Лариса Гаджиева - Не мы такие - жизнь такая!

– Да захотелось вспомнить прошлое, посидеть под открытым небом у костра на свежем воздухе. А то серые стены флота уже надоели. Очень. Вот капитан Рос и вывел меня… на прогулку,… чтоб не озверела.

Решила всё же прояснить ситуацию.

– А волосы почему мокрые? – потрогал влажные пряди Монор.

– Искупаться решили. И вам советую. Водичка – во! – показала большой палец. Заметив недоумённые взгляды, поправилась: – В смысле хорошая, чтоб поплавать.

Блин, ну какие же они бывают тугодумы! Монор с Даной со мной уже давно общаются, половину заморочек успели запомнить, вторую схватывают на лету.

– А ты пойдёшь? – спросил, глядя в сторону океана друг.

– Нее. Я уже накупалась, лучше тут вас подожду. Дровишек подкину, чтоб когда выйдете, погреться могли.

– Пойдёшь? – переключился на Дану Монор. Девушка молча кивнула и встала. Вскоре друзья скрылись в темноте и с той стороны послышались всплески и оханье, затем тихий смех. Риан со своими подчинёнными какое-то время заинтересованно смотрели в сторону купающихся, потом всё же решились к ним присоединиться.

Пока народ плескался, разговор с Росом не клеился. Напрягал тот факт, что у манакров слух как у хищников, поэтому не хотелось, чтоб нас слышали. Душе захотелось выплеснуть сдерживаемые эмоции и переживания, поэтому не нашла лучшего способа, чем запеть песню. Ту самую, что в детстве пела мама, когда мы засыпали. Слова родного языка начали тихо литься знакомой с пелёнок мелодией:

В краю средь гор и цветущих долинТекла река, исчезая вдали.Прекрасней не было страны,Где рождались баллады и сны.

Постепенно голос набирал силу и слова звучали всё увереннее:В дорогу звал глас таинственных гор.Три сына там покидали свой дом.Один был горд, другой – упрям,А третий был сердцем смирён.

К костру стали подтягиваться накупавшиеся манакры, на ходу застёгивая молнии и поправляя форму. Все молча устраивались на прежние места, внимательно слушая песню, хотя слов не знали.

Слова Отца были грусти полны:"В любви моей вы росли, как цветы.Что ждёт вас там, в чужих краях.Да хранит вас молитва моя".

Припев пела уже в полную силу, вкладывая в каждое слово всю боль и тоску, что свернулись клубочком на дне души, лишь иногда поднимая голову и напоминая о себе воспоминаниями из той далёкой, прошлой жизни.

И звучало в ответ эхо горных вершин"Сохраните богатство душиИ любви нескончаемый свет".

Прошли года, затерялись вдали.В краю средь гор и цветущих долинВстречал отец своих детейПосле долгих разлук и скорбей.

И первый сын возвратился домой:"Гордись, отец, – я великий герой.Вся власть моя, и в этом сутьНа крови я построил свой путь".

Второй принёс золотые дары:"Смотри, отец, я могу все мирыКупить, продать и слёзы всехПревратить в серебро и успех".

И звучало в ответ эхо горных вершин."Разменяли богатство душиРади славы и блеска монет".

Понизив голос до лёгкой хрипоты вновь тихо запела:

А третий сын на коленях стоял:"Прости, отец, я великим не стал.Смиренным был, врагов прощал".А отец с теплотой отвечал:

"Душа твоя и добра и чиста.И пусть богат ты и знатен не стал,Но ты хранил любовь мою.Я тебе свой престол отдаю!Но ты хранил любовь мою.Я тебе свой престол отдаю"

И звучало в ответ эхо горных вершин.Кроток сердцем и духом смирёнВерный сын унаследовал трон.(Песня Татьяны Шиловой "Баллада о трёх сыновьях". Для тех, кто хочет послушать: http://fon-ki.com/load/3-1-0-260)Когда закончила петь, вокруг была тишина. Лишь потрескивание дров, лёгкий шум листвы и чуть слышный шёпот волн. Манакры поражённо замерли вокруг костра, глядя кто на огонь, кто на меня.

– А вы поёте? – спросила у Роса.

– Вообще есть гражданские манакры, которые только этим и занимаются. Мы же на флоте можем только слушать. Петь запрещено.

– Бедняги – вздохнула.

– Хоть я и не знаю слов, но такого никогда раньше не слышал. И не чувствовал. Это не просто красиво, это… – не смог подобрать слов один из бойцов Риана.

– Словно твоя душа понимает всё и поёт в ответ, хотя сам молчишь – закончил его мысль Монор.

– Точно! – обрадовался парень.

– Спой ещё что-нибудь – тихо попросила Дана, – пожалуйста.

Вообще я бы с удовольствием ещё что-нибудь спела, но организм напомнил о себе позывами сходить в ближайшие кустики. Покосившись на манакров поняла, что эти самые кустики должны быть подальше, чтоб не быть услышанной или не приведи Господи ещё и увиденной.

– Давай позже. Хочу немного прогуляться. По лесу.

– Я с тобой – начал вставать Рос.

– Нет!! – немного резко воскликнула. Не хватало ещё журчать под кустом, чтобы он всё слышал, – лучше я с Даной схожу. Пойдёшь? – спросила у подруги.

– Конечно – с готовностью согласилась девушка и с любопытством покосилась на меня. Такими же любопытными взглядами нас провожали все, кто сидел у костра. Лишь взгляд Роса был серьёзен, а брови слегка нахмурены. Лучше перебдеть, чем недобдеть – это про него, ага.

– Слушай, Дан, скажешь, как отойдём на такое расстояние, чтоб они не услышали?

– Без проблем – оглянулась подруга, – а зачем тебе?

– Давай сначала отойдём…

В лесу было темно, хоть глаз выколи. Хоть я и старалась идти след в след с Даной, всё равно спотыкалась чуть ли не на каждой коряге. В итоге подруга взяла меня за руку и дело пошло лучше и быстрее. Через несколько минут подруга остановилась и сказала:

– Всё, я их не слышу.

– Давай ещё немного, на всякий случай.

Прошагав с минуту, мы остановились.

– Скажешь? – полюбопытствовала Дана.

– И не только – усмехнулась, заприметив в паре шагов симпатичные кустики. По крайней мере в темноте они такими показались – в меру большими и густыми. Направившись к ним, ответила:

– Не поверишь, после купания в туалет приспичило. И терпеть не могу и в казарму возвращаться не хочется – фразу закончила уже из-за кустов.