Джим Батчер - Бигфут — клиент Гарри
Они ошибались. Я повторил заклинание, просто удвоив энергию.
Один из них отлетел от двери, врезавшись в Стива, который как раз собирался подняться на ноги. К сожалению, без магических инструментов точность моих заклинаний не столь совершенна. Второй ударился о косяк, и его голова, отскочив, заставила металлический каркас зазвенеть. Ноги мужчины обмякли, он зашатался, а из раны на голове хлынула кровь.
Второе заклинание оказалось более мощным, чем могло вынести освещение — лампы дневного света в лазарете взорвались снопами искр и вырубились напрочь. Красное аварийное освещение включилось несколькими секундами позже.
Я осмотрелся. Медсестра Джен пялилась на меня широко открытыми глазами. Раненый охранник покачивался взад и вперёд, страдая от очевидной боли. Двое, выброшенные в коридор, всё ещё валялись на полу, уставившись на меня примерно так же, как Джен, за исключением того, что Стив явно пытался заставить свою рацию работать. Та отказывалась, загнувшись одновременно с освещением.
Я развёл руками и обратился к Джен:
— Я их предупреждал, верно? Вы меня слышали. Позаботьтесь лучше о том парне.
Потом я нахмурился, покачал головой и зашагал прочь, отслеживая заклинание, прямо к зданию администрации.
Двери в здание были заперты, что являлось скорее проблемой академии, чем моей. Я проявил сдержанность и не стал сносить двери с петель. Всего лишь вырвал замки.
Дверь в офис доктора Фабио была заперта, и хотя я пытался проявлять сдержанность, у меня всегда были проблемы с контролем над силой — особенно когда я зол. На этот раз дверь сорвалась с петель и шмякнулась плашмя на пол офиса, как от удара средневековым тараном.
Доктор Фабио дёрнулся и повернулся к двери с выражением крайнего изумления на лице. Шкаф за столом, закрытый в мой первый визит, теперь был открыт. Это был маленький, пёстрый, но функциональный храм, платформа для обработки заклинаний. В данный момент он освещался полудюжиной свечей, стоящих вокруг Соломоновой печати, содержавшей две фотографии — Ирвина и доктора Фабио, связанных вместе петлёй из чего-то вроде тёмно-серой пряжи.
Я ощутил энергию, украденную у Ирвина, текущую в комнату, прямо в храм. Оттуда, несомненно, она направлялась прямо к доктору Фабио. Я чувствовал интенсивность его присутствия намного резче, чем утром, как будто он стал метафизически массивнее и больше заполнял собой комнату.
— Эй, док, — сказал я. — Вы знаете, очень жаль, что это место называется не Академия имени Святого Марка для Находчивых и Талантливых. [10]
Он уставился на меня.
— Э-э. Что?
— Потому что тогда была бы аббревиатура SMART. [11] Вместо этого вы просто SMAGT. [12]
— Что? — воскликнул он, явно смущённый, возмущённый и напуганный.
— Позвольте мне продемонстрировать, — ответил я, протягивая руку. Я направил свою волю в неё и произнёс:
— Smagt.
Грамматические правила для слов, используемых для заклинания, не имеет значения — единственное, что они не могут быть на языке, который вы слишком хорошо знаете. Вообще говоря, лучше всего подходит бессмыслица. Слово «смагт» в сочетании с первозданной силой и магией воздуха работает так же хорошо, как и любое другое. Энергия вырвалась из меня, ударила в храм в шкафу и взорвалась с выбросом кинетической энергии и порывом ветра. Свечи и другие декоративные предметы разлетелись во все стороны. Полки треснули и рухнули.
Заклинание было связано с храмом. Оно развалилось, когда я нарушил порядок педантично расставленных предметов, которые помогали направить и сконцентрировать его энергию. Одним из этих предметов был небольшой стеклянный флакон с чёрными чернилами. Большая их часть выплеснулась и брызнула на щеку доктора Фабио.
Он стоял с отвисшей челюстью, половина лица окрашена чёрным, а другая половина так побледнела, что он стал похож на венецианскую маску эпохи Возрождения.
— В-вы… Вы…
— Чародей, — закончил я за него. — Из Белого Совета. Чёрт возьми, доктор, я даже Страж теперь.
Его лицо сделалось абсолютно бескровным.
— Да, — продолжал я спокойно, — вы знаете, кто мы такие. Я бы советовал вам ответить на мои вопросы, проявляя особое желание сотрудничать, доктор. Потому что мы не одобряем использование чёрной магии.
— Да, конечно, — сказал он, — спрашивайте всё, что угодно.
— Как вы о нас узнали? — спросил я. Белый Совет не был секретом, но учитывая, что большинство людей в мире не верят в магию, а тем более в чародеев, а сверхъестественное сообщество в целом проявляет осторожность с обменом информацией, подразумевается, что среднестатистический американец не знает даже о существовании Совета — а тем более о том, что они казнят любого, виновного в нарушении одного из законов магии.
— В-в… Венатор, ответил он. — Я был Венатором. Одним из Венатори Умброрум. Сейчас в отставке.
Охотники Теней. Или Тени Охотников, в зависимости от того, как прочитать. Это организация, состоящая из тех, кто достаточно сообразителен, чтобы знать о сверхъестественном мире, но кому не хватает способностей, чтобы стать настоящим чародеем. В основном занимаются изучением. Они были бесценным активом в войне Белого Совета с Красной Коллегией, собирая информацию и создавая помехи для нашего врага на путях снабжения и подхода подкрепления. Они были старыми союзниками Совета — и любой Венатор знает о наказании за нарушение Законов.
— Венатор должен быть куда осмотрительнее и не баловаться с такими вещами, — произнёс я очень тихим голосом. — Ответы на два следующих вопроса могут спасти вашу жизнь — или значительно сократить её.
Доктор Фабио облизал губы и кивнул, судорожным коротким движением.
— Зачем? — спокойно спросил я его. — Зачем вы отбирали жизненные силы у мальчика?
— У н-него… У него их так много. Я не думал, что причиняю ему вред, и я… — Он попятился от меня, когда произносил последние слова. — Хотел отрастить волосы.
Я медленно моргнул. Дважды.
— Вы сказали… волосы?
— Регейн не работает! — Он почти вопил. — А пересадка не подходит при моём типе волос и кожи!
Он наклонил голову и взъерошил пальцами густые волосы.
— Посмотрите, видите? Посмотрите, как хорошо они отрастают. Но, если я не буду их поддерживать…
— Вы… использовали чёрную магию. Для отращивания волос.
— Я… — Он почти не смотрел на меня. — Я сначала попробовал всё остальное. Я не собирался никому вредить. Это никогда никому прежде не причиняло вреда.
— Ирвин чуть больше зависит от своей жизненной силы, чем большинство, — сказал я ему. — Вы могли убить его.
Глаза Фабио расширились от ужаса.
— Вы имеете в виду, что он… он…
— Скажем так, его мать — только один из его кошмарных родителей и на том закончим, — ответил я. Потом указал на стул и велел:
— Сядьте.
Фабио сел.
— Вы хотите жить?
— Да. И не хочу никаких проблем с Белым Советом.
Позади нас раздались тяжёлые шаги. Стив и его приятель, тот, у которого голова не была разбита, появились в дверях с дубинками наперевес.
— Доктор Фабио! — окликнул Стив.
— Не вынуждайте меня снова наподдать вашим ребятам, — намекнул я Фабио.
— Пошли вон отсюда! — Фабио почти кричал на них.
Они остановились в замешательстве.
— Но… сэр?
— Убирайтесь, прочь! — голос Фабио срывался на фальцет. — Когда прибудет полиция, заявите им, что здесь нет никаких проблем!
— Сэр?
— Передайте, что всё в порядке! — голос Фабио поднялся на несколько октав выше. — Ради Бога, парни! Вон отсюда!
Стив и его приятель вылетели из кабинета. Они ничего не поняли о произошедшем, но всё же ушли.
— Спасибо, — сказал я, когда они убрались. Хватит уже изображать плохого полицейского. Если Фабио ещё сильнее напугается, он может превратиться в желе. — Вы хотите жить, доктор?
Он нервно сглотнул. Потом кивнул.
— Тогда я рекомендую вам сменить тип причёски на полную лысину, — ответил я. — Или же научиться принимать ваши залысины тем, чем они являются — естественной частью жизни. Вы полностью прекратите использовать магию, начиная с этого момента. И я имею в виду — полностью. Если я поймаю вас даже со спиритической доской или колодой Таро, то заставлю вас исчезнуть. Вы меня поняли?
Это была пустая угроза. Технически, парень не нарушил никаких Законов, поскольку Ирвин не умер. И у меня не было намерений оставлять кого-нибудь на милость Стражей, если я мог этого избежать. Но у чувака явно были проблемы с расстановкой приоритетов. Если он продолжит в том же духе, то может скатиться к настоящей практике чёрных искусств. Уж лучше отпугнуть его прямо сейчас.
— Я понимаю, — сказал он смиреннейшим голосом.
— Сейчас, — продолжал я, — я уйду осмотреть Ирвина. Вы не будете вмешиваться. Я останусь, пока не прибудет его мать.
