Ник Перумов - Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 2

Игнациус поднял руку. Пальцы заплясали, сплетаясь и расплетаясь в каких-то быстрых, неестественных фигурах. Клара остолбенела – Архимаг Игнациус, давным-давно совершавший все магические действия лёгким движением мысли, прибегает к магии жеста и слова!..

Наудивляться она не успела – сквозь заросли пролегла идеально прямая линия бесшумного и бездымного пламени. Хищные кусты в один миг распались во прах. Открылась тропа, но теперь уже не светящаяся, чёрная. Заросли по обе её стороны, казалось, отсёк исполинский пламенный меч.

– Н-да, – закряхтел Игнациус. – Прямо хоть сам с тобой иди… но не могу, извини, девочка, не могу. Надо поднимать Долину. Дело, похоже, куда серьёзнее, чем мы думаем. И твари с Пути тут совершенно ни при чём.

– Зачем пугаешь, владыка? – упрекнула его Клара. Несмотря на всю её храбрость, душа сейчас пребывала где-то пониже щиколоток.

– Пугаю? Нет, Клара, не пугаю. Отправляйся скорее, не теряй времени, что-то подсказывает мне, что вскоре тропа станет и вовсе непроходимой. Давай, давай, шагай, да не оглядывайся! Удачи в дороге не будет.

Клара молча повиновалась.

…Зеркало уже больше не пыталось сопротивляться. Оно полностью подчинялось воле Императора. Приблизив почти вплотную лицо и не замечая, как под белой латной перчаткой покрывается трещинами и крошится камень оправы, Император вглядывался в изображение.«Да, сомнений нет, это она. Та безымянная девочка, которую когда-то не убил, точнее – не добил один очень злой мальчик». По вискам и лбу стекал пот.

…С неё начинался его счёт крови. Быть может, ей он и закончится – если, конечно, удастся её отыскать. Но почему зеркало в башне Радуги показало ему именно эту девочку, неведомо как выжившую и уцелевшую? Наверное, он слишком сильно и часто думал о ней, сказал себе Император. Быть может, это лишнее свидетельство того, что за обоими покушениями стояла Радуга, очень стараясь выдать их за запоздалые попытки мести Дану и притом надеясь вырвать у него новые легионы? Что ж, своего они добились… подставив несчастных Дану – если только они и впрямь закрепились в Бросовых землях, в чём он лично сомневался.

«Но ты, ты, девушка-Дану, ты выросла, ты прошла сквозь огонь и смерть, тебя, полумёртвую, истекающую кровью, тащили железными крюками с арены угрюмые прислужники, тебя сбросили в ров вместе с другими моими жертвами в тот день… Силы великие, вместе с теми малышками и крошечным младенцем… сбросили в ров, куда открываются ходы некоторых городских катакомб, куда приходят по ночам лакомиться трупами обитатели мельинских подземелий; и ты выбралась отсюда, ночью, вся в липкой крови, выбралась, слыша за спиной отвратительный хруст костей…

Неважно, кто твой спутник. Неважно, кто ты сейчас – бродячая шлюха или, напротив, один из последних воинов народа Дану, до конца сражавшегося с нашествием хумансов. Я в долгу перед тобой. Услышь же меня, Дочь Дану! Услышь и приди! Я огнём и мечом выкорчую с земель моей Империи заразу Радуги; я схватился насмерть с твоим, Дану, старейшим и злейшим врагом, ибо известно, что мечи и копья принесли победу людям лишь после того, как Семицветье сокрушило в незримой войне мощь магии Дану. Услышь меня, Дану! Император не может быть в долгу ни перед кем, даже перед самим собой; Император, не платящий долги, не может оставаться Императором».

Немалым усилием он заставил себя оторваться от зеркала. И магическое стекло тотчас же потускнело, подёрнулось дымкой, онемело, умерло. Только теперь Император увидел раскрошившийся под пальцами его левой руки камень – белая перчатка, похоже, обладала в определённые моменты силой тарана.

Больше в крошечном, без окон, помещении не нашлось ничего интересного. Император некоторое время помедлил, а потом принялся лёгкими ударами дробить каменное обрамление зеркала. Эту добычу он не упустит.

Когда повелитель показался в дверном проёме, таща на себе здоровенное овальное зеркало высотой почти что в человеческий рост, Фесс и Фарг первыми бросились к нему, опередив даже стражу Вольных.

Что представляет собой добыча Императора, Фессу объяснять не было нужды. Магическое зеркало, служащее для связи и для того, чтобы показывать отдалённые места, куда устремляется мысль стоящего перед зеркалом мага.

«Никогда бы не подумал, что Радуга владеет такими заклятиями, – мелькнуло в голове у Фесса. –Но, чтоб мне вновь отведать розог Клары Хюммель, каким же образом повелитель сумел выломать эту штуку? Вон по краям ещё каменная крошка и сколки раствора…»

Император повернулся к Фессу.

– Идём! Кажется, ты кое-что смыслишь в чародействе. Мне тебя надо наконец-то расспросить как следует вот об этой штуке, – и он высоко поднял левую руку.

– Прикажете снять охрану, повелитель? – тотчас спросил какой-то пожилой легат.

– Снимай, – кивнул Император. – Башня пуста, как панцирь сваренного рака. Больше тут ничего не осталось. Маги всё вывезли, а что не вывезли – то принёс я.

– Какая смелость! – раздался чей-то льстивый возглас – кажется, местного купеческого старшины, затесавшегося в толпу. Император неспешно повернул голову, взглянул – и купец тотчас же проглотил язык.

– Мы останемся здесь на несколько дней, – громко сказал Император, обводя свою свиту взглядом. – Многие благородные фамилии Империи хотят присоединиться к нам и нашему правому делу. Надо дать им срок. Несколько свежих легионов уже идут на соединение с нами. И тогда мы дадим бой!

– Повиновение Империи, – отозвался разноголосый хор.

– Мой повелитель, а что делать с сервами и земледельцами? Они сбегаются сотнями, прослышав о походе на Радугу! – шагнул вперёд другой легат. Его имя Фесс знал – Сулла, бывший командир арбалетчиков в городских когортах Мельина, сделавший головокружительную карьеру всего за одну ночь.

– Сформируй запасную когорту, первый легат, – пожал плечами Император. – Назначь опытных центурионов… из числа тех ветеранов, что пристали к нам в Мельине. Пусть учатся. Потому что пока крестьяне – просто смазка для мечей.

– Повиновение Империи! – Сулла стукнул кулаком в латный нагрудник и отошёл.

– Иди за мной, воин, – повторил Император Фессу. – Ты мне должен многое рассказать.

Владыка Империи занимал, разумеется, лучшее здание в городке – ратушу. Однако, едва миновав молчаливую стражу при входе, Император свернул вбок, где темнел спуск в подвалы.

Фесс и Фарг по-прежнему тащили зеркало.