Энн Маккефри - Мастер-арфист
Похоже, в этот день Робинтону сопутствовала удача. Они выслушивали обвинения в адрес одного холдера, дурно управлявшегося со своими полями, когда в зал проскользнул гонец и вручил лорду Мелонгелю послание. Лорд прочел его, фыркнул и, едва заметно улыбнувшись, передал арфисту.
— Ты можешь идти. Тебя ждут более срочные дела, — пробормотал Мелонгель.
Робинтон взглянул на лист пергамента. Честно говоря, он не разделял уверенности в том, что ему стоит воспользоваться предлогом и покинуть зал суда. Послание гласило, что Ф'лон доставил в Тиллек холдера Бордона и его супругу Брашию и теперь они сидят в покоях Юваны и ожидают Робинтона. А Робинтона встреча с родителями Касии пугала куда больше, чем перспектива просидеть все утро на скучном судебном заседании. Заметив, что Робинтон не спешит уходить, Мелонгель строго посмотрел на него. Пришлось Робинтону подняться. Он поклонился Миннардену и холдеру, который, запинаясь, бормотал какие-то оправдания, — и покинул зал заседаний.
Выйдя во двор, Робинтон первым делом увидел, что все присутствующие неотрывно глядят на скалу, возвышающуюся над Холдом. Точнее, на устроившегося там бронзового дракона. «Каков всадник, таков и дракон», — подумал Робинтон. Сайманит' устроил для зрителей маленькое представление: расправил свои сверкающие крылья во всю ширь, а потом сложил их с резким хлопком и привольно растянулся на выступе скалы, так, что передние лапы немного свесились через край.
Ф'лон торчал у главного входа в холд. Заметив спешащего к нему арфиста, Ф'лон заулыбался.
— Я их доставил целыми и невредимыми, — сообщил он, хлопнув Робинтона по плечу, потом отстранился и принялся рассматривать новый наряд друга. Оглядев Робинтона с ног до головы, всадник присвистнул, и его янтарные глаза вспыхнули лукавым огнем. — Кто-то все-таки научил тебя пристойно одеваться. Наверное, прекрасная Касия, да?
— Я и сам в состоянии выбрать себе нормальную одежду, — отрезал Робинтон, а потом, когда Ф'лон поволок его в холд, спросил, понизив голос: — Зачем ты привез их так рано?
— Рано? По моему времени, сейчас уже отнюдь не рано, приятель. Да не волнуйся ты так. Я пригляжу, чтобы они тебя не обижали.
Робинтон двинулся было к парадной лестнице, но Ф'лон потащил его в другую сторону:
— Нам сюда.
Их целью была комната, служившая местом проведения приватных встреч.
— А вот и он! — победно провозгласил Ф'лон, задержавшись на миг на пороге, чтобы позволить Робинтону войти самостоятельно, а не на буксире у всадника.
— Робинтон!
Ювана встала, приветствуя молодого арфиста, и подвела его к родителям, сидевшим на диване с высокой спинкой.
Судорожно сглотнув, Робинтон нервно улыбнулся холдеру Бордону, смуглому от загара седеющему мужчине. Зеленые глаза холдера были чуть темнее, чем у Касии, а вот разрез глаз оказался в точности таким же. Его супруга, миловидная женщина с начинающими блекнуть каштановыми волосами, радостно улыбнулась Робинтону и нетерпеливо вскочила с дивана.
— Ах, подмастерье, ты просто не представляешь себе, как мы рады! — воскликнула Брашия, схватив Робинтона за руку. Бордон сам собирался что-то сказать, но теперь закрыл рот, беспомощно пожал плечами и уступил дорогу жене. — Мы так боялись, что она вечно будет горевать по Мердину…
На миг лицо Брашии затуманилось, но потом женщина снова заулыбалась.
— А когда она написала нам… — Она обернулась к супругу за подтверждением. Бордон терпеливо кивнул. — Мы были просто вне себя от радости! Но мы даже не думали, что нам удастся попасть на ее свадьбу — Тиллек ведь так далеко от Марделы! А у нас сейчас самый сезон!..
Бордон снова кивнул.
— Уверяю вас, для меня это истинное удовольствие — в меру сил помогать моему другу, — поклонившись, произнес Ф'лон.
Холдер Бордон кашлянул, прочищая горло.
— Касия говорит, ты себя нормально чувствуешь в море, да?
— Ну, да, я морской болезнью не страдаю, — признался Робинтон.
— И не гнушаешься помогать разделывать и солить рыбу?
— Робинтон, да ты присаживайся, — вмешалась Ювана, указывая на второй диван. — Представляю, как ты себя чувствовал, покидая зал суда… — Она бросила на Робинтона лукавый взгляд. — Твоя мать уже познакомилась с моими родителями. А сейчас она сидит наверху, с Касией, чтобы та не нервничала.
— Касия нервничает? — спросил Робинтон. Он лишь ценой больших усилий заставил себя говорить спокойно, чтобы окружающие не догадались, насколько не по себе ему самому.
Ювана рассмеялась.
— Имеет на то полное право. А ты выглядишь великолепно — под стать ей. Кто постарался — Клостан?
Робинтон промычал в ответ нечто невнятное и искоса взглянул на Ф'лона. Тот сощурился, а потом закатил глаза, показывая, как его огорчают подобные увертки со стороны друга.
— А это что? — поинтересовалась Ювана, прикоснувшись к завернутой чаше, которую Робинтон до сих пор держал под мышкой. — Тебе уже начинают дарить свадебные подарки?
Обрадовавшись возможности сменить тему, Робинтон тут же показал чашу и рассказал, как ему приятно, что Садай запомнила его слова.
— А, история о стене! — понимающе воскликнула Брашия.
Робинтон застонал. Его уже скоро тошнить будет от этой истории!
— Касия рассказывала нам, как ловко ты ее решил.
— Быстро соображаешь, парень, — хмыкнул Бордон. — Голова на плечах у тебя есть. Это хорошо.
Тут появилась кухарка с полным подносом: кла, вино, печенье и пирожные. Робинтон поспешно вскочил, чтобы помочь ей. Пока Ювана спрашивала у родителей, чего они хотели бы выпить, Робинтон расставлял чашки, бокалы и тарелки с угощением; эти простые действия помогли ему отчасти восстановить душевное равновесие.
— Так в Марделе сейчас путина? — вежливо спросил он у Бордона.
— Да, идет пектейл. Знаешь такую рыбу?
— У нас здесь чаще встречается краснорыба, — заметил Робинтон с таким видом, будто обсуждение пород рыб для него — самая привычная тема беседы.
Бордон одобрительно кивнул.
— Краснорыба — штука хорошая.
— А твоя мать будет сегодня петь? — нерешительно спросила Брашия. — Слава певицы Мерелан дошла и до Мардела-холда, но мы живем так далеко от цеха арфистов, что почти никто из нас не слыхал ее пения.
— Да, она собирается петь, — отозвался Робинтон, преисполнившись гордости за мать. Если бы она была сейчас здесь — насколько б ему было проще!..
— Что-нибудь особенное? — спросила Брашия, чуть склонив голову набок тем же очаровательным движением, что и ее дочь.
— Что-нибудь из песен Робинтона, — сказала Ювана, проигнорировав перепуганный взгляд арфиста. — Он у нас чересчур скромный. Мелонгель считает, что Робинтон — такой же хороший композитор, как его мать — певица.
— Ну, Ювана, это уже чересчур! — попытался возразить Робинтон.
— А я считаю, что в самый раз, — невозмутимо отозвалась Ювана. — И Касия тоже.
— Она — лицо пристрастное, — заметил Ф'лон. Всадник стоял, прислонившись к дверному косяку, и лениво вертел в руках бокал с вином, а в глазах его плясали озорные огоньки. — Но я допускаю, что Роб и вправду сочинил несколько неплохих мотивчиков.
— И мы их сегодня услышим? — Брашия развернулась и вопросительно посмотрела на Робинтона.
— Возможно, вы только их сегодня и будете слышать, — ответил вместо него Ф'лон. — Большая часть новых песен — его.
— Что, в самом деле?
— Все новые песни и половину переработанных учебных Баллад написал наш Робинтон.
Наверное, Ювана и Ф'лон считали, что помогают Робинтону почувствовать себя увереннее во время первой встречи с родителями Касии, но, с точки зрения самого Робинтона, они изрядно перестарались.
— Я думал, это твой отец так много сочинил, — сказал несколько сбитый с толку Бордон.
— Они оба много сочиняют, — отозвалась Ювана. А Ф'лон почти одновременно с этим заметил:
— Только песенки Роба петь можно.
— Тебе никого больше не нужно доставить на Встречу? — стараясь говорить как можно мягче, спросил Робинтон.
— Нет. Я специально освободил сегодняшний день, чтобы помогать тебе, — торжественно откликнулся Ф'лон.
— Может, тебе хочется пойти полюбоваться на Встречу? — поинтересовался Робинтон, подбавив металла в голос.
Ювана рассмеялась.
— Мы больше не будем, Роб. Это нечестно — дразнить тебя в такой день.
— Рад это слышать, леди.
— Ну, будет тебе, Роб, — сказала Ювана, коснувшись руки молодого арфиста. — Я ведь теперь почти сестра тебе — или ты забыл?
Робинтон на миг впал в ступор.
— Только не говори мне, что ты со всей твоей сообразительностью не заметил этот поворотик! — воскликнул Ф'лон, наслаждаясь растерянностью друга. — А лорд Мелонгель, в свою очередь, становится тебе братом. Верно? Отличный ход, арфист.
