Влада Ольховская - Первая сказка на ночь (СИ)
— Это — Кощей Бессмертный? — недоверчиво покосилась на него Лиля.
— Сомневаюсь, — сказала Тесса, рассматривая длинную седую бороду и румяные щеки старика. Одна жилистая рука скрывалась в рукавице, вторая сжимала пустой кувшин. — Больше похож на какого-то Деда Мороза…
— Не может быть! — Ведьма отступила на шаг назад. — Неужели… Помнишь все эти новогодние сказки? Там Деда Мороза все время похищают… то Кощей, то Баба-Яга… Я и подумать не могла, что это правда! А оказалось… Новый Год в опасности не только из-за потерянной свиньи, но и из-за этого! Мы даже не знали, что он похищен… Теперь Кощей наверняка съест его, чтобы использовать его волшебную силу… А все дети останутся без подарков! Тереза, что же нам делать?
— Для дамы с вашей внешностью и магической аурой вы говорите удивительные глупости. Я не ем людей и других разумных существ.
Лиля вскрикнула и обернулась. Тесса обернулась молча.
К ним приближался молодой мужчина, высокий, широкоплечий и очень бледный. Его кожа почти сливалась по цвету с длинными молочно-белыми волосами. На изможденном лице ярко горели голубые глаза. Улыбка, искривившая бледные губы, казалась вымученной. Одет он был не в костяные доспехи, а в брюки из темной ткани и кожаную охотничью куртку. Короны на нем не было… Тессе всегда казалось, что Кощей должен ходить в короне.
— Прошу прощения за то, что не встретил вас у входа. Я был в подземных залах, а там слышимость не лучшая. Меня зовут Кощей, хотя это вы, вероятно, знаете. Чем я могу вам помочь?
— Зачем вы держите его в плену? — Лиля изо всех сил старалась выглядеть сердитой. Ей удалось обмануть Кощея и кота, но Тесса слишком хорошо ее знала. Ведьма была смущена, она не решалась больше секунды смотреть на хозяина замка. — Что с ним? Его пытали?
Вместо ответа Кощей вздохнул, подошел к предполагаемому Деду Морозу и бесцеремонно пнул его ногой:
— Эй, старость, подъем! Пора бы и проспаться. Тут за тебя благородные дамы волнуются. Видно, что вы издалека пришли… В наших местах Морозко известен своей непомерной любовью к внутреннему согреванию. Особенно в ту пору лунного года, когда его магия не действует. Скоро он снова обретет свою силу, и это безобразие прекратится. А пока я решил присмотреть за ним, чтобы он не попал в неприятности.
Морозко хрюкнул, пробормотал что-то неразборчивое и перевернулся на другой бок. Кувшин он так и не отпустил.
Лиля покраснела:
— Простите… Я не знала…
— Ничего страшного не произошло. Однако ваши рассуждения мне любопытны. Откуда вы?
— Долго объяснять…
— Тогда приглашаю вас остаться в моем замке подольше, сейчас накроют на стол. Пока вы можете отдохнуть и, если пожелаете, переодеться. — Он свистнул, и в зал вбежали люди. Присмотревшись, Тесса заметила, что Кощею прислуживают только мужчины. Женщин в замке не было. — Они помогут вам, дадут все, что пожелаете. Вам выделят комнаты для отдыха. Я ожидаю вас здесь.
Тесса только кивнула. Отказываться от его приглашения было бы бессмысленно… и небезопасно. А вот ведьма все еще сомневалась.
— Ты уверена, что мы поступаем правильно, оставаясь здесь? — тихо спросила она, когда тронный зал остался позади.
— Да. Он может помочь.
— Но ведь это же… Кощей Бессмертный!
— И что?
— А то ты не знаешь! Ты ведь тоже читала сказки.
— Сказки были неправы касательно его внешности. Они могут быть неправы и во всем остальном. Ты знаешь другой способ найти свинью?
Ведьма замялась:
— Нет, но… Я не хочу с ним говорить!
— Знаю, заметила уже. Но не потому, что боишься или не доверяешь. Лилька, ты совершенно не умеешь маскировать эмоции, потренируйся перед зеркалом.
— Думаешь, он понял?
— Если бы захотел озадачить себя хоть чем-то, понял бы… А так — нет. Парень пофигист, это видно сразу. Он старается разнообразить свою жизнь, поэтому и пригласил нас. А не потому, что хочет съесть! Постарайся быть с ним более… терпимой. Он не виноват, что понравился тебе.
Прежде чем ведьма успела ответить, Тесса скользнула в выделенную ей комнату. Здесь не было ничего, кроме кровати, столика и пустого сундука, но девушка ни в чем и не нуждалась. Она поставила синюю бутылку на стол и упала на тяжелое покрывало с вышитым на нем единорогом.
— Наконец-то, хоть какие-то признаки цивилизации! Косвенные, конечно…
— Не суди наш мир по этой провинции, — посоветовал Горе. — У нас есть более совершенные города. Вы начали свое путешествие с окраины.
— И хотели бы его на окраине закончить. Я здесь не за тем, чтобы осматривать великие города.
— Почему тебе обязательно все время быть такой мерзкой?
— А тебе?
В дверь постучали, и Тесса поспешила открыть.
«Я делаю это не потому, что не хочу говорить с ним, — пыталась убедить себя девушка. — Он не может угадать, это же Горе… Местный чудик, которого умудрились заточить в бутылку. Нет ничего такого, чем он мог бы удивить или обидеть меня».
На пороге стоял один из слуг Кощея. Он поклонился и, не поднимая взгляд на девушку, спросил:
— Барышня желает переодеться?
— Да, пожалуй… В свитере мне жарковато. Только… у вас есть что-нибудь кроме платьев до земли?
— Не понимаю…
— А что тут не понятного? Я не останусь здесь надолго, у меня впереди долгий путь. Так, вижу, мои тщательно продуманные аргументы не имеют должного воздействия…
Слуга уставился на нее широко распахнутыми глазами:
— Вы сейчас не колдуете случайно? Меня нельзя заколдовывать!
— Я и не собиралась. Чтоб было понятней, объясню на примере. Ваши охотники ходят на зверя в платьях?
— У нас нет охотников, мы не едим мясо.
— А Кощей тоже не ест?
— Господин сам охотится.
Дело определенно усложнялось, нужно было менять стратегию:
— Назови мне самую опасную работу, которой занимаются мужчины в вашей деревне.
— Работа в шахте.
— О, подойдет! В шахту они спускаются в платьях?
— Нет, платья в шахте могут порваться… и испачкаться.
— Только поэтому? — хихикнула девушка.
— Еще мужчине нужна достойная защита от ударов и жара. И чтоб в одежде было удобно двигаться.
— Вот об этом я и говорю!
— О чем, барышня? — голос его не был насмешливым, он совершенно искренне ничего не понимал.
— Забудь… Просто притащи мне то, в чем местные спускаются в шахту. Моего размера, естественно. Чего стоишь?
— Барышня хочет надеть мужскую одежду?
— Да, барышня именно этого страстно желает! Шевелись, быстренько! Я не могу тут сидеть весь день. А то сейчас заколдую!
Слуга испуганно поклонился и побежал выполнять поручение. Тесса несколько секунд прислушивалась к его удаляющимся шагам, а потом закрыла дверь. Горе словно только этого и дожидался:
— Ты избегаешь разговоров со мной. Я тебя напугал?
— Нет, я решила уподобиться тебе. Ты ведь не рассказываешь мне о себе.
В принципе, она могла смело выставить его за дверь. Но… с ним было не так скучно.
— Хочешь уподобиться мне? Полезай в бутылку.
— Не будем впадать в крайности, одного особо одаренного в нашей команде вполне достаточно, — рассудила Тесса. — Я видела местных интеллектуалов… до какой степени ты должен был допиться, чтобы позволить им поймать себя?
Он не позволил ей сменить тему:
— Прекрати выкручиваться, у твоей равномерно протекающей озлобленности есть причина.
— Да.
— Скажешь мне?
— Нет.
Она достала из кармана сложенную пополам фотографию, скомкала ее и кинула в угол. Около минуты она стояла неподвижно, прислушиваясь к звукам в коридоре и собственным мыслям. Наконец Тесса тяжело вздохнула и с грустной улыбкой подобрала фотографию. Она ожидала комментариев от Горя, но тот молчал.
Когда раздался стук в дверь, девушка ожидала увидеть все того же слугу, но не увидела вообще никого. Коридор пустовал, в темноте затихал топот, а на пороге ее комнаты лежал небольшой сверток.
Она не предполагала, что люди, не желающие убивать животных, будут использовать их шкуры, однако ошиблась. Короткая куртка скрипела новой коричнево-черной матовой кожей, равно как и высокие сапоги, немного великоватые для ее ног, но к этому можно было привыкнуть. А вот брюки и рубашка были сделаны из плотной бежевой ткани, похожей на лен.
— Неплохо, — пробормотала Тесса.
Ей не хотелось расставаться со своими вещами, но тащить их с собой было бы неудобно. В этой одежде будет проще, она знала.
«Это всего лишь вещи, — успокоила себя девушка. — А джинсы давно пора было менять».
Она стянула с себя свитер, позабыв, что в комнате она не одна. Горе напомнил о себе:
— У тебя красивая фигура, — в его голосе не было насмешки. — Жаль, что природа редко сочетает внутреннее содержание с внешностью.
Она не смутилась:
