Елизавета Дворецкая - Лань в чаще, кн. 1: Оружие скальда

– Хорошо, что у тебя зеленый плащ, – шепнул он в ответ. – Они не очень-то хорошо видят на земле. Лучше не шевелиться – тогда они не отличат нас от камней и не заметят.

– Да кто?

– Т-с-с-с! – Эвар кивнул ей на море. – Вон они! Храните нас, боги Асгарда и могучий Тор!

Ингитора глянула и сама себе зажала рот, чтобы не закричать. В призрачном свете она увидела, как из морских глубин поднимаются две огромные фигуры. Сначала она видела головы с длинными, спутанными черными волосами, грубые лица с большими, слабо светящимися зелеными глазами. Каждая из голов была размером с быка. Вот показались плечи – великаны широким шагом приближались к берегу. Ингиторе захотелось лечь на землю и закрыть голову краем плаща, но она боялась шелохнуться.

– Не бойся, йомфру! – чуть слышно шепнул ей Эвар. – Они сюда не смотрят! Они считают быков. Это дочери Эгира. Они всегда выходят по две. Я не знаю их имен.

Ингитора застыла, как будто покрылась льдом. Великанши уже вышли на берег и широко махали сильными руками, загоняя черных быков в море. От их движений поднимался соленый ветер, полный густым запахом морских водорослей, из которых были сотканы их широкие свободные одежды. Великанши тяжело ступали по истоптанной земле, и Ингитора чувствовала, как земля слабо содрогается. Взрослый мужчина едва достал бы до колен каждой из них. С их густых волос текла вода, вся долина промокла, как после сильного дождя.

Черные быки Ньёрда один за другим бежали с берега в море и пропадали, их черные блестящие спины сливались с темной водой и исчезали в волнах. Дольше всего виднелись белые кончики рогов, но и они вдруг становились клочками морской пены. Последний бык замешкался, одна из великанш схватила его за рога и со смехом швырнула в воду. Следом за стадом великанши вступили в море. Заходя все глубже, они били руками по воде, загоняя в стойла свои неисчислимые стада. Вот их головы скрылись вдали от берега, и все пропало. Только буруны ходили там, и Ингиторе мерещились гривы черных волос, колеблемые волнами. На прибрежном песке глубоко отпечатались следы от сотен огромных копыт. Но волны прилива жадно лизали берег, и скоро все исчезнет. А трава, до земли съеденная в пустой долине, с первыми же лучами солнца оживет и потянется к свету.

Вернувшись на стоянку, Ингитора больше не легла, а сидела, завернувшись в плащ и зябко обхватив себя руками, возле костра, который заново разжег для нее верный Эвар. Она боялась оглянуться в сторону моря, не хотела даже думать о том, что вскоре им придется снова плыть, довериться стихии, где хозяйки – эти чудовищные великанши.

Наутро Хьерт и Ормкель снова стали обсуждать, что делать дальше. Новый руль был еще не готов, Хьерту требовалось время, а остальные задумали употребить его для охоты: всем хотелось свежего мяса. На полянах уже зрела земляника, но даже это не соблазнило Ингитору отойти от корабля: после того, что она видела перед рассветом, весь полуостров казался ей страшным, полным таинственных и враждебных сил. Стук топоров ободрял Ингитору, и она надеялась, что уже скоро «Бергбур» будет снова спущен на воду и они уплывут из этого места. Образы дочерей Эгира она гнала прочь – не стоит думать о них тому, кто собирается в будущем плавать по морю. Но провести еще одну ночь на этом берегу, вблизи шумящих и ревущих стад, совсем не хотелось, и она надеялась, что охотники вернутся побыстрее и корабль успеет отплыть еще сегодня.

После полудня «Бергбур» уже снова был готов в дорогу, но охотники еще не вернулись. Пришли они ближе к вечеру и принесли много мелкой дичи: зайцев, тетеревов, двух маленьких косуль. Оказалось, что видели огромного кабана, но только ранили его и потом едва спаслись от ярости зверя, а сам он так и ушел. Фроди Рысий Глаз, ругаясь, вытесывал новое древко для своего копья, сломанного в схватке со зверем. Полууспех только раздосадовал и раззадорил охотников, самым азартным из которых оказался Ормкель, и теперь их переполняли новые замыслы.

– Мы тут дохнем с голоду, а совсем скоро рядом будет пастись целое стадо из отличных жирных быков! – разорялся Ормкель, как всегда, заметно преувеличивая.

– Не говори так! – унимал его Эвар. – А то кто-нибудь примет твои слова всерьез.

– Ха! Так я и говорю всерьез! Ты меня не знаешь, парень! Я не из шутников!

– Тогда ты просто с ума сошел! – сказал Хьерт. – Забудь об этом!

– И не подумаю! Торвард конунг никогда не прошел бы мимо такого подвига!

– Но ты не Торвард конунг!

– У того подлеца Бергвида есть, говорят, плащ из шкуры Ньёрдова быка, и с этой шкурой он колдует, нагоняя туман и противный ветер на врагов! Я хочу, чтобы и у нашего конунга была такая шкура!

– Неужели твой конунг собирается колдовать? У него для этого есть мать, знатная колдунья! – воскликнула Ингитора.

– Я вызову на поединок всякого, кто скажет, будто мой конунг занимается мерзким бабьим колдовством! А ты смотри – вот будем в Аскефьорде, там ты и узнаешь, мужчина он или баба!

– Тогда зачем ему шкура?

Но доводы рассудка были бессильны перед доблестью фьяллей: Ормкель ничего не слушал, желая непременно совершить подвиг, который прославит его и его конунга, и большинство хирдманов его поддерживало.

– Да, славно было бы рассказать об этом! – поговаривали они. – Не каждый может похвастаться, что угощался мясом из стад самого бога морей!

– Должно быть, у этих быков вкусное мясо!

– Да оно воняет рыбой, вроде тюленьего. Они же у себя на дне едят водоросли.

– Я однажды ел белого медведя, так он страх как воняет рыбой.

– Йомфру, скажи им, что они полоумные! – в тревоге умолял Эвар Ингитору. – Сложи стих, чтобы у них от него прояснилось в голове! Они ведь сейчас уговорят друг друга убить быка! Что с нами тогда будет? Великанши погубят нас!

– Может быть, не погубят, если вернуть им голову и шкуру быка, – с колебанием ответила Ингитора.

Она охотно согласилась бы, что Ормкель полоумный, но мысль об охоте на быка раздразнила ее любопытство. Тут и правда будет о чем рассказать!

– Но он хочет отвезти шкуру Торварду конунгу! Ты же слышала!

– Давай сделаем так! – предложил наконец измученный спором Хьерт. – Охотьтесь на своего быка, но шкуру, голову и все кости нужно будет бросить в море, чтобы у великанш сошлось число голов.

Ормкель был озадачен: как же они докажут свою победу над быком, если шкуру и голову придется выбросить? Но в конце концов примирились на том, что победить быка и остаться без доказательств все же лучше, чем вовсе не одержать этой славной победы.

Вот на берегу стемнело, над морем поплыли серые густые облака, а в просветах между ними зазолотилось сияние луны. Море сегодня было беспокойнее, чем вчера, тяжелые валы с ревом бились о берег. И в гуле волн люди различали поблизости топот, дыхание сотен огромных быков.