Битва за Коррин - Андерсон Кевин Джей

На случай неудачи у Квентина был выбор — уничтожить цитадель ядерным зарядом. Одной боеголовки с лихвой хватило бы на испарение Омниуса и полного искоренения власти мыслящих машин на Хонру, но в таком случае погибли бы и все эти люди, а Квентину не хотелось добывать победу такой ценой, тем более что пока он мог обойтись и другими способами.

Закончив свой рейд, Риков и Фейкан вернулись на командирский вездеход, доложив результаты непосредственно своему отцу. Увидев погибающих мартиристов, оба брата пришли к одному выводу.

— Надо организовать рейд коммандос, отец, — сказал Риков, — немедленно.

— Здесь, на поле боя, я для вас примеро, а не отец, — напомнил Квентин. — Извольте обращаться как положено.

— Слушаюсь, сэр.

— Но все же он прав, — вступился за брата Фейкан. — Позвольте мне возглавить группу наемников. Я поведу их в цитадель. Мы заложим взрывчатку и истребим всемирный разум.

— Нет, Фейкан. Вы — армейский офицер. Эту работу сделают другие.

— Так точно, например, я, — сказал Риков. — Разрешите мне собрать наемников, сэр. Через час мы уничтожим Омниуса.

Квентин снова отрицательно покачал головой.

— У вас жена и маленький сын, Риков. Нет никакой нужды в таком риске.

— Но это должно быть сделано, примеро! Подумайте, сколько людей погибнет за это время…

В дальнем квартале города раздался мощнейший взрыв. Цитадель некогда всемогущего Омниуса превратилась в ослепительную вспышку света. Ударная волна вдребезги разрушила цитадель и повалила окрестные здания. Когда свет вспышки померк, на ее месте стало видно гигантское облако пыли. От крепости всемирного разума не осталось и следа.

— Вот видите, ваша помощь не понадобилась, — сказал Квентин сыновьям.

Глава наемников подошел к командирской машине.

— Поставленная перед нами задача выполнена, примеро.

— И выполнена блестяще, — с улыбкой похвалил наемника Квентин.

Он обернулся к Фейкану и Рикову, хлопнул их по ладоням и вскинул вверх руки в победном жесте.

— Мы сегодня отлично поработали — и отвоевали у Омниуса еще одну планету.

Путь к победе не всегда бывает прямым.

Когда мощный военный флот Омниуса приблизился к крепости кимеков на Ришезе, Агамемнон просто застонал от невероятной и упорной глупости всемирного разума.

— Если его гель-контурные мозги, как все считают, устроены очень мудрено, то почему же этот Омниус никогда ничему не учится?

Гремящий в динамиках, установленных на устрашающем ходильном корпусе генерала, голос источал заметное раздражение.

Он не ожидал, что плененный независимый робот ответит на этот чисто риторический вопрос, но Севрат заговорил:

— Непреклонность и упорство мыслящих машин часто дают им преимущество. Такая тактика принесла нам множество побед, и вы прекрасно это знаете, генерал Агамемнон.

Хотя Севрат не оказывал никакого сопротивления и не проявлял неповиновения — в конце концов, это был всего лишь несчастный робот, хотя и независимый, — его ответы на вопросы и советы были на удивление бесполезными. Казалось, он играет с кимеками, не желая давать нужных ответов и утаивая важную информацию. Он огорчал генерала титанов вот уже пятьдесят лет, но Агамемнон пока не хотел его убивать.

Генерал титанов расхаживал по огромному открытому помещению и страшно злился, наблюдая приближение к планете флота роботов. Его крабовидное механическое тело было намного больше тех ходильных форм, какими он пользовался, когда исполнял роль комнатной собачки Омниуса до того, как оставшиеся титаны восстали и отделились от Синхронизированного Мира. После того как мыслящие машины были выведены из строя на Бела Тегез, куда сам Севрат занес опаснейший компьютерный вирус, Агамемнон и его кимеки завоевали еще и Ришез, превратив его в стратегическую базу для своих дальнейших операций.

— Уже седьмой раз Омниус присылает флот на Бела Тегез или сюда, — злобно ворчал генерал. — Каждый раз мы успешно отражаем его атаки, и ведь он прекрасно знает, что у нас есть скрэмблеры, которые уничтожают гель-контурные системы. Он вертится в этом порочном кругу как белка в колесе и никак не может сообразить, что нас давно уже пора оставить в покое.

Агамемнон, правда, умалчивал о том, что прекрасно видел — на этот раз флот Омниуса был гораздо многочисленнее, чем во время предыдущих нападений.

В конце концов, наверное, и он все же чему-то научился.

Гладкое, зеркальное, цвета темной меди лицо Севрата было постоянно спокойным и лишенным всякого выражения.

— Вы, кимеки, сломали и испортили множество сфер с обновлениями для Омниуса и тем самым нанесли значительный ущерб Синхронизированному Миру. Всемирный разум будет атаковать до тех пор, пока не добьется желаемого результата.

— Я бы предпочел, чтобы вместо всех этих глупостей он воевал с хретгирами. Может быть, эти черви, люди, и Омниус уничтожат друг друга, чем окажут нам неоценимую услугу.

— Я бы не стал называть это услугой, — произнес Севрат.

В раздражении Агамемнон отошел от робота, грохоча своими снабженными мощными поршнями ногами. Раздались сигналы системы тревожного оповещения.

— Сам не знаю, почему я до сих пор не разобрал тебя по винтикам.

— Я тоже этого не понимаю. Наверное, нам стоит вместе подумать над этим вопросом.

Генерал титанов никогда не доверял Севрату свои секреты. Он взял в плен независимого робота только потому, что тот когда-то провел много времени с его изменником-сыном Ворианом Атрейдесом. Вориан был доверенным человеком роботов, имел массу преимуществ и привилегий и обладал большой властью.

Но из-за любви к женщине, Серене Батлер, он бросил все, обратился против мыслящих машин и переметнулся на сторону свободного человечества.

Уже много лет генерал Агамемнон мучился этим страшным вопросом — почему Вориан предал своего отца? Агамемнон возлагал на него большие надежды, строил грандиозные планы — и все это в одночасье рухнуло. Он хотел превратить Вориана в кимека, сделать его наследником славы и мощи титанов. Теперь же у него нет надежды продлить свой род. У Агамемнона не будет других потомков.

Севрат, рассуждая теоретически, мог пролить свет на образ мыслей и поведение Вориана.

— Хотите, я расскажу вам анекдот, генерал Агамемнон? Когда-то давным-давно мне рассказал его ваш сын. Сколько хретгиров потребуется для того, чтобы заполнить одну емкость для мозга?

Титан на мгновение задержался у высокой арки выхода. Не для того ли он до сих пор держит здесь этого бесполезного робота, чтобы слушать истории о тех давно ушедших временах, когда Вориан был вторым пилотом на «Мечтательном путнике»? Этот вздор был слабостью, которую Агамемнон не имел права выказывать.

— Я не в настроении слушать анекдоты, Севрат. Мне предстоит серьезное сражение.

Кимеки мобилизуют свои силы, подготовят флот и отразят нападение контратакой. Потом, избавившись от надоедливого Омниуса, он наконец решится уничтожить независимого робота и начнет все с чистого листа.

На командном пункте хозяйничал Данте, один из трех оставшихся в живых первоначальных титанов. Сейчас он настраивал связь и приводил в боевую готовность системы, установленные на Ришезе.

— Они повторили свой ультиматум уже пять раз, устно. Все то же, что было и в предыдущие разы. Они предлагают нам сдаться.

— Я хочу послушать этот ультиматум, — сказал Агамемнон.

В громкоговорителе зазвучал монотонный, лишенный выражения голос.

— Титану Агамемнону, Юноне и Данте. Вы, кимеки, своим мятежом нанесли значительный урон Синхронизированному Миру, поэтому ваша угроза должна быть искоренена. Омниус издал приказ о вашем немедленном захвате и об уничтожении всех ваших последователей и сторонников.

— Ты думаешь, что после этого мы должны признать себя виновными? — вопросом на вопрос ответил Агамемнон. — Юноны здесь нет.