Анатоль Нат - Приключения Вехтора

— Только встанет, водички хлебнёт, и опять пьяный. И так весь день. А за ним и второй. Вот он и посчитал, что алхимик его отравил. А то, что пить надо аккуратно, он про это и не подумал. Алкаш чёртов.

— Но и это бы не беда, князь вообще-то отходчив. Да взъелась на него сама наша княжна, непонятно с чего. Совсем девка озверела. Собственно, это по её приказу алхимика схватили и бросили в тюрьму.

— Что-то настораживает меня такое её отношение к своим вассалам и подчинённым. Как бы она и нас, заодно с алхимиком, на костёр не замела. Ты же знаешь, насколько у нас с ней 'тёплые' отношения.

— Думаешь, князь ей это позволит, — встревожено глянул на него Димон.

— А почему нет? — удивился Сидор. — Сука она ещё та. Ты же знаешь моё о ней мнение. Что она ему наговорит, я не знаю, но для князя мы никто, и звать нас никак. Поэтому, надо сегодня же сваливать. Больше тянуть нельзя. И по тихому. Я с Корнеем уже поговорил, он со мной полностью согласен. Его тоже насторожили кое-какие моменты в поведении начальника местной стражи. Знаешь ведь как. Хозяин к тебе хорошо, и пёс его к тебе хорошо. Хозяин на тебя зло затаил, и пёс его на тебя зуб точит. Да и княжна, что-то последнее время постоянно возле меня вертится, всё выспрашивает, что это мы так много пакуем, да есть ли на то согласие самого князя. Только его разрешением и отбрёхиваюсь. Только, думаю, завтра это уже не прокатит. Похоже, она подсчитала, сколько и чего мы набрали. Видел бы ты её глаза, когда она увидела бочки с черенками. Медуза Горгона, не иначе. Как я не замёрз под её взглядом, не понимаю.

— По твоей хитрой роже я вижу, что у тебя уже есть план, — требовательно взглянул на него Димон.

— А как ты думаешь, — хитро посмотрел на него Сидор, — где сейчас Корней.

— С Маней, как обычно, где-нибудь шляется? — улыбнулся Димон.

— Не-е, — протянул Сидор, покачав пальцем у него перед носом. — Он отмечает окончание своего контракта по работе у нас. С начальником местной стражи. С парой, другой вот таких вот бутылочек, — постучал Сидор пальцем по стеклу бутылки со спиртом. — Ну и как порядочный воин, он просто не мог не поставить несколько бутылочек своим друзьям из местного гарнизона. Только вот начальнику стражи, как-то забыл сказать, что бутылочек тех будет несколько десятков.

— Весь профессорский запас, — грустно вздохнул Сидор. — Вот, только несколько заначить и сумел, — кивнул он на раздувшийся дорожный баул.

— Так вот откуда у тех стражников была бутылка спирта, — усмехнулся Димон. — Только вот боюсь, что пить они их не будут. Те двое говорили, что остальные боятся гнева князя и пить отказываются.

— А они все так говорят, — усмехнулся Сидор, — покуда на глазах у начальства и не откроют первую. А потом их уже не остановить. Это же не спиртовой напиток, это нектар. Такого здесь ещё не пивали. Будь спокоен, к полуночи, они все будут влом. Корней лично за этим проследит.

— Нам же надо, пока они пьют, пробраться в лабораторию профессора и упаковать всё оборудование, что можно увезти. На наше счастье, ему недавно пришло много всякого разного стекла, да приборов, из ранее заказанного. А за всеми этими пертурбациями, он даже распаковать ничего не успел. Так и стоит всё упакованное.

— Нам, кстати, даже не надо особо напрягаться и отбирать что паковать. Князь, однако, скуповат был. Так что лаборатории, как таковой нет. Не понятно, как профессор ещё смог что-либо сделать с тем минимумом, что там есть. Он явный талант. А такого талантливого спеца, надо спасти, во что бы то ни стало. Такую водку, или спирт, ещё надо суметь сделать. Да в любой сельской школе, химический кабинет оборудован получше будет, чем тут знаменитая лаборатория алхимика всего этого сраного княжества.

— Может, поговорить с князем, — задумчиво протянул Димон. — Попытаться убедить его, объяснить ему, что он не хотел его травить. Что это не отрава, а весьма распространённый в наших землях напиток. Весьма широко распространённый и активно потребляемый. Можно даже сказать — национальная гордость. И никакого злого умысла, в якобы отравлении спиритусом князя, у него не было. Наоборот, была попытка выказать князю уважение, путём приготовления персонально для него данного зелья. Отличного зелья, как можно видеть, — поднял Димон полупустую уже бутылку и посмотрел сквозь неё на последние лучи закатного солнца, пробивавшиеся в распахнутые окна.

— Всё, — Сидор отобрал бутылку у Димона. — Тебе хватит, а то на лошади не усидишь. А с князем я говорил. Битых полтора часа пытался его убедить, что не виновен профессор ни в чём. Даже по требованию князя выхлестал двести грамм спирта этого, как и он в своё время. Так, гад, не поверил. Я, видите ли, не свалился пьяный, как он тогда, а про привычку к алкоголю, он и слушать не хочет.

— Да и сглупил я здорово, — поморщился Сидор. — Хотел фокус показать. Огнём дохнул, как факир какой-то. Спичку поднёс, ну и дохнул полуметровой струёй пламени.

— Так местный клирик прямо в бешенстве зашёлся. Мало того, говорит, что князя отравить хотели, так теперь ещё и пламя, аки бесы изрыгают. Урод длиннорясый, — зло выругался Сидор. — Чуть ли не в связях с сатаной меня обвинил. Только присутствие Корнея, нашего телохранителя, и остановило князя от немедленной со мной расправы. Да и ещё, пока, помнящаяся, услуга по спасению княжны от охотников за головами, его и остановили.

— Однако, — на миг задумался Сидор, покачав головой, — видел бы ты его глаза в этот момент.

— А вот завтра он о ней и не вспомнит, — внимательно глянул на Димона Сидор. — Тем более, что ещё вчера, Корней во всеуслышание заявлял, что с завтрашнего дня он у нас не служит. Так, что думаю, завтра, нас бросят в камеру к профессору, а потом на костёр, как еретиков и слуг сатанинских.

— Да, Сидор, умеешь ты заводить друзей, — вздохнул Димон. — То с бароном свяжешься, да так, что бежать из города приходится. То с княжной схлестнулся, да так, что она ждёт только первой возможности голову тебе оторвать. А теперь ещё и церковь местную на нашу шею повесил. С тобой, не соскучишься, — яростно почесал он затылок. — Маня где? — неожиданно переключился он. — Надо собираться, а её где-то черти носят.

— К любимице своей пошла, где же ещё она может быть. Пытается убедить её отказаться от сжигания старика на костре. Мол, гуманизм и всё такое. Ничего слушать не хочет. Как я не пытался ей объяснить, что за штучка, эта её княжна, не слушает. Не может, говорит, этого быть, и точка, — развёл Сидор руками. — Так что сидим, ждём, когда вернётся. Попробую ещё раз убедить, а не получится, так с Корнеем свяжем её и силой увезём, как бы она не брыкалась. Раз не понимает русского языка, будем говорить с ней по-другому.

— Ладно, — согласился с ним Димон. — Пока светло, сидим, ждём. А стемнеет, полезем в башню к алхимику. Будем паковаться. Лошадей лишних возьмём у князя на конюшне, чай не обеднеет. Если до этого времени не вернётся, придётся идти искать.

Глава 11 Бегство из замка

Уже битых два с лишним часа, Маня сидела в комнате у княжны и пыталась достучаться до совести этого, как она теперь с ужасом понимала, чудовища. За прошедшие несколько часов, она поняла, что всё то, что Сидор пытался ей за последние недели вдолбить в сознание, по поводу облика княжны, чистая правда. И он ничего не выдумывал, когда говорил, что Это, как он постоянно в последнее время называл княжну, не человек.

— Но почему вы не хотите его простить. Ведь это же просто чудаковатый старик, никому не желающий зла. И если он что-то и натворил, то по ошибке же. Он же не знал, как на князя подействует это совершенно у нас обычное питьё.

— Это ничего не меняет. Знал, не знал, думал, не думал. Он должен ответить за то, что сделал. За оскорбление князя наказание одно — смерть.

— Но ведь он не оскорблял.

— Это вы так думаете. А в нашем представлении, это прямое оскорбление. И от кого? От холопа.

— Но ведь он не холоп.

— У нас работает, значит, наш холоп.

— Но ведь он не знал о таких ваших законах. Он не считает себя вашим холопом.

— Он ел наш хлеб, он получал от нас деньги. И на свои опыты, и на свои нужды.

— Ну, какие у старика могут быть нужды. По моему, он даже рубашки себе новой не купил с того времени, как у вас появился.

— Это ничего не меняет. Деньги он брал.

— Так ведь на эти деньги он опыты ставил. Опять же не для себя. Ему не хватало тех средств, что вы ему выделяли на опыты, и использовал то, что вы ему давали на себя. У него же нет ничего своего. Он на себя не потратил ни одной медяшки из того, что вы ему дали.

— Это ничего не меняет.

— Ну как же не меняет, — возмутилась Маня. — Человек вам, за ваши деньги, ничего не требуя взамен, проводит кучу опытов, крайне вам необходимых. А вы говорите, что это ничего не меняет.

— Вы меня утомляете, Маша из Кова, — холодно заметила княжна, продолжая пристально смотреть ей в глаза холодным взглядом голодной змеи. За всё время разговора, она ни разу даже не пошевелившись, и у Маши создалось странное впечатление, как будто она разговаривала с ледяной статуей. — По-моему дальнейший разговор бесполезен, — продолжила княжна. — Если вам так это интересно, то завтра мы его продолжим. А сейчас, оставьте меня.