Крис Райт - Битва за Клык
— Я снова буду возражать, — сказал Темех, зная, что это бесполезно. — Я мог бы помочь внизу. Волки все еще сражаются, а вы могли бы использовать другого мага.
Магнус покачал головой.
— Нет, говорю тебе в третий раз, Амуз. У тебя другая судьба.
Он оглянулся на лорда-мага.
— Ты получил приказы для флота. Не отклоняйся от них, чтобы ни случилось на Фенрисе.
Пока он говорил, очертания Магнуса расползались в небытие, как дым.
— Конечно, — сказал Темех. — Но будьте осторожны — мы разворошили осиное гнездо.
Магнус засмеялся, и звук разошелся по комнате, как перезвон колоколов. Его тело быстро угасало, пропадая из виду и превращаясь в тени.
— Осторожен? Буду считать, что это шутка. Отлично. Было время, когда в галактике хватало висельного юмора.
Темех смотрел, как ускользают последние фрагменты видимой формы Магнуса. Самым последним был глаз, алый по краям и наполненный весельем.
Как только видение исчезло, Темех отвернулся.
+Лорд Афаэль+ — передал он.
+Приятно слышать тебя+ — пришел ответ, саркастический и изнуренный. +Обереги сильно ослаблены. Скажи ему, что он может…+
+Он знает. Он в пути. Отправляйся на позицию. У тебя немного времени.+
Афаэль ответил не сразу. Темех мог сказать, что его задел тон. Даже сейчас Пиррид все еще считал, что он командует операцией. Это было достойно жалости, хотя Темех не чувствовал особого сожаления.
+Я возле бастиона, который они называют Клыктан+ в конце концов, передал Афаэль. +Я могу оказаться там через несколько минут. Было бы хорошо снова увидеть нашего отца в материальной вселенной.+
Боюсь не для тебя, брат.
+Он похвалил твою работу,+ передал Темех.
У него появилось слабое ощущение горького смеха, а затем связь между ними прервалась.
Вздохнув, Темех отошел от алтаря. Воздух внутри комнаты был холодным и разреженным из-за присутствия примарха. Это походило на его собственное состояние. Он был истощен столь многодневной работой, и его пальцы дрожали от долгой, незначительной усталости.
Он указал на дверь и та плавно открылась. За ней в коридоре его ожидал силуэт, смертный в форме капитана Стражи Шпилей.
— Ты долго ждал? — спросил Темех, выходя из святилища.
— Нет, лорд, — раздался ответ.
Ты бы не сказал мне, даже если был должен.
Человек выглядел необычно нервным, и передал Темеху инфопланшет.
— Это доклады корабельных провидцев, — сказал он. — Я подумал, вы должны увидеть их как можно скорее.
Темех взглянул на руны, мгновенно осознав их важность. Корабельные провидцы обладали силами, превосходящими способности любого лоялистского навигатора видеть приближающиеся буруны космических кораблей, плывущих через варп. Но сигналы, записанные на планшете, были приняты слепым ребенком в изоляриуме. Направляющийся к ним флот приближался быстро. Опрометчиво быстро.
— Благодарю, капитан, — сказал хладнокровно Темех. — Впечатляюще. Я не думал, что перехватчик сможет добраться до Гангавы.
Он передал инфопланшет, и скованно повертел головой, чтобы снять боль в плечах.
— Очень хорошо. Подготовьте флот к уходу с орбиты.
Капитан вздрогнул.
— Вы не имеете в виду…
Взгляд Темеха заставил его замолчать.
— Я устал капитан; вы же не хотите испытывать мое терпение. Подготовьте флот к уходу с орбиты и ждите мою команду.
Он щелкнул пальцем, и дверь в пустое святилище захлопнулась.
— Эта игра подходит к концу.
Афаэль шагал к Клыктану, его горечь поддерживала его так же сильно, как и химические стимуляторы. Тон в голосе Темеха был безошибочным. В то время как Корвид укрылся в безопасности на мостике «Херумона», его еще раз засунули в опасное положение.
Его не тревожила опасность. Он наслаждался боем, как и все Пирриды. Что беспокоило его, так это безапелляционная манера его назначения, высокомерие, с которым теперь командовал Темех.
Конечно, Магнус всегда питал слабость к Корвидам — провидцам и мистикам. Более воинственные культы-дисциплины всегда сдерживались и обуздывались. Это принесло много пользы. Корвиды были непредсказуемы. Если бы Тысяча Сынов больше верили в прямое применение силы варпа, возможно, они бы победили на Просперо, а не были парализованы сомнениями и видениями.
Он прибыл в помещение, ведущее к фронту боевых действий. Перед ним отделения рубрикаторов ждали вступления в бой, вперемешку с крупными частями смертной пехоты. С ними были колдуны, некоторые из них с трудом передвигались из-за ужасных ран. Издалека, в сотнях метрах по туннелям, ведущим к лестнице, раздались звуки оглушительных взрывов. Волкам сильно доставалось, но они, несомненно, все еще удерживали подходы к Клыктану.
— Приветствую, лорд, — раздался гнусавый голос Орфео Чамина, боевого командира Павонидов.
Афаэль почувствовал, как его лицо исказилось презрительным выражением. Это было совершенно ненамеренно — его лицевые мускулы теперь полностью слились с внутренней частью шлема и жили своей жизнью. Возможно, буквально.
— Как протекает штурм? — спросил Афаэль, сделав знак «вольно» своей свите.
Афаэль знал, что сейчас его голос походил на целый хор говорящих, каждый из которых частично не синхронизировался с другим. Это нельзя было скрыть, и не было надежды на улучшение.
— Мы перемалываем их, как и предписано, — ответил Чамин, не показывая удивления неестественными интонациями.
— К этому моменту логово должно было быть очищено от них, — сказал он. — У тебя было много дней, чтобы уничтожить их. Я могу…
Он замолчал. Чамин насмешливо посмотрел на него.
— Ты в порядке, лорд?
Афаэль понял, что не может ответить. Слова сформировались в его разуме, но его рот больше не подчинялся ему. Он почувствовал разочарование многих недель, пылающее внутри него. Он неистово сжал посох двумя руками, пока еще не зная, что делать с ним. Когда его бронированные пальцы сомкнулись на древке, по его длине заискрился колдовской огонь, пылая причиняющим боль, обжигающим огнем.
Чамин отступил, излучая тревогу.
— Лорд, ты среди братьев!
Но движения Афаэля уже не принадлежали ему. Посох начал быстро вращаться, набирая скорость с каждым переворотом. Железо завертелось, мерцая в темноте из-за нимба несущегося колдовского огня.
Он хотел закричать. Он хотел объяснить.
Это — не я! Помоги мне! Милосердный Магнус, помоги…
Но затем его мысли заменили другими. Присутствие в его разуме, которое росло день ото дня, вдруг заявило о себе.
+Почему я должен помогать тебе, сын мой? Это то, для чего ты был рожден. В оставшееся для тебя время наслаждайся мгновением.+
Посох завертелся быстрее, образуя в своем центре воронку вращающейся энергии. Руки Афаэля стали размытым пятном, вращаясь как поршни двигателя, превратив посох в вихрь головокружительной скорости.
Сознание Афаэля теперь почти исчезло. То, что осталось, заметило, как Чамин отскочил назад, как бегут от него в ужасе отряды смертных. Он увидел, как скалистые стены Клыка озарились белым светом, прежде чем понять, что это он их осветил. Пиррид был охвачен жгучим, сухим огнем, погрузившим зал в яркий свет. Из его глаз, рта, щелей в доспехе вырвалась варп-энергия. Изменение плоти ускорилось, искажая его тело невозможным образом, разрывая твердую оболочку боевого доспеха и рассыпая его грохочущими обломками.
Изо всех сил, все еще оставшихся у него, Афаэль каким-то образом вытянул три слова из своего уходящего сознания.
Покарай их, лорд.
+О, непременно+ — пришел ответ.
Затем он исчез. Вспышка света и движения больше не была Херумом Афаэлем. Несколько мгновением она была совсем ничем, просто несравнимой концентрацией эфирной энергии, необузданной и зарождающейся.
Раздался громкий удар, вызвавший колебания в воздухе и осыпание пыли с потолка помещения. По полу извивались искры, испускаясь из стремительно изменяющегося кокона света и шума.
С этого момента вращение стало постепенно замедляться. Свет потух, сгорев в одну блестящую точку. Когда она медленно исчезла, внутри нее показалась фигура, выше, чем был Афаэль и намного величественнее. С окончательным исчезновением портала, новоприбывший шагнул из мерцающих вспышек освещения.
Как только он появился, все поблизости в страхе упали на колени. Чамин низко поклонился, прикоснувшись посохом к земле в знак покорности.
— Отец, — произнес он и его голос задохнулся от радости.
— Сын, — поздоровался Магнус Красный, играя мышцами и улыбаясь. — Ты слишком долго находился в этом зловонном месте.
Он повернулся к лестнице Клыктана и в его глазу вспыхнул жадный огонь.
— Думаю время показать Волкам истинное значение боли.
