Лоис Буджолд - Криоожог
— Разобщить и запугать… Что ж, это многое объясняет. Поспеши, Роик. Акабане бросится бежать, как только тут появится больше полиции.
Ворон с аптечкой был на подходе. Роик передал парализатор милорду, обошел Оки и скрутил тому запястья за спиной при помощи гибких наручников самого Оки. Милорд вернул Роику оружие, и тот, схватив за руку Либера, помчался к лестнице.
— Я-то вам зачем нужен? — обеспокоенно поинтересовался Либер, пока они мчались к лестнице.
— Поможете опознать Акабане. Не хотелось бы парализовать кого-то постороннего.
— Вы, я смотрю, весьма вольно обращаетесь с этой штукой.
— Не волнуйтесь. У меня есть разрешение на парализацию.
— А я думал, это называется разрешение на убийство.
Роик поморщился:
— Такое тоже есть. Однако вы не поверите, сколько всяких бумажек надо потом заполнить.
По виду Либера нельзя было сказать, счел он это за шутку либо отнесся серьезно. Однако его вряд ли можно было в том винить — Роик и сам не знал. Для него не было ничего привлекательного ни в стрельбе на поражение, ни в заполнении бумажек после нее.
Они прорвались сквозь тяжеленные стальные двери в дальнем конце приемного покоя, повернули налево и обогнули угол, выйдя к длинному фронтону здания. Небольшая подъездная дорожка в центре вела к крытому въезду, где раньше, без сомнения, высаживали пациентов и посетителей. Подъездная дорожка охватывала то, что некогда было красивым культивированным газоном, а сейчас представляло собой печально запущенные заросли сорняков. Централизованного освещения не было, мигало только множество карманных фонариков, в лучах которых можно было разглядеть толпу пожилых людей, одетых, или скорее раздетых, весьма разношерстно. Все они топтались на подъездной дорожке и бывшем газоне. Роик облегченно вздохнул, увидев, что ночной туман на другом конце здания не отражал оранжевых отблесков пламени, зато там сверкало великое множество мигалок машин службы спасения. Чем-то это напоминало дискотечную иллюминацию.
Двойной ряд парковочных мест тянулся вдоль всего фронтона здания. Роику была видна стена административного здания за корпусом приемного покоя, он мысленным взором вычислил угловой кабинет госпожи Сьюз на верхнем этаже. За парковкой здание опоясывал порядком истрепанный забор из сетки-рабицы.
На улице за забором стояло несколько припаркованных машин. Зато в темноте сразу за воротами, за развалившимся КПП, виднелся знакомый уже фургон. Примечательно, что ворота стояли распахнутые настежь, видно было, что их взломали.
— Значит, так, — сказал Роик, — ждете, пока я не доберусь до караулки, затем идете по газону и смешаетесь с толпой. Вас должно быть хорошо видно с улицы, но смотрите не приближайтесь к дорожке ближе, чем на расстояние вытянутой руки.
— Стойте-ка, вы что же, хотите на меня как на живца ловить? — с негодованием поинтересовался Либер. — Вы же говорили, только помочь опознать Акабане!
— Именно так я его и опознаю, — резонно заметил Роик. — Никто другой на вас здесь не накинется. К тому же он будет вынужден выйти из фургона и ступить на землю.
«Надеюсь».
— А это-то зачем?
— Ну, во-первых, парализовать его внутри машины я не смогу. А во вторых на худой конец можно будет обвинить его в проникновении на чужую территорию и задержать до утра. А утром уже будет поздно.
— А я думал, комплекс принадлежит этому вашему Фуве.
— Либо здание уже принадлежит лорду Марку, либо я его совсем не знаю. — Скорее всего никто его по-настоящему не знает, даже милорд. Ну, может, мисс Карин знает. — Давай вперед!
Роик легонько подтолкнул Либера, а затем и сам двинулся к развалившейся караулке, скрываясь в тенях ночи, чтобы остаться незамеченным с улицы.
Либер, убедительно спотыкаясь, побрел по сорнякам, и хотя остановился от дорожки на несколько метров дальше, чем того хотелось бы Роику, разыграл растерянность и изумление, то глядя в небо, то озираясь: поворачиваясь и в анфас, и в профиль. С минуту Роик сомневался, что Акабане клюнет на наживку, и уже принялся размышлять над новым планом, как вдруг фургон скользнул мимо КПП. Роик присел, скрытый тенью.
На какое-то ужасное мгновение он засомневался, что правильно оценил ситуацию. Если бы Акабане вдруг поднял флаер чуть выше человеческого роста, а потом опустил его на голову жертвы, Либер оказался бы просто не в форме для участия в суде в качестве свидетеля — да и в любом другом качестве в любом другом месте. Некто попытался проделать что-то подобное с милордом, как он сам рассказывал Роику. Тогда машина обрушивалась на него несколько раз, словно гигантский башмак, пытаясь припечатать к тротуару и оставить от него лишь мокрое место, промахиваясь всего на несколько сантиметров. Роик напрягся, как спринтер на старте, готовый в любое мгновение броситься на спасение своей приманки.
Может, у местных флаеров стояли некие датчики безопасности для предотвращения подобных инцидентов, а может, Акабане не рискнул пойти на такой маневр на глазах у сотни свидетелей. В любом случае боковой люк скользнул в сторону, флаер пересек бордюр газона, скрывая Либера от глаз стариков, которые по большей части отвернулись, привлеченные множеством сверкающих огней.
Черная тень прыгнула из фургона на Либера, тот сжался пружиной. Роик выстрелил с колена, и черная фигура шлепнулась на землю с придушенным криком изумления и ярости. Несколько энергичных прыжков, и вот уже Роик приготовился всадить свой коронный малый парализующий заряд в затылок жертвы — в упор и без промаха.
— Скорее помогите мне забросить его в фургон, — попросил он Либера.
Тот тяжело дышал, однако кивнул и помог.
Главбух Акабане выглядел как все местные, он вполне мог бы оказаться дядей Ворона — злым дядей, — если бы у кого-нибудь из клонов Дюрона были хоть какие-то родственники. В данный момент, правда, Акабане вовсе не выглядел злым, скорее бледным и обездвиженным. А еще, как надеялся Роик, побежденным.
За все время сражений с камарильей «Нового Египта» Роик первый раз встретился с врагом лицом к лицу — если не считать сканов по видео. До этого момента война велась на расстоянии, как сражения в космосе. Или, скорее, как некая престранная шахматная партия, в которой правила меняются через каждую пару ходов. Отец милорда, человек жуткий и уникальный, чувствовал бы себя здесь как рыба в воде, да и милорда такое сражение мало смущало. А вот Роику бескровная и отстраненная битва казалась непривычной, хотя он и радовался первому обстоятельству.
А затем Роик вдруг представил себе видение хаоса, который посеяло появление милорда, в глазах хозяев криокорпораций. Они-то считали, что все у них под контролем и колпаком, а тут вдруг откуда ни возьмись появляется неизвестно кто, и — бац! Такая картинка вызвала у Роика улыбку, правда, Либер, увидевший ее, почему-то боязливо отшатнулся.
Краем глаза Роик заметил мигалки флаеров службы спасения, сворачивающих на улицу, — они будут здесь через несколько секунд.
— Растворитесь в толпе, встретимся у заднего крыльца, — сказал он Либеру и тут же последовал собственному совету.
Правда, раствориться в такой толпе было сложновато, он возвышался на голову надо всеми, да и выглядел на сто лет моложе любого из пациентов. Впрочем, вокруг происходило столько всего интересного, что никто не обратил на него внимания.
Либер отстал от Роика всего на несколько шагов.
— Это что, все? — спросил он.
Роик кивнул.
— Остальным займется милорд. Парализатор может отдохнуть. — Роик остановился на мгновение, гордясь выполненной работой. — Теперь в дело вступают слова. А это не по моей части. — Подумав, он добавил: — И слава богу.
Джин открыл глаза. Над ним висел потолок. Повернув голову, увидел, что находится в послеоперационной. Потрогал лицо. Кожу покалывало. Несколько раз открыл и закрыл глаза — с трудом, хотя не сказать, что ему больно или что кружится голова. Не сказать и что чувствует он себя хорошо. Скорее как-то муторно. Похоже, его положили на одну из узких и высоких кушеток. Простыни на ней не было, и старый хрупкий пластик неприятно касался кожи.
— Как ты себя чувствуешь, Джин?
Он привстал на локте. Мама склонилась над кушеткой. Она снова надела фильтр-маску, плотно затянула халат и теперь тревожно разглядывала сына.
— Вроде ничего.
Он опять потер лицо ладонью, потом почесал макушку — там, где его таскали за волосы, еще болело.
Мина подскочила и остановилась, прижавшись к маме и с интересом разглядывая брата.
— Оруженосец Роик тебя подстрелил. А я раньше не видела, чтоб кого-нибудь взаправду подстрелили.
Джин тоже не видел. Ощущение было непривычным. Впервые он подумал, как, должно быть, чувствовал себя Майлз-сан, попав под разрыв иглогранаты. Конечно, это тебе не какой-нибудь там парализатор. Однако в глазах встала жуткая картина: перед ним — суровое лицо Роика, внутри — ощущение беспомощности, мысль, что слишком поздно, и кто-то тебе совсем неподвластный сейчас выключит свет… Чувство было не из приятных, и мальчик нахмурился.
