Ольга Елисеева - Сын Солнца

Атли не попал на снег, а вельможам, пытавшимся упрекнуть владыку, тот бросил: «Малыш и слепой увидит больше вашего!» Как в воду глядел. Атли оказался непростым младенцем. Взамен внешнего зрения ему было дано внутреннее. Он не раз предупреждал соплеменников о грозящих наводнениях, нападении врагов или падеже скота. Вместе с паломниками младший принц отправился в Урд, который, как теперь стало известно, захватили люди-вепри из Логра.

Глава V

АТЛИ

Акхан с сомнением разглядывал обугленные остатки повозки. Логры сожгли все телеги, перерезали паломников, а скарб разворовали. Такие уж у атлан союзники! Дикари почище тольтеков. Сам Принц Победитель давно к этому привык, а его калели помоложе морщили носы и переглядывались. Им еще казалось, что сами благородные сыновья Солнца никогда бы не опустились до грабежа. Смотрите и учитесь! Это — теперь ваша жизнь. Ничего другого вы не увидите ни по ту, ни по эту сторону океана.

В воздухе стояла тяжелая вонь горелого человеческого мяса. Офицерам, только что из школы в Иссе, делалось дурно. А он ничего. Даже не закашлялся.

— Пленные есть?

О да, пленные были. Вепри добивали их широкими медными ножами. У этих выродков даже бронза еще не в ходу!

— Прекратить! Прекратить немедленно! — Кавик замахал в воздухе золоченой леопардовой головой на древке, знаком командующего. — Акалель приказал.

Союзнички, недовольно урча, расползлись по своим кибиткам на краю поля. Они и на войну ходили со всем скарбом, женщинами и детьми. Нечего удивляться, что мародерство — их хлеб.

— Мой господин, там пара живых. — Кавик сделал акалелю знак, и принц, тронув пятками бока лошади, поехал вдоль ряда перевернутых искореженных повозок.

Сбоку от одной из них, обгорелый алый полог которой все еще трепался на ветру, сидели двое. Мальчик лет тринадцати, в рваной праздничной хламиде, держал за руку раненого. Судя по добротному кожаному панцирю с медными головами медведя без корон, тот был не простым латником. Скорее всего оруженосец из свиты какого-нибудь высокородного лица, решил Акхан.

Акалель подъехал поближе и спешился. В облике мальчика было что-то странное. Он явно слышал, откуда раздаются шаги, и повернул в сторону принца голову. Но его взгляд оставался неподвижным. Второй потянул к себе меч и попытался его поднять. Он-то отлично видел врага.

— Не бойтесь, ваше высочество, я не позволю ему…

— Не надо, Лаге. — Мальчик успокаивающе положил раненому руку на плечо. — Он меня не тронет. Здравствуй, братец.

Последняя, уж ни с чем не сообразная фраза относилась к Акхану.

— Ребенок слепой, — подсказал Кавик. — Бог весть почему он принимает вас за принца Ахо. Тут вот что вышло…

И молодой калель, прискакавший на поле боя раньше, чем командующий, рассказал, как заварилась схватка между вепрями и религиозной процессией. Сначала-то дикари хотели их пропустить, боясь гнева великих покойников, которые лежат в Урде. Но тут со стороны Туле показался вооруженный отряд наследника, видимо посланный для охраны молящихся. Ахо сам приказал своим воинам напасть на вепрей и расчистить дорогу. Схватка была короткой. Дикари взяли верх. Под принцем убило лошадь, а тем временем его оруженосец…

— Вот этот. — Кавик потыкал в раненого.

…посадил слепого мальчишку на своего коня и хотел вывезти с поля боя. Наследник подбежал к ним, ударил оруженосца мечом, сбросил слепого, вскочил верхом и был таков.

— Королю Алдерику очень повезло с детьми. — На губах Акхана зажглась мстительная усмешка. — Зачем мы здесь воюем, если через пару лет все это будет нашим? Стоит Ахо взойти на престол…

— Ахо никогда не взойдет на престол, — подал голос слепой мальчик. Он выпустил плечо оруженосца и сделал неуверенный шаг, выставив перед собой растопыренные руки.

Акалелю волей-неволей пришлось подхватить его под локоть. Грохнется на этих рытвинах, костей не соберет!

— У тебя дрожит ладонь, — сказал мальчик на атле. — Не надо меня бояться. Я всего лишь слепой ребенок.

Кавик хотел расхохотаться, но, взглянув на растерянное лицо акалеля, раздумал.

— Не трогайте его! — закричал оруженосец, с трудом подбирая атланские слова. — Это младший сын короля. Будет выкуп. Не убивайте.

На этом его знание атля иссякло, и он уставился на врагов жалобным грозным взглядом.

— Тебя как звать? — Акалель отцепил от себя мальчика и склонился над раненым. — Гиперборейцы предпочитают смерть плену. Почему ты до сих пор жив?

Лаге с трудом перевел дыхание. У него было рассечено бедро и рука висела плетью.

— Мое дело — защищать принца Атли.

— Хороший из тебя защитник! — хмыкнул акалель. — Давай вставай. — Он схватил оруженосца за край кожаного нагрудника и поставил на ноги. — Поедешь с нами. Слепой принц без свиты… Ты чего на меня так уставился?

Только тут принц заметил, что Лаге смотрит ему в лицо почти в священном ужасе. Рот у оруженосца открыт, зрачки застыли, как у столбнячного. Сам Лаге видел перед собой своего хозяина, принца Ахо, только в атланских доспехах. И говорил этот человек как-то уж больно непохоже на наследника. Дело не в языке: юноша плохо понимал атль. Но были в голосе врага такие интонации, что Лаге ни на минуту не пришло в голову усомниться в правдивости его слов. Их не убьют и даже оставят вместе. Ахо поступил бы иначе…

— Бедный Лаге не знает, кто вы, братец. — Слепой принц в очередной раз вцепился Акхану в руку.

— В-вы похожи…

— Да черт возьми! Мне все равно, на кого я похож! — взвыл акалель, стряхивая с себя Атли. — Вам обоим следует зарубить на носу, кем я являюсь! И обращаться ко мне не иначе, как божественный Сын Солнца, Принц Победитель, Мин-Акхан!

Он дернул щекой, подхватил замолчавшего Атли под мышку и зашагал к своей лошади.

— Перевяжи его! — бросил акалель Кавику, махнув в сторону Лаге.

Оруженосец, не скуля, позволил перетянуть себе раны и отнести в обоз.

Белые черви. Акхану казалось, что они едят его мозг. Он глотал воздух, словно откусывал куски упругой безвкусной пустоты. Ненависть и бессилие. Бессилие и ненависть. Они владели им, вызывая вспышки ярости. Принц катался по столу, рвал ремни — напрасно.

Несвобода. Крайняя степень невладения собой. Сквозь перекошенный рот в него проникали белые черви. Они скользили по губам, заползали за щеку и протаскивали свое ребристое шершавое тело в горло Акхану…

Акалель взвыл и усилием воли выдернул себя из сна. Чьей воли? Точно, что не своей. Там, в утробе серебряного диска, у него не было воли. Акхан глубоко вздохнул и открыл глаза. Возле него на краешке ложа сидел слепой мальчик, положив руку ему на лоб.

— Тяжело, братец? — спросил он беззвучно. — Они пожирают тебя изнутри.

— Что ты здесь делаешь? — Принц сел и растер лицо руками. — Разве я тебя звал?

Вышло грубее, чем он хотел. Тем более что вопрос был праздным: опасаясь происков Тикаля, командующий сам приказал поселить сына Алдерика в своей палатке. Но и терпеть возле себя этого полоумного уже надоело. Никакой он ему не братец. Тем более…

Атли дотронулся пальцем до середины лба принца, и тот не сумел додумать до конца свою обидную, злую мысль.

— Ты считаешь, я навязчив? — В голосе мальчика послышалось раскаяние. — Прости. Но так положено между родными. Ты кричал, не здесь, не по эту сторону сна. Внутри. Если ты помнишь, о чем я.

Акхан заверил, что помнит.

— С чего ты взял, что мы родные? — устало спросил он. — Твои близкие в крепости. Может, ты принимаешь меня за Ахо?

Мальчик хмыкнул так цинично, что все впечатление его наивности пропало.

— Ахо мне не близок, — сказал слепой. — Он хотел убить меня. Разве ты не знаешь?

— За что?

Атли задумался.

— Это долгий разговор. Если у тебя есть молоко…

— У меня есть вино и финики. — Акхан наконец сел в кровати и сделал попытку порыться в деревянном резном ларе у себя в изголовье.

— Только разбавь водой, — поспешно попросил Атли.

И как он обо всем узнавал?

— Я не пью вина, — пояснил мальчик. — У нас запрещено до совершеннолетия.

— Тогда ешь финики. А когда у вас наступает совершеннолетие?

— Сразу после свадьбы. — Атли за обе щеки уписывал сушеные фрукты. — А после рождения первенца мужчина получает все права. Вот почему для отца… для короля Алдерика было так важно появление на свет сына. Он сразу становился государем не только по названию. Отцом для подданных. А когда твоя мать сбежала… Ну, ты сам понимаешь.

Акхан понимал. Чего тут непонятного?

— Мы с Ахо неродные. — Слепой осторожно провел у себя под носом чашей с вином. — Приятное. Пахнет миндалем. Почему?

— У вин разные запахи и вкусы. Это с равнин у Терции, там цветет миндаль, — нетерпеливо пояснил принц. — Так вы с Ахо…