Артем Тихомиров - Невеста тролля

Артем Тихомиров

Невеста тролля

1

Порой ужасные истины узнаешь не сразу и не при обычных обстоятельствах. Оказывается, на моем племени лежит одна очень неприятная штуковина. Называется она – по-научному – Проклятие Непролазной Тупости. Об этом мне поведал один старый-престарый тролль с чудным именем, которое я не запомнил. Кстати, свое имя я смог выучить лишь к десяти годам, что явилось для моей матери знаком особого благоволения духов-предков. Мои братья и сестры не отличались подобной сообразительностью, и я сделался у мамаши Глиббы самым любимым чадом из многочисленного набора.

В тот вечер погода была ужасной. Гремели молнии, сверкал гром. Или наоборот, я забыл. У природы выдалось на редкость плохое настроение, скажем больше, отвратительное.

Под стать погоде оказались и обстоятельства моего знакомства со стариком. Он свалился в расщелину в скале и орал там три дня, пока я не случился мимо и не вытащил его. Старик мог бы окочуриться, но я перенес бедолагу в пещеру, где мы какое-то время беседовали. Странный это был тролль. В его убежище валялось много всякой ерунды, очень даже может быть, что он считал себя шаманом-колдуном. А лет ему, по его словам, было так много, что никаких пальцев не хватит.

– У к-к-кого н-не х-х-хва-а-а-а-тит?

Бывает, что я не могу произнести некоторые слова. За это в детстве меня дразнили заикой.

Тяжелая стариковская длань проехалась по моему затылку, выбив из глаз некоторое количество искр, а когда я проморгался и отряхнул со штанов солому, старик захрипел:

– Проклятый болван и тупица, ты посмотри на себя!

Я так и сделал. Ничего нового в моем наряде не появилось. Штаны, сапоги с отворотами, кожаная куртка с короткими рукавами и толстая шерстяная рубаха под ней. Еще пояс, наборный. Его мне подарил один большой толстый человек, с которым я встретился на темной ночной дороге. Я тогда немножечко заплутал и хотел спросить, как пройти в вивлиофику, но человек вдруг завопил, скинул с себя пояс и бросился бежать. Ненормальный какой-то. Обычно, если тебе что-то дарят, говорят всякие приятные слова, типа: «Держи, дубина стоеросовая!» – а тут ничего, только «Ааааа» и еще, может, «Спасите, помогите!». Пояс я оставил себе. Пришлось, хотя человек и был весьма крупным, сделать подарок шире, иначе он бы на меня не налез. Я все-таки тролль.

Ага: на том поясе еще был кошель с монетами, так что огромное спасибо доброму прохожему!

Старик все лопотал:

– Ты отправишься в странствие, и будет оно нелегким и во многом тебе непонятным!

– Ага, – сказал я.

– Я стар и умираю, поэтому сообщу тебе нечто ужасное.

Он пригласил меня приблизить к нему ухо. Я приблизил. И тогда старый тролль сообщил мне о том Проклятии. Дескать, на троллей какой-то тип наслал его в очень стародавние времена. На мой вопрос, почему этот тип так сделал, старик проворчал несколько ругательств. По его версии, один из троллей отдавил ему ногу, а отдавленный оказался могущественным волшебником.

Одним словом, с той поры мои соплеменники стали еще более непопулярны в тех кругах, где ум считается добродетелью и мерилом цивилизации. Сейчас только и дозволяется им, что махать дубиной, таскать бревна и почесывать задницу.

Жестокая правда жизни. Я знаю.

– Вот с тех пор мы тупые, словно мешки с брюквой, – заключил старик. – Понял?

Я ответил, что не очень. Тогда шаман опять двинул мне по башке и повторил все вышесказанное. Подозреваю, когда-то он водил знакомство с моей мамашей, потому что знал ее метод обучения – через хорошую затрещину.

В конце концов я вроде сообразил, о чем речь, и хотел спросить, знал ли он некую госпожу Глиббу из Вороньего Глаза, но тут со стариком что-то случилось. Он сполз с камня и забился в страшных судорогах.

Получалось у шамана неплохо. Я еще ни разу не видел, как дают дуба, поэтому, любопытствуя, подкрался ближе. Великолепное зрелище. Этими движениями он мог бы рассмешить кого угодно на любой вечеринке. С другой стороны, подумалось мне, старость-то надо уважать и помогать чем можешь – это знает каждый тролль. Если не хочешь прослыть отпетым грубияном, не стоит дожидаться, пока один из убеленных сединами патриархов склеит ласты. Приди ему на подмогу.

Движимый чувством долга, я поднял старика с пола и усадил на прежнее место. Не помогло. Продолжая кашлять и хрипеть, старик вернулся к своей гимнастике.

Я стоял и чесал тыкву, не зная, чего делать дальше, а тролль извивался у моих ног. Так мы провели некоторое время. Затем приступ у старика прошел. Он сел и пнул меня в коленку. Стало больно, я опустился на корточки.

– Слушай сюда! – прошипел шаман страшным голосом. – Возьми этот Амулет. Он обладает волшебными свойствами, он уникален со всех точек зрения… Он тебе очень пригодится. На!

Это был кривой драконий зуб, просверленный у толстого конца. В дырочку протянули прочный сыромятный шнурок, чтобы амулет можно было вешать на шею.

– Он не раз спасал мне жизнь и вообще помогал… – прокрякал старик, как простуженный селезень. Его глаза совершили путешествие и оказались за пределами тяжелых и низких надбровных дуг. – Я знал, что ты появишься здесь… Я видел это в волшебной чаше… поэтому…

До меня почти не доходил смысл его речей. Я любовался Амулетом, пока снова не получил от старого дуралея затрещину.

– Слушай, проклятый идиот! Это очень важно… вероятно… вер… вер… Ты поймешь потом… Все сходится. Звезды наконец заняли положенные им места…

Да? Я захотел сходить наружу и посмотреть, какие именно места они заняли, но старик как-то странно взвыл и вцепился мне в голенище сапога.

– Следуй за своим предназначением, болван! Дубина стоеросовая! Эй, кстати, как тебя зовут… а то звезды и духи болот не сказали мне этого…

Я улыбнулся и набрал полную грудь воздуха. Мамаша говорит, в этом случае надо очень сильно сосредоточиться, иначе ничего не выйдет.

– Ф-ф-ф-ф-ф… – сказал я, багровея и плюясь слюной.

– Чего? – Глаза старого тролля оказались почти на макушке.

– Ф-ф-ф-ф-ф-ф… – с упоением продолжил сынок мамаши Глиббы.

– Нет, он издевается, – проворчал на последнем издыхании старик и схватился за косматую голову.

О-о, мне было не до каких-то там суетных мелочей! Я всецело сосредоточился на том, чтобы правильно произнести свое имя. Задача не из легких, поверьте на слово. После того как мне удалось запомнить его (в десять лет), понадобилось еще два года, чтобы научиться верному графическому начертанию, и три года, чтобы произносить вслух.

– Ф-ф-ф-ф-ф-ф… – Первый звук всегда получался у меня неплохо, но вот остальные… – Ф-ф-ф-п…

Вот и второй! Ура, почти получилось!

Но радоваться было рано. Следующие несколько минут, скорее всего, из-за волнения, мне не удалось продвинуться дальше этого жалкого «пы» Ох и нелегкая это работа…

Старик какое-то время смотрел на меня так, словно его огрели здоровенной сковородкой. Еще он немного полежал в обмороке. Решил, видимо, чуток отдохнуть.

Ну а я что? А я знай себе стараюсь. Аж в пот бросило…

Гляжу, старик чего-то мне говорит и машет руками. Сердится, кипятится.

Здесь он прав, что-то сегодня я не того, не в голосе, что ли, или не в форме.

И вдруг, через секунду, мне в голову пришла мысль (по-моему, очень даже неглупая). Я взял из костра потухший уголек и потопал к стене пещеры, чтобы написать на ней свое имя – по-эльфийски или по-гномски.

– Помни о своем предназначении, кретин… – взвыл старик, – ибо ты…

Я с победоносным видом показал ему уголек, а потом ткнул пальцем в стену.

Старый тролль заломил руки и начал рвать на себе волосы.

– Пойдешь на север и… – Бедняга закашлялся, а я подумал, что не мешало бы стукнуть его по спине – вдруг туда чего-нибудь попало, в глотку-то. – Следи за знамениями, дурак ненормальный… и тогда, может быть, весь наш народ…

Высунув язык, я с особенной тщательностью выводил руны. Кажется, эльфийские. А может, гномские. С уверенностью сказать не могу, потому что до сих пор не понимаю разницу между теми и другими.

Написав две из них, я отошел на шаг и полюбовался работой. Если бы не знал, что это дело моих рук, то подумал бы, что кто-то плюнул на стену.

Старикан какое-то время еще разорялся, а потом затих. Поглядев на него, я увидел, что он сидит, низко свесив голову. Сомлел, бедолага. Еще бы – провести вверх ногами в расщелине скалы три дня без еды, воды и туалета! Я бы тоже, без сомнения, притомился.

Так. Две руны есть. Пойдем дальше. Вспоминая уроки мамаши и других самых умных троллей нашей деревни, я трудился изо всех сил. Упрел еще больше, чем когда пробовал произнести имя вслух. Уф. Должно быть, тот самый злой волшебник был мастером своего дела…

Закончив работу, я заметил, что старый тролль по-прежнему дрыхнет. Я не стал его будить. Все-таки час поздний на дворе. Сходив облегчиться, я вернулся в пещеру и улегся в угол, чтобы поспать самому. Свое произведение я покажу ему завтра утром.