Владлен Подымов - Пасынки шторма Часть вторая
Удивительно неприятный день! Победа так близка; почему же все, - да - все! - приводят его в дурное расположение духа? Не может быть, чтобы это было просто так. Возможно, это знак плохой судьбы? Что ж! Он ему не подчинится!
Широкое раздвоенное лезвие кинжала торчало из расколотой столешницы. Син-ханза поднялся из кресла, легким движением выдернул "Черта" и сунул за пояс. Времени было слишком мало, чтобы тратить его на маловажные дела.
Ширай Гомпати вновь был собран, как и полагается главе Средней ветви.
И - холоден, как лед.
- -
Ширай Гомпати пылал гневом.
Юкима Хотто, главный шпион Средней Ветви, склонился перед Син-ханзой. Он молча слушал своего господина. Голос Гомпати резал его душу на тонкие полоски. Слово - и прореха. Еще слово и кус сердца долой. Хотто внимал и мысленно подсчитывал, сколько ему осталось жить. Получалось - совсем мало, слишком плохие вести он принес.
Так неудачно, но утаить их невозможно!
Син-ханза хлопнул ладонью о стол и взревел:
- Если ты солгал мне, я отдам тебя Гаки-о-Моро!
Хотто вздрогнул и подавился куском репейного корня. Син-ханза мрачно наблюдал, как его помощник кашляет. Наконец тот сумел выплюнуть жвачку в платок и утереть им же слезы. Через пару минут главный шпион смог заговорить.
- Ошибки не может быть, мой господин, - поклонился он, - мои люди проследили за Сагами до самого дома Гетанса.
- Почему же твои люди не помешали ему совершить предательство?! - взревел Гомпати.
- Мой господин, - осторожно начал Хотто, - я не мог предположить…
На самом же деле его люди потеряли Сагами, когда тот уехал за город и позже совершенно случайно обнаружили рядом с Домом Танцоров. Времени, чтобы принять решение, у Хотто просто не было. Но не говорить же об этом Ширай Гомпати?
Тем временем Гомпати легко поднялся из-за стола и подошел к шпиону. Он уставился прямо ему в глаза и прошипел:
- Ты должен был предполагать все! Ты - мои глаза и уши!
- Да, мой господин.
- Ты должен подозревать каждого! Сагами, Хокусана, Безьера, Ягю, Мурамасу, да и самого себя тоже!
Юкима Хотто скривился и склонился чуть не до пола. Он прошептал и голос его был странен:
- Мурамаса, мой господин…
- Да?
- Мурамаса… исчез.
- Что-о-о?! Исчез?!
Главный шпион распластался на полу у ног Син-ханзы. Гомпати носком сапога приподнял голову Хотто. Шпион застыл в неудобной позе, глядя куда-то поверх лица Син-ханзы. Он прошептал:
- Да, мой господин. Он исчез, а в его лаборатории произошел пожар. Огонь уже потушен, но сгорело многое.
- Почему я узнаю об этом так поздно?!
- Мой господин, это произошло только что… Час назад.
- Час, это, мой господин шпион, очень много.
- Вы приказали не беспокоить вас, мой господин…
Син-ханза вернулся к столу, упал в кресло и надолго задумался. Наконец он ударил в стол уже не ладонью, а кулаком. Прошипел несколько ругательств и заставил себя успокоиться.
- Надеюсь, с плохими новостями покончено. Теперь можешь рассказывать хорошие. Поднимись.
Шпион встал с пола. Уперев взгляд в раскрошенную столешницу, он промолчал, прикидывая, как преподнести последнюю новость. Было видно, что он не решается открыть ее хозяину. Верно, сомневался, что эта новость так уж хороша.
- Так что? Все, больше рассказать нечего?
- Нет, мой господин. Есть еще… Помощник Мурамасы, Эйго Макковей…
- Что с ним?
- Он сошел с ума, мой господин, - осторожно пробормотал человечек, ничуть не похожий в эту минуту на главного шпиона Средней ветви, - он проник в вычислительный центр. Тот, который управляет Гаки-о-Моро.
- Гаки-о-Моро?!
- Да… - Хотто вздохнул, - он хотел уничтожить управляющую программу для вычислителей.
В кабинете явственно похолодало. Взгляд Син-ханзы мог заморозить птицу в полете. Юкима Хотто поспешил успокоить хозяина:
- Но он не преуспел. Мои люди схватили его до того, как он смог причинить серьезный вред…
- Они должны были схватить его еще тогда, как он только подумал о таком!
- Да, мой господин, - смиренно склонился шпион.
- Так он нанес вред?
- Незначительный, мой господин! Один день работы - и все будет в порядке.
Ширай Гомпати с трудом расцепил сжатые руки и прошипел:
- Целый день… Почему ты сказал, что он сошел с ума? Это разумный поступок. Сколько ему заплатили дейзаку?
- Он… гм… не получал денег от наших врагов. Он решил, что, разрушив управление Гаки-о-Моро, принесет… пользу вам, мой господин.
- Пользу?! Ты удивляешь меня, мой шпион. Завтра ты расскажешь мне про убийцу, который хотел застрелить меня из чувства благодарности!
- Я же говорю, он сошел с ума, мой господин.
Син-ханза покачал головой. Поистине, наступило время, когда самые старые и полезные слуги покидают его. За что наказывает его судьба? С кем он будет управлять Кинто?! С кем поделится плодами трудов, кого наградит после победы, если уходят даже такие как Сагами и Мурамаса?! Кого, безумцев вроде Макковея?
Он закрыл лицо руками и долго так сидел. Шорох песчаного прибоя заглушал медленно текущие мысли. Он не мог бы сказать, о чем думал. Но чувствовал - Пески Времени готовились принять его в свои объятья. Еще немного, еще шаг… Еще одна новость, подобная тем, что прозвучали сейчас… И когда до зыбучей бездны остался лишь шаг - он очнулся.
И понял, что Хотто все это время что-то говорил.
- Что?
- Э-э, мой господин, Эйго Макковей просит о милости. Он просит разрешить ему совершить ритуальное самоубийство.
- Нет. Он не достоин благородной смерти. Сбросьте его со скалы.
- Он был когда-то вашим преданным воином, мой господин, - осторожно возразил Хотто, - и его семья…
- Ты слышал меня, старик?
Главный шпион тут же согнулся в поклоне.
- Еще что-нибудь хорошее?
- Нет, мой господин, - выдавил из себя Хотто, - все остальное незначительные…
- Тогда иди.
Юкима Хотто, непрерывно кланяясь, удалился.
Син-ханза остался один. Он поднялся из кресла, выдернул из столешницы "Круглый Черт". Оплетенная акульей кожей и медной проволокой рукоять удобно устроилась в левой руке. Ширай Гомпати мрачно рассматривал раздвоенное жало лезвия, подходящее и для рассекания и для колющего удара. Жизнь чем-то похожа на этот кинжал. Вот она лениво и плавно изгибается, и вот - резкий удар!
Сунув "Черт" за пояс, Ширай Гомпати подошел к окну. Бордовый и серый гранит и темно-зеленая листва редких кустиков на склоне. Алое закатное солнце и багровые облака в небе. Последний вечер старого мира. Завтра все изменится. Завтра утром древняя мощь, ведомая его волей, разобьет мир в осколки, из которых Син-ханза сложит мир новый. Он долго так стоял, не моргая и почти не дыша - до тех пор, пока скальный склон перед ним вдруг не заблестел. Дымчатое полупрозрачное стекло разделило мир и Син-ханзу, и шорох…
Гомпати вздрогнул и пришел в себя.
За спиной вновь послышался едва слышный шорох.
Нет, даже не шорох, а его тень, как если бы мышь пошевелила усами, обнюхивая ломоть сыра. Гомпати насторожился. Левая рука незаметно скользнула по камню и легла рядом с рукоятью кинжала. Позади опять что-то ворохнулось. Так же осторожно и едва слышно, но уже ближе. Син-ханза качнул головой, как бы рассматривая вершины гор, окрашенные заходящим солнцем в багровый цвет. Достав правой рукой из кармана телефон, он поднес его к уху и…
Резко развернулся, вытягиваясь вдоль пола, и ударил! "Круглый Черт" метнулся, словно атакующее жало серого скорпиона и рассек… воздух.
Кабинет был пуст.
Гомпати медленно прошелся по кабинету, оглядывая все укромные уголки, где мог бы спрятаться враг. Никого не нашел. Убрал "Черта", покачал головой и вернулся к окну. Шорох послышался вновь. Явственный, как если бы человек не собирался больше скрываться.
Рука Гомпати опять сжала кинжал.
- Вам не нужно это делать, - произнес за его спиной спокойный голос.
Син-ханза медленно обернулся. Рукоять кинжала застонала от жесткой хватки пальцев.
Перед главой Средней ветви стоял человек в желто-золотистом кинну и синих узких штанах. Старинный покрой, такой давно уже не в моде. Человек нерадостно усмехнулся:
- Мой долг - принести вам Слово, господин Гомпати. И слово это - Одиночество.
Ширай Гомпати молчал. Темное пламя рвалось из глубин глаз Син-ханзы. Ярилось, плевалось протуберанцами, сыпало искрами. Душа Гомпати тлела в горниле подземной кузницы, растекалась чадящим огнем по Сандзу, реке, текущей сквозь ад.
Он холодно улыбнулся.
- Я не боюсь твоих проклятий, Несущий Слово. Такие как ты не имеют власти надо мной!
- Мне не нужна власть, - легчайшая тень жалости проявилась в голосе Господина Лянми. - Я лишь несу Слова. И ваше Слово - Одиночество. Оно уже начало исполняться.
- Так не должно быть! Ты обязан принести Слово, и лишь тогда…
