Ника Ракитина - Дело о физруке-привидении
Рассудя, что дважды в одну воронку бомба не падает, Кира занялась подсчетом барышей. Ее даже не особенно привлек шум около двери — уже не раз и не два малыши из восьмого отряда желали посмотреть привидение без денег и без очереди. Им это иногда даже позволяли — в рекламных целях. Но в этот раз в дверях разрастался самый настоящий скандал.
Только дурак посмеет не пропустить куда-то Ируську, особенно, если она хочет войти. Интеллектуальный уровень Ринальдо оказался даже ниже — он посмел требовать с Ируськи денег!
Ируська взглянула на жертву глазами ясными, как оптический прицел. Мгновенно оценила — и врезалась, как айсберг в «Титаник». Футбольное прошлое спасло Ринальдо. Он сгруппировался и отступил, решительно хлопнув дверью. Вылетев, блямкнуло стекло.
Ируська раза два тряхнула дверь — исключительно в профилактических целях, парой энергичных фраз высказала свое отношение к Ринальдо и его уму, а потом перешла к плану номер два, применяемому почти с рождения, но и сейчас прекрасно работающему. Девочка сделала большие глаза, укусила первую подвернувшуюся в очереди личность и, упав спиной на дорожку, забила ногами. Полетели камешки и песок. Сердобольные девицы, плохо знакомые с Ирочкой, стали стараться успокоить ребенка, предлагая ему дырбублы и сладости. Ирочка в упоении голосила. Почти так же громко кричала укушенная личность, порываясь Ируську поколотить. Ей не позволили.
Кира, под нарастающую какофонию спрятав в тумбочку уже сосчитанные дырбублы, вышла на крыльцо. Оценила происходящее, решила, что, освободившись, даст Ринальдо по шее, и, наклонясь над орущим дитятей, внятно и веско произнесла:
— Я тебя стукну. И ты станешь фиолетовой.
Ируська заткнулась. Она просчитывала исходящую от Киры опасность. И недорассчитала. Потому что первый и единственный раз в истории «Чайки» Кира перекинула скандалящую красавицу через колено и шлепнула недрогнувшей рукой пониже спины. Наступила тишина. На крыльце в свою очередь появилась Ленка и, закатывая от счастья глаза, непередаваемым тоном изрекла:
— Благода-ать…
Ируська была повержена надолго. Она даже не помчалась жаловаться маме. Она сидела на земле перед третьим отрядом и все ждала, когда же начнет окрашиваться в фиолетовый цвет.
Кира задумалась тоже. Не станет дитя зазря рваться в корпус с привидением, особенно, если успело побывать тут после завтрака четыре раза и даже с привидением подраться (после чего и ляснул злополучный огнетушитель). Дело ясное, что дело темное. А такие дела лучше решать на месте.
Убедясь, что, благодаря Ируське, очередь перед домиком сошла на нет, Кира вошла в терминаторскую.
— Это я, — предупредила она, запираясь изнутри и нашаривая выключатель.
Симрик бросил шуршать веником.
В неясном свете подыхающей лампочки Кира оглядела помещение. В целом все выглядело обыкновенно. Постель немного помята — но надо же в приливе чувств куда-то валиться посетителям! Максим вежливо стоял в уголке, из шкафа выполз Даник. Странно… вроде бы он собирался пребывать под кроватью?
— Они так падали, что мне спину отбили, — уловив сомнение Киры, пояснил он.
И все-таки Кира чувствовала, что что-то тут есть.
С размаху она шлепнулась на кровать, пружинная сетка прогнулась чуть не до пола, а из-под кровати… оттуда кто-то застонал. Кира подпрыгнула. Коварная (то есть, кроватная) сетка качнулась тоже. Тут и Симрик, и Кахновский схватили воспитательницу за руки, не давая ей подпрыгнуть и обрушиться еще раз: весу в ней, может, было и немного, но вместе с кроватью она могла нанести прятавшемуся серьезный вред.
— Кира Дмитрьна! — заголосили мальчики хором. — Ой, вы только не сердитесь… не падайте… ну…
— Чего "ну"? — спросила Кира хмуро, пересаживаясь на стул.
— Он не трус.
— Тогда что он делает под кроватью?
— Прячется, — со скорбным вздохом поведал Даник.
— Я что, такая страшная?
— Нет, — глухо донеслось из-под кровати.
— Вы ему нравитесь, потому он сюда и забежал, — сообщил Данила нахально.
— Нет!!
— Не нравлюсь? — Кира попыталась заглянуть под кровать.
И Симрик, и его приятель здорово этому мешали. Воспитательница готова была задохнуться сразу и от возмущения, и от любопытства. А реплики джентльмена под кроватью были чересчур краткими, чтобы опознать его по голосу.
— Из-за Ируськи, — признался Максим, тяжело краснея.
— А-а… Можешь успокоиться, она не войдет, — протянув руку, Кира выдернула Генашу из-под кровати. Коротко глянула на Даника с Максимом:
— Мужская солидарность — это здорово. Но кто будет стекло вставлять?
4.
— Виолка тоже видела, только кричать не стала, — сообщила Катька. — Как раз там, за корпусом.
— Что ее туда понесло?
— Земляника, конечно, — девчонка презрительно пожала плечами, потрясаясь их недогадливости. — После ужина, еще светло было.
— Тогда это не привидение.
— Стоп, — сказал Максим. — Привычки привидений мы уже обсуждали.
Уселся на пенек, открыл тетрадку:
— Итак, попрошу подробно изложить показания Виолы Свиридовой, снятые… во сколько ты с ней беседовала?
Катька тоже плюхнулась на пенек, подскочила и ахнула:
— Гад! Я же их не отстираю!
Даник потрогал пенек ногтем:
— Понятно. Смола.
Катюша поцарапала шорты: смола отдиралась, хотя и с трудом. И тут же липла к пальцам. М-м… но если взять много хозяйственного мыла и растворитель лака для ногтей… Она внимательно осмотрела место возле пенька и осторожно уселась на траву.
— "Гада" я пропускаю? — спросил Макс ядовито.
Катька кивнула. Взглянула на свои изящные в мельхиоровом корпусе часики, прикинула на пальцах, почему-то покраснела:
— Получается, в три — полчетвертого утра.
Из рассказа Катьки выяснилось, что не видать им ни за что этих свидетельских показаний, если бы Виолке не захотелось в туалет. Удобства располагались довольно далеко за корпусом, и идти к ним надо было как раз мимо рокового места, хотя и по другую сторону барака. В общем, Катьке пришлось проснуться и отправиться вместе с Виолеттой. И как раз там, между статуем оленя с краснокирпичными достоинствами натуральной величины и воняющими хлоркой кабинками, зловещим шепотом был поведан вечерний кошмар. На рассвете было довольно холодно, комары грызлись, как бешеные, и поэтому рассказ вышел на удивление коротким. Земляника за бараком была отменная, а мальчишка мог и насочинять, и вообще там паслось в землянике пол лагеря и никто ничего не видел… В общем, когда Виолка оказалась в этом месте совсем одна, она даже не поняла сразу, где оказалась. Было светло, с эстрады гремела дискотека… а туман среди сосновых стволов не привлек бы ее внимания. Если бы вдруг, совершенно неожиданно, не сгустился в мужскую фигуру в белом костюме. "Физкультурном?" — переспросила тогда Катька. Нет, самом обыкновенном. Вернее, парадном. И никакой не туман, мужчина. Он приближался по тропинке, и Виолка благоразумно дала стрекача.
— Выяснить, есть ли у кого из персонала белый парадный костюм, — пометил на полях Максим.
— Нету ни у кого. На открытие все надевали самое парадное.
— Мог и не надеть. Второе. Опросим народ насчет чужих на территории. Что-нибудь еще?
Катька энергично помотала головой.
— Пронзающий холод, опаляющий жар?
— Ты что! Она сразу убежала. Даже землянику забыла.
Мальчишки подхватились:
— Что же ты! Можем уточнить место!
— Только идем по-одному, — добавила Катька. — И так привлекаем внимание.
Кахновский захихикал. Катьке стать незаметной — все равно что спрятать в карман ночную грозу. Даже если она (Катька) укроется половой тряпкой и поползет по-пластунски, и тут рядом будет крутиться вся мужская половина лагеря. Впрочем, ради такого зрелища покрутился бы и он. Пришлось сделать вид, что закашлялся, и даже пережить увесистый дружеский хлопок по спине.
Нанизанная на травинку слегка подвяленная земляника нашлась далеко не сразу. Вообще-то земляники вокруг хватало, но сомнительно, чтобы она после стремительного Виолкиного бегства тоже разбежалась да еще и прицепилась к кустикам. Кроме этих кустиков захламленная полянка содержала в себе удивительное количество растений и вещей. В частности прямостоящий величественный пук крапивы, ползая вокруг которого, можно было за неполный час собрать не меньше полутора литра ягод. Чем Катька и возмечтала заняться в свободное от расследования время. Вот только банку взять.
— Начинаем отсюда, — Симрик указал на выступающий угол фундамента. В поисках земляники и прочих улик им предстояло прочесать нехилый клок территории — аж до маячащих в десятке метров сосен. Катька полагала, что Виолка видела призрак с более близкого расстояния — смеркалось, а у Свиридовой очки. Но педантизм Максима тоже понимала. Лучше уж обшарить все, чем потом жалеть об упущенном.
