Энди Смайли - Адептус Астартес: Омнибус. Том II
Пройдя по собственным следам, космодесантики снова оказались там, где дикие орки вырезали друг друга. С вытоптанного участка вело несколько тропинок на выбор, и Реликторы устремились на север, к базовому лагерю. Воины надеялись, что многочисленные отпечатки их шагов на поляне запутают чужаков, а если зеленокожие и выберут верное направление, то хотя бы немного сбавят пыл при виде перебитых и оставленных гнить сородичей.
Но позади, слишком близко к отделению, всё также раздавались кровожадные боевые кличи. Почуяв запах крови, орки не собирались просто так отказываться от погони.
Первым погиб брат Кантус.
Он, должно быть, почувствовал, как натянулась проволока у его наголенника, и, на мгновение раньше остальных, понял, что это предвещает.
Зеленокожие каким-то образом раздобыли взрывчатку, и, связав воедино — похоже, весь имевшийся запас, — заложили в развилке дерева. После этого, установив растяжку, ксеносы засели в окружающих кустах, готовые добить врагов, которые выживут после детонации заряда.
Увидев падающий взрывпакет, Кантус бросился на него и накрыл своим телом. Доспех Реликтора, принявшего на себя основной удар, просто раскололся.
Вторым пал Набори, окруженный бесчисленными врагами. Дикие орки атаковали космодесантников, волна за беспощадной волной — не меньше сотни зеленокожих, а, скорее всего, намного больше.
Таррину повезло, что взрывом к нему отбросило Бэлоха. Боевые братья сражались спина к спине, так что чужаки не могли атаковать их сзади. Вскоре Таррин потерял счёт зеленым шкурам, отведавшим зубьев его цепного меча.
В тот момент он сражался против широкомордого здоровяка и сумел отразить первый удар топора взмахом клинка, но боль всё равно пронзила правую руку до плеча. В другой Реликтор держал болтер, выстрелами не давая оркам зайти слева.
Крупный дикарь схватил Таррина, прижав руку с мечом к доспеху. Даже сгорбившись, он почти не уступал космодесантнику в росте и пытался вонзить клыки в горло воина. Опустив взгляд, Реликтор увидел прямо перед собой разверстую пасть твари, среди неровных зубов которой ещё подергивались мелкие лесные создания.
Вставив болтер между скрежещущих челюстей здоровяка, Таррин нажал на спусковой крючок.
Отпустив его, дикий орк в панике бросился прочь — его огромное тело ещё не до конца осознало, что лишилось головы.
Правда, победа обошлась Реликтору недешево. Один из орков, подскочив слева, взмахнул топором и угодил Таррину между ребер, туда, где по доспеху проходила трещина от удара шипастой дубиной. За три дня, прошедшие с той стычки, космодесантник залатал броню, насколько мог в походных условиях, но до возвращения в лагерь взять материалы для полной починки было просто неоткуда.
Керамит и пласталь треснули, оставляя тело Таррина незащищенным, и на визоре шлема вспыхнули тревожные руны. Пострадали и жгуты псевдомышц, часть электрической нервной системы доспеха — левая нога вдруг стала почти неподъемной.
Просто развернувшись на пятке, Реликтор отплатил врагу за дерзость той же монетой. Единственной броней дикого орка оказались сшитые вместе звериные шкуры, привязанные к торсу высушенными лианами. Цепной клинок Таррина разрубил их, а затем, пройдя через кожу, мышцы и кости, вышел наружу с другой стороны зеленокожего.
Получив краткую передышку, космодесантник оглядел поле боя. Именно в тот момент он заметил, что у сержанта Юстера проблемы.
«Нам следовало удерживать позицию, — думал сейчас Таррин. — Мы должны были сражаться».
Отряд мог одолеть диких чужаков, несмотря на всё их численное превосходство. По меньшей мере, Реликторы покарали бы тварей за трусливое нападение. Воины устроили бы такую бойню, что немногие уцелевшие орки до конца своих дней жили бы в презренном страхе перед святой яростью, обрушенной на них.
В наилучшем случае, они могли бы спасти брата Набори.
Когда Таррин видел его в последний раз, лежащим на земле, воин по-прежнему сражался, невзирая на тяжкие раны. Сверху на Реликтора навалились пара десятков диких орков, но Набори тут же сбросил половину из них. Потом он скрылся под шевелящимся курганом зелёной плоти — возможно, все ещё живой. Это казалось маловероятным, но допустимым, если Император не оставил воина.
Космические десантники были стойкими и живучими — множество врагов на протяжении тысячелетий считали погибшими Астартес, которые просто впали в лечебную кому.
Само собой разумеется, сержант Юстер не был трусом, так почему же он покинул боевого брата, пока оставался шанс, пусть ничтожный, на его спасение? Почему они отступали?
Юстер оказался ближе к взрывчатой ловушке, чем другие выжившие, и ему потребовалось чуть больше времени, чтобы прийти в сознание. Зеленокожие набросились на сержанта прежде, чем тот сумел подняться на ноги. Оказавшись в одиночестве, Юстер обнаружил себя в окружении бессчетных орков, осыпающих его голову ударами дубин. Шлем покрылся вмятинами, и чужаки, разбив глазные линзы, практически ослепили сержанта.
Каждый раз, когда Юстер пытался встать, зеленокожие снова тянули его вниз.
В этот момент бедственное положение сержанта заметил Таррин, и, сорвав с пояса осколочную гранату, швырнул её в самую гущу кровожадной толпы. Дикие орки, опознав оружие и поняв, что оно способно сотворить с ними, бросились врассыпную. Оставшемуся на месте Юстеру предстояло принять взрыв на себя — вот только взрыва не последовало.
Пошатываясь, благодарный за спасение сержант присоединился к Таррину и Бэлоху. Пара зеленокожих, высунувшись из укрытия, возмущенно завыли при виде того, как их обдурили — и тут же граната, у которой истекла задержка срабатывания, взорвалась прямо под носом у чужаков.
— Я вас задерживаю. Бросьте меня.
Юстер сорвал шлем, сказав, что не может в нем дышать. Красивое лицо сержанта, которое за сотню лет службы не испортил ни один шрам, превратилось в уродливую маску. Над левым ухом, там, где треснул череп, волосы слиплись от крови.
Правый глаз вылез из орбиты, а на месте носа оказалось какое-то месиво. Кроме того, Юстер сломал ключицу и потерял левый наплечник.
— Да ты справишься, — попытался возразить Таррин.
— Я сказал — бросьте меня! — крикнул сержант. — Это приказ.
Пока они бежали от орков, Юстер уже трижды спотыкался. Наконец, он упал, приземлившись на четвереньки, и оттолкнул Таррина, пытавшегося помочь. Веки сержанта слипались, речь становилась невнятной, но он боролся, пытаясь вернуться в сознание. Или, возможно, автоинъекторы брони впрыскивали Юстеру необходимые стимуляторы.
— Мы можем занять оборону здесь, сержант, — предложил Таррин. — Мы…
Юстер нашел в себе силы схватить запястье боевого брата и посмотреть ему в линзы шлема. Сержант решительно сжал челюсти, его ноздри раздулись, здоровый глаз сиял чисто и ярко.
— Слушай сюда. Я не имею значения. Никто из нас не имеет значения. Единственное, что важно — передать сообщение. Не рискуй им ради моего спасения.
Услышав это, Таррин взглянул на Бэлоха, но тот просто пожал плечами.
— Расскажи капитану и инквизитору, что мы нашли, — продолжил Юстер. — Про резню, про засаду, про то, что джунгли скрывают от нас. Они должны знать.
— Знать о чем? — в замешательстве спросил Таррин. — Что мы нашли?
— Монолит, — почти задыхаясь, ответил сержант. — Монолит Ангрона.
Сзади раздался топот, враги приближались к ним по тропе.
Одинокий дикий орк возник перед Реликторами, продравшись через подлесок. Увидев троих космодесантников, он тут же замер и издал надрывный вой. Бэлох застрелил чужака, но из джунглей уже доносились ответные вопли — все зеленокожие в округе теперь знали, где их враги и куда они направляются.
Обхватив предплечье Таррина и второй рукой, Юстер с трудом поднялся на ноги. Сервомоторы брони жужжали, компенсируя слабость сержанта.
— Бегите. Бегите отсюда, оба, — велел он. — Об орках я позабочусь, пока в моих руках есть хоть капля сил, они не пройдут.
Таррин безропотно согласился. У него снова не было выбора.
Однако же, Юстер ещё не закончил.
— Дай мне свой клинок, а сам возьми мой, — потребовал сержант и попытался всунуть рукоять цепного меча в ладонь Таррина. — Капитан Билар…
— Я знаю, — ответил молодой Реликтор, но не взял оружие.
— В его сталь впиталась история нашего ордена, ещё с тех времен, когда мы носили имя Огненных Когтей, — настаивал Юстер. — Для меня было честью хранить её, добавлять собственные скромные свершения к почетному списку, но теперь эта честь принадлежит тебе.
— Оставь меч себе, — ответил Таррин, не чувствовавший себя достойным. — Сдерживай им орков. Пусть клинок обагрится кровью ещё одного легендарного деяния. Если будет на то воля Императора, он вернется в орден, став ещё более досточтимым.
