Дэн Абнетт - Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том II
Борок занимает место напротив меня посреди круга. Он будет драться своим обычным оружием — парой длинных кривых клинков. Мечи против топора. Такие бои никогда не затягиваются.
Я атакую. Это единственный известный мне путь.
Моя скорость застает его врасплох, и схватка едва не заканчивается в первый же миг. Впрочем, он быстро приходит в себя. Мы оба пляшем под дудку Гвоздей, и это омерзительная мелодия. Мало кто в Легионе теперь сражается изящно.
Я блокирую клинок, несущийся к моему горлу, и вынужден качнуться в сторону от его близнеца, который движется понизу, чтобы выпотрошить. Я отбрасываю Борока пинком, впечатав ногу точно ему в солнечное сплетение. Он отшатывается.
Я жду его, крутя запястьем и вращая топор для поединков, перехватывая оружие. Он рычит и бросается на меня. Я встречаю его лицом к лицу.
Борок — один из Поглотителей, телохранителей Ангрона. Разумеется, раньше примарх никогда не нуждался в телохранителях. А теперь он скован и заперт под палубой, и сама идея, будто ему нужна защита, смехотворна. Поглотители — немногим более, чем его тюремщики. Постыдная служба для тех, кто должен был быть элитой Легиона.
Блок, взмах, шаг в сторону, выпад. Это не по-настоящему. Схватки — только чтобы отвлечься и ослабить боль, пока мы снова не вступим в подлинный бой, и можно будет дать Легиону свободу. Мысль о том, чтобы выпустить Ангрона из его темницы, не из приятных. А что насчет нас? Его сыновей? Обречены ли мы на такую же участь? Покинут ли нас последние остатки человечности, станем ли мы просто скованными безумцами?
Гвозди чувствуют, что моя агрессия угасает, и наказывают меня. Они вонзаются в мозг, ослепляя меня белой вспышкой боли. Я отвлекаюсь, и Борок практически достает меня. Я избегаю размашистого удара его клинков всего лишь на волосок. Я вижу, что он разочарован. Ему хотелось испытать себя в бою с воином, который одолел Темного Апостола, но то было другое дело. То было реально, а это просто фарс.
Один из его клинков скрежещет по рукояти топора, едва не задевая мои костяшки. Это была бы первая кровь, хотя от такого итога Аргел Тал бы рассмеялся. Возможно, именно воспоминание о старом друге отчасти дает толчок тому, что происходит затем.
От удара тыльной стороной ладони я оступаюсь и падаю на пол.
Что-то капает на мою руку. Кровь… Он меня задел, а я даже не почувствовал? Нет. Мы оба поднимает глаза вверх, забыв о схватке. Потолок кровоточит. На меня падает вторая капля, потом еще одна. По стенам текут ручейки.
А затем я слышу рев Ангрона. Примарх бушевал на протяжении недель, но теперь все по-другому. От этого звука толпа умолкает. Он изливается через решетку палубы, расходясь по стали. От него стены содрогаются и стонут. Он с треском исходит из отключенных раструбов вокса. Его одного достаточно, чтобы исказить саму реальность. Мое сердце начинает грохотать в унисон с ударами в голове. Оно сливается с издаваемым Ангроном шумом, который нарастает и близится к крещендо. Мои пальцы сжимаются на рукояти топора, и с губ срывается рычание. Грохот поглощает все.
Я знаю, что грядет, но не в силах предотвратить это. Все происходит быстрее, чем когда-либо раньше. Я едва успеваю сделать вдох. На меня как будто обрушивается приливная волна, и через миг я тону. Я вскакиваю на ноги, держа топор обеими руками, и все окрашивается красным.
Первое, что я ощущаю — смрад крови и сырого мяса. Второе — рев. Не Ангрона, примарх-демон умолк, а столь же оглушительный рев толпы. Зрение медленно возвращается ко мне, красная пелена поднимается, открывая последствия бойни. Мои руки по локоть покрыты кровью. Она капает с топора. Кровь и у меня во рту, спекается на губах и подбородке. Это не моя кровь.
Я смотрю на учиненное мной побоище. Борока больше нет. На его месте останки, дело рук психопата. Толпа одобрительно ревет. Это тошнотворно. Мне хочется уйти отсюда, прочь от криков и могильного зловония.
Вперед выходит фигура. Мои глаза расфокусированы, но пальцы подергиваются от желания погрузить топор в расплывающееся лицо.
— Борок был одним из Поглотителей, Кхарн. Теперь его место по праву твое.
Я смеюсь от слабости. Она прорывается кровавым кашлем, брызгами слюны и сгустков запекшейся крови. Я бросаю топор, и оружие падает с глухим лязгом. Обтираю руки, кровь отстает и капает с кончиков пальцев. Я озираюсь, будто человек, который пробудился от глубокого сна. На меня обрушивается ярость толпы, их злоба и жажда крови. Это мои названые боевые братья. Мой Легион.
Теперь я ясно вижу, что мы больше не идем Багряным Путем. Это совсем иная стезя, куда сильнее обрекающая на проклятие. Я считал подобное суеверной чушью, всего лишь религиозными тирадами XVII Легиона. Это не так. Увы, не так. Мы ступаем по Восьмеричному Пути, и дороги назад нет.
Ник Кайм
Выжженная земля
По равнине шагали гиганты — титаны Легио Прэсагиус, механические великаны, Верные Посланники. Один за другим шли титаны, тени грозных исполинов затмевали небольшие здания и сборные поля на окраинах Итраки, а земля содрогалась от их громоподобной поступи.
В тылу вытянутого строя шагала боевая группа «Аргентус» — третье такое подразделение в колонне. Первым шёл «Эвокат», великий «Владыка Войны» — крупнейшая махина, чей адамантовый скелет выковали тысячу лет назад.
За своим владыкой шли «Викторикс», «Бегун смерти» и «Огненный волк». «Псы Войны» считались лишь разведывательными титанами, но даже они вздымались над землёй на многие метры и были способны испепелить целые роты, а всей стаей — повергнуть даже величайших из боевых исполинов.
За ними шагал «Инкулькатор», титан типа «Налётчик», несокрушимый воин, чьи орудийные системы за один удар сердца могли сравнять с землёй городской квартал и сжечь меньших врагов.
Древние махины, старые ещё во времена начала Великого крестового похода, непреклонно шагали к сборному полю. Всё они давно служили людям — все, кроме «Инвигилатора», прикрывающего тыл боевой группы. Недавно введённый в строй «Налётчик» сверкал сине-золотыми гербами, яркими полотнами знамён, свисающими со стволов орудий, и покрывающими металл священными маслами.
Возглавляющий боевую группу командир «Инвигилатора», принцепс-сеньорис Микал, ветеран многих битв, услышал общий приказ остановиться. Он выпустил свой разум вглубь мыслеимпульсного устройства боевой машины, чувства переключились от зрения, звуков и прикосновений к тепловой оптике, звуковым частотам и тактильному резонансу.
Он казался себе крошечным человеком из плоти и гонимой медленно бьющимся сердцем крови, пытающимся усмирить исполина, движимого невероятной мощью плазменного реактора. Затем это мгновение прошло, и словно возмущённый наглостью человека грубый машинный разум покорился Микалу.
В нескольких километрах впереди корабли Механикум ожидали погрузки титанов. Усиленным зрением принцепс видел боевые машины Легио Инфернус — Повелителей Огня. В дымке виднелись десятки титанов, чьи глянцево-чёрные корпуса украшали жёлтые языки пламени. Их колонна разделялась, рассредоточивалась между супертранспортами, которые должны были доставить титанов на орбиту.
— Приказ «Аргентусу», — передал Микал. — Общая остановка. Похоже, что впереди задержка. Наши друзья из Повелителей Огня бездельничают. Принцепс-максимус, что затеяли наши товарищи? Они преграждают путь в зону сбора.
Ответа не было, лишь помехи и промельки неразборчивых голосов.
— Командование Калта, говорит принцепс Микал из Легио Прэсагиус. Докладываю о помехах связи. Как продвигается погрузка в Итраке?
И вновь никто не ответил, лишь зашипел мёртвый канал.
— Модерати Локхандт, провести полную диагностику свя… — но приказ оборвался, сменившись изумлённым вздохом. — О Омниссия!
В облаках вспыхнуло багровое, ложное солнце. Алая тень накрыла посадочное поле, с небес словно падали крошечные звёзды, и их багровый свет мерцал на ждущих титанов транспортах.
Последовало мгновение идеальной тишины.
А затем звёзды обрушились на посадочное поле, круша бронированные корпуса, сжигая десантные корабли всеразрушающим пламенем. Аудиопередатчики «Инвигилатора» ощутили грохот взрывов. Ужаснувшийся Микал не мог вымолвить и слова, а с орбиты низвергались всё новые энергетические разряды, выжигая временные дома рабочих и вилы надзирателей. Город охватило пламя, ярко и резко отражавшееся в искусственном зрении принцепса.
В полукилометре над посадочным полем энергетический разряд врезался во взлетающий транспорт, и из разорванных двигателей вырвалось пламя. Увлекаемое инерцией по сходящей дуге в сторону города судно покачнулось.
Сквозь треск помех порвался резкий голос.
— …яли управление. Падаем на Итраку, вблизи админ… Повторяю, это «Восемь-Три-ТА-Аратан». Мы подбиты орбитальным обстрелом. Потеряли упр…
