеж в рейсе полагается смерть.
Когда Марчисон милостиво согласился сотрудничать с экипажем, мы вышли на орбиту вокруг Шаулы-II, находившейся в перигелии. В своей маленькой кабине Марчисон лихо управлялся с посадочными системами корабля. Когда он хотел, он мог.
Красный шар планеты поворачивался перед нашими глазами, открывая пятна трех континентов с берегами, гладко вынизанными неспокойным углеводородным океаном. На земной базе третьего континента включили приводной маяк. Марчисон аккуратно поймал сигнал и скормил его центральному компьютеру. Используя эти данные, навигатор Хенрике успешно посадил корабль.
Земная база состояла из пары блокгаузов, одноэтажной казармы и большой параболической антенны. Периметр базы представлял собой правильную окружность на идеально плоской равнине. Шаула-11 не знала недостатка в равнинах: Колумбу пришлось бы долго доказывать жителям этого мира, что он не плоский.
Марчисон успешно вывел корабль на блестящую, как стекло, площадку недалеко от базы. Коснувшись неподатливого грунта, «Фелицифик» закряхтел, устраиваясь на посадочных опорах. На всех пультах вспыхнули зеленые огни: можно выходить!
Встречающая делегация состояла из восьми человек в шортах и тропических шлемах. На Шауле-II, жаркой, как духовка, полевая форма не прижилась. Но в форме или нет, нам здесь были рады, вне всякого сомнения.
Со стороны базы бежали по песку еще человек пятнадцать — впереди всех остальных. Их можно было понять: смена прибыла! Полный год на Шауле-П отслужили двадцать восемь человек. По условиям контракта им полагалось двенадцать месяцев отпуска — есть чему радоваться.
За людьми приближались другие. Неторопливо и достойно. Я так и думал, что они произведут на меня сильное впечатление.
При росте около четырех футов их длинные руки свисали до колен. Серая кожа была загрубелой и шершавой, три сумрачных, глубоко посаженных глаза располагались треугольником. Ходили аборигены прямо, на двух ногах. От плеч поднимался мясистый капюшон, напоминавший о рассерженной кобре, который прикрывал круглый голый череп. Всего их было шестеро, и даже самый молодой казался древним стариком.
Смуглый молодой мужчина в шортах, тропическом шлеме и татуированных звездах представился, сделав шаг вперед:
— Генерал Глостер. Я здесь главный.
— Найт, капитан «Фелицифика». Привезли вам смену.
— От души надеюсь, что так оно и есть. Да и глупо было бы столько пролететь порожняком!
В ответ раздался дружный смех. К этому моменту нас плотным кольцом окружили человек пятьдесят землян — весь личный состав базы, наверное. Плюс шестеро туземцев. Не всем нашим повезет улететь домой: персонал никогда не меняют целиком. Вновь прибывшие присматривались с любопытством и опаской к плоскому, сухому и жаркому миру, который будет их домом в течение звездного года. Незаметно для себя весь экипаж «Фелицифика» собрался у трапа. Думаю, каждого грела перспектива через пару дней отправиться домой. И меня в том числе.
Марчисон, не отрываясь, смотрел на шестерых чужаков. Не знаю, что он тогда думал.
Полмили до жилого комплекса мы шли прогулочным шагом. Мне и капитану Найту составил компанию Глостер, болтавший без остановки о том, как на базе кипит работа. Старая и новая смены знакомились; Марчисон сердито топал отдельно, поднимая облака красной пыли, а шестеро аборигенов сильно отстали.
— Строительство идет без остановки,— объяснял Глостер.— Размещаем новое оборудование, чиним старое. Когда прилете-лата смена, которую вы увозите, большой параболической антенны еще не было.
— Это впечатляет, генерал,— согласился я. Странно называть генералом человека вдвое моложе себя, но на службе и не такое бывает,— Когда вы планируете ввести в строй телескоп?
— В будущем году, скорее всего.— Глостер посмотрел в окно, за которым расстилалась пустыня,— Без дела здесь можно сойти с ума, но за работой время проходит незаметно.
— А туземцы? — спросил капитан Найт/— С ними у вас тесные контакты?
— Настолько тесные, насколько они позволяют,— Глостер пожал плечами,— Старая мудрая раса, но их почти не осталось. Посмотреть бы на эту цивилизацию во времена расцвета, но, увы...
Мальчишеский энтузиазм Глостера начал меня утомлять, и я спросил:
— Можно поговорить с кем-нибудь из них, пока мы не улетели?
— Попробую устроить,— кивнул Глостер, берясь за телефонную трубку.— Макгенри? Из туземцев на базе есть кто-нибудь? Хорошо. Попроси его подняться ко мне, пожалуйста.
Очень скоро появился человек в шортах рука об руку с аборигеном. Вблизи обитатель Шаулы казался еще старше: глубокие морщины бороздили безносое лицо, опускаясь от глаз к ноздрям, от ноздрей — к толстым губам вялого рта.
— Азга,— представил туземца Глостер.— Азга, это капитан «Фелицифика» Найт и второй помощник Лейб.
Древнее существо неуклюже присело, будто сделало реверанс.
— Встретить капитана Найта и второго помощника Лейба — поистине высокая честь для меня,— проскрежетал Азга.
Его голос оказался глубоким и звучным, почти человеческим.
Выпрямившись, Азга молча уставился на меня. Под этим взглядом хотелось поежиться: как будто смотришь в зеркало, а там отражается кто-то другой.
Чуть позже неловкость прошла: близость аборигена внушала доверие. Уродец, на вид невероятно хрупкий, светился мудростью и покоем. Г рубая шкура теперь больше походила на умело выделанную дорогую кожу, капюшон над черепом смотрелся надежной защитой от мелкой суеты и превратностей судьбы. По комнате ненавязчиво поплыл запах старых книг.
Помимо воли мы переглянулись — я, Глостер, Макгенри и капитан Найт. Вот среди нас житель Шаулы, и что мы можем ему сказать? Что нового узнает от нас это древнее существо?
Перед таким и на колени встать не зазорно... Зазвенел телефон, не давая додумать мысль и подобрать слова. По кивку Глостера Макгенри снял трубку.
— Капитан Найт?..— сказал он.
Несколько секунд капитан слушал, потом повернулся ко мне:
— Лейб, одолжи у кого-нибудь джип и немедленно на корабль! Марчисон поссорился с туземцем...
Я сбежал вниз по лестнице, прыгая через две ступени. Во дворе солдат заюлил джип; пришлось реквизировать, благо я был старше по званию. Минутой позднее, бросив джип у борта «Фелицифика», я уже карабкался вверх по крутой сходне.
В дверях шлюзовой камеры нервничал молодой матрос.
— Где Марчисон? — потребовал я.
— В радиорубке. Чужой вместе с ним, и они...
Помня Денеб и несчастного лягушатника, я скатился вниз по трапу.
Радиорубка, царство Марчисона, представляла собой небольшую кабинку недалеко от мостика. Оттуда он управлял всеми системами связи «Фелицифика».
Я рванул дверь. С разводным ключом в руках Марчисон стоял в дальнем углу лицом ко мне, свирепо глядя на аборигена. Со спины тот казался маленьким и беззащитным.
— Тебе здесь делать нечего, Лейб,— сказал мне Марчисон как ни в чем не бывало.— Не твое дело.
— Что здесь происходит? — рявкнул я.
— Туземец шпионит! Собираюсь проучить его этим ключом...
— Я не имел в виду ничего дурного,— печально пророкотал туземец,— Философский интерес, не более того. Странные машины. Если я нарушил ваши обычая, приношу глубочайшие извинения. Наш народ никогда никого не оскорбляет.
Я шагнул вперед и встал между ними, но так, чтобы Марчисону нелегко было достать меня ключом. Тяжело дыша и раздувая ноздри, он сверлил меня взглядом. Во гневе Марчисон был страшен.
— Я сказал, тебе здесь делать нечего, Лейб! — Он двинулся прямо на меня.— Это моя радиорубка, и ни ты, ни он мне здесь не нужны.
— Положи ключ, Марчисон! Это приказ.
— По должности я не обязан подчиняться никому, кроме капитана, если считаю, что корабль подвергается опасности,— презрительно скривился Марчисон,— А я так считаю! На борту находится опасный чужак!
— Включи мозги, Марчисон. Аборигены Шаулы не опасны. Попался один любопытный, вот и все.
В ответ Марчисон угрожающе повертел ключ в руках. И почему я не захватил бластер? Абориген между тем наблюдал нас безмятежно и доброжелательно, будто не верил, что кто-то может тронуть его, такого старого и безобидного.
— Вам лучше уйти,— посоветовал я туземцу.
