Влада Ольховская - Первая сказка на ночь (СИ)
— Кстати о свинье… опиши ее еще раз, чтоб я знала, что ищу.
— В этом нет необходимости. Как только ты увидишь свинью, амулет даст тебе понять.
— Тогда решено, — подытожил Кощей. — Эту ночь вы проведете в моем замке, здесь же получите все, что вам необходимо. Путь мы продолжим утром, вместе, а на перекрестке расстанемся.
5
Даже в солнечный день ей было не жарко; Тесса уже не жалела, что сменила одежду. Сумка давила на плечо, но не настолько сильно, чтобы мешать. Воздух здесь, на дороге, пойманной между полем и лесом, был свежим и легким. Слабый ветер приносил откуда-то медовый запах; так в ее родном мире пахнет цветущая липа
Она шла пешком, хотя Кощей и Лиля поехали на лошадях. Тесса тоже должна была ехать верхом, но в последний момент выяснилось, что ночью развалилась стена конюшни, и все лошади ушли в лес, остались только две. Слуги, кот и Лиля считали это неприятной случайностью. Кощей и Тесса не могли с ними согласиться, но свое мнение сохранили при себе.
Девушка не жалела, что так случилось. Она побаивалась лошадей и была совсем не против пешей прогулки. Этот мир начинал нравиться ей…
— Не понимаю, чему ты радуешься! — возмущался кот. — Те двое двигаются гораздо быстрее тебя.
— А я не понимаю, почему ты поперся со мной, а не с ними. Жизнь не может быть понятной. В принципе.
— Ты ведь хочешь найти свинью! В твоих интересах двигаться быстрее!
— Не хочет она найти свинью, — фыркнул Горе. — Потому что заведомо пошла по ошибочной дороге.
Когда они достигли перекрестка, Тесса заметила на центральной дороге следы свиней — нечеткие, старые, укрывшиеся даже от Кощея, который, впрочем, и не всматривался в дорожную пыль. Поэтому она пошла на восток. Девушка не думала, что кто-то обратит на это внимание.
— Тебе ведь эта свинья даром не нужна, так? — не унимался узник бутылки.
— Допустим. Тебе-то что?
— А раз не нужна свинья, то и проводник не нужен! Отпусти меня.
— А то что? Будешь и дальше устраивать мелкие гадости вроде испорченной телеги или сбежавших лошадей?
— С чего ты взяла, что это был я?
Удивление в его голосе звучало настолько правдоподобно, что ему мог бы поверить кто угодно. Кроме Тессы.
— Милый, подобные вопросы я принимаю за личное оскорбление. Конечно, я выгляжу на редкость ненаблюдательной и твердолобой, однако это не повод недооценивать меня.
— Милая, я понимаю, что у тебя проблемы с мужчинами, но удерживать меня насильно — не выход.
— Отпустить тебя значит отказаться от любимой игрушки. Ты меня веселишь.
Прямо перед ней на дорогу упало дерево. С огромным трудом ей удалось не показать свой испуг; тогда она не смогла бы объяснить, что это не страх перед ним, а эффект неожиданности. Из бутылки донеслось раздраженное бормотание.
— Тебе нравится причинять страдания людям? — поинтересовалась она.
— Выпусти — скажу.
— Ага, скажу и покажу! Нет уж, сиди пока. Потом посмотрим…
— Не хочу прерывать ваш любовный акт в начальной стадии, — вмешался кот, — но за тобой следят. Он шел за нами от самого замка, а теперь приближается! Быстро.
— Медведь?
— М-р, нет! Если бы это был медведь, меня бы здесь давно не было!
— Кто тогда?
— Сейчас увидишь.
Ветки в лесу затрещали под тяжелым весом, земля начала подрагивать. Кот оказался прав, к ним приближался кто-то очень большой. Тесса остановилась, готовая в любой момент отпрыгнуть в сторону.
Ей не пришлось делать это. Ветки деревьев раздвинулись, послышался голос:
— В атаку! В атаку, в атаку! Атакую!
Массивное тело упало на песок в двух шагах от девушки. Мужчина сразу же попытался встать, но запутался в собственном плаще и снова упал. Каждую его попытку подняться на ноги пресекала коварная ткань. Это происходило слишком часто, чтобы быть случайностью. Тихий смех из бутылки подтверждал догадки Тессы.
Она воспользовалась его временной беспомощностью, чтобы рассмотреть своего преследователя. Мужчине было не больше тридцати лет, телосложением и ростом он напоминал медведя. Круглое лицо покраснело от усилий, на мясистый нос скатывались капли пота. Маленькие близко посаженные глаза было тяжело рассмотреть из-за лохматых светлых волос.
Гигант бился долго, но наконец выдохся и повалился на дорогу. Только теперь она поняла, что и промазал он не случайно, и упал не случайно. И вреда ей не причинил тоже не случайно. От этого знания на душе почему-то стало теплее. Тесса даже разозлилась на себя.
— Отпусти его, — тихо сказала она.
Они понимали друг друга, хотя говорили не так уж много и не всегда соглашались. Горе всегда безошибочно угадывал, когда можно спорить, а когда лучше промолчать. До тех пор, пока он понимал правильно, она согласна была терпеть его компанию.
Мужчина кряхтя перевернулся с живота на спину, потом сел.
— Где он?
— Смею предположить, ты имеешь в виду Кощея Бессмертного?
— Его, убивцу поганого! Чтоб ему пусто было, чтоб земля под ним провалилась… Не укрывай его, девка, от гнева моего богатырского! Пусть сразится со мной не на жизнь, а на смерть.
— Не думаю, что его прельщает перспектива сражаться с тобой. Ни на жизнь, ни на смерть, ни на деньги. В любом случае, его здесь нет.
Самопровозглашенный богатырь не спешил доверять ей:
— Он с вами уехал, я видел! Не лги мне, да не говори сказом загадочным!
— Как могу, так и говорю. А Кощея здесь нет, хоть вес лес обыщи. Он другой дорогой поехал.
— Не верю я тебе, чаровница! Ты спрятала Кощея…
— И стыдно признаться, где, — вставил Горе.
— Вот! И дух в бутыли держишь! Нет, не верю я тебе!
— Тогда ситуация безвыходная, — пожала плечами Тесса. — Ты мне не веришь, а я не могу и не хочу доказывать тебе, что не лгу. Так что возвращайся к папеньке и продолжай портить ему жизнь.
— Нет уж, не обманешь ты воина честного своими сладкими речами! С вами я пойду, дабы подкараулить, когда гад этот голову из норы покажет! Уж тогда-то он узнает гнев Ивашки Кожепуза!
— Я бы на месте Кощея испугался, — серьезно объявил Горе. Тесса изо всех сил старалась сдержать смех. — Если уж Ивашка Кожепуз взялся за дело… смерть пришла, тут без вариантов.
Девушка не стала тратить время на то, чтобы отговорить местного борца за справедливость от этого похода. Ей было все равно, куда он пойдет, лишь бы не мешал. Солнце светило, южный ветер не позволял воздуху застаиваться, все вокруг дышало спокойствием…
Так продолжалось не больше часа. Потом Иван решил спеть. Голос у него был низкий, мелодию он подобрал медленную и простенькую:
— Эх, сме-е-ертушка… Да с какой стороны ты придешь… Где же буду я гнить… Где будут меня во-о-олки рвать… Где жу-у-уки сожрут мои глаза…
Кот прибавил шага и скоро сиял золотой шерстью далеко впереди. Тесса старалась найти способ заставить богатыря замолчать, принимая во внимание разницу в весе. Горе, заметив реакцию девушки, начал подсказывать богатырю слова:
— Спой про отмирание мягких тканей… Про дробление костей… Про трупную вонь…
Иван, считая узника бутылки голосом свыше, слушался:
— Где я бу-у-ду трупом вонять….
Ему самому песня нравилась, периодически он смахивал слезы из уголков глаз. Тесса могла бы отомстить Горю, отдав бутылку великану на хранение и поклонение, но она не была уверена, что Иван не разобьет сосуд. Горе на свободе вполне мог оказаться хуже Горя в заключении.
Когда терпение девушки было на исходе и она почти готова была разбить бутылку об голову Ивана, вернулся кот. Вид у него был испуганный… как, впрочем, и всегда.
— Там это… впереди балаган!
— Что? — не поняла Тесса.
— Балаган, — ответил вместо кота Горе. — Они встречаются в этих местах довольно часто. Должно быть, на перекрестке развернутся и пойдут по центральной дороге. Или попытаются наведаться к Кощею, хотя, по-моему, он никогда не был поклонником таких развлечений.
— Что из себя представляет этот балаган?
— Сборище нищих, уродцев, бродяг, попрошаек и прочих творческих личностей. Называют страсть к безделью свободным духом, не делают ничего. Кроме того, что им нравится. Как правило, то, что им нравится, не совпадает с интересами окружающих.
— Они опасны? — уточнила Тесса.
— Не особо. Для меня. За тебя не ручаюсь… возможно, среди них найдутся любители мальчиков-подростков.
Тесса только головой покачала, не давая ему понять, что задета за живое:
— Занялся бы ты чем-нибудь полезным… например, вышиванием. Или пиши книгу. Сейчас книгу о своей трудной жизни все пишут: от светской куклы до деревенского плейбоя.
— Не смею верить, что ты не считаешь плоды моего умственного труда опасными для окружающих.
— Считаю. Но бутылку-то они не покинут! Как, впрочем, и ты.
