Алина Смирнова - Сердце Пустыни

— Да, Хисаши был бы забавным Королем. С трудом верится, что нам он встретился наемным убийцей… Салидин, ты уверен?

— Уверен, я оставил все указания Гослеру, Синджэ, и Хисаши на случай, если из этого похода я не вернусь. Киран, ты можешь и не идти со мной, вообщем-то я не хочу отдавать подобного приказа. Я хотел попросить тебя, но не знал как…

— Очень просто, ты сделал все правильно. Не нужно спрашивать меня о том, что я бы сделал и без твоего приказа. Я пойду с тобой.

— Спасибо, тогда распорядись…

— Конечно. Переждем бурю и покинем отряд, мои солдаты не подведут, они лучшие.

К моменту, когда оставшийся отряд подошел к пустующему оазису Рахнериса, солнце приобрело насыщенный оранжевый цвет, близился закат, и ветер уже зашкаливал. Оазисы в Эшфере представляли собой огромные каменные базы, построенные из мрамора и стали, в которых могли бы укрыться малочисленные армии от песчаных бурь, в этих базах обязательно был источник воды, магической энергии и примитивное оружие. Генералы асуров и вожди племен, которые захватывали оазис и объявляли его своим, могли по желанию обустроить его, так как желают, разместить там любое число воинов и вооружения, но если же оазис переходил к другому вождю, то все прежние строения могли быть уничтожены по воле победителя.

Песчаные бури в Эшфере и Аэшфере очень сильно отличались. Бури в Эшфере всегда были очень долгими, но не такими мощными, как в Аиэшфере. От одного дня до целого месяца, облака пыли носились по отдельным регионам мира Эшфера, но мощность их всегда была терпимой, в таких бурях можно было спокойно передвигаться в бронированных доспехах, или даже просто облачившись в тяжелые защитные одежды проходить по улицам города Эшфера, который был обнесен высоченной стеной. Но и она не была спасением, песок летал повсюду.

Страшными бурями отличался Аиэшфер, сама буря могла длиться от нескольких минут до часа, но мощность ее по-настоящему была разрушительной. Выжить в такую бурю хоть одному, хоть сотне асуров было не возможно. Раскаленные частицы кровавого песка носились, сбиваясь в смерчи, которые захватывали с собой и металлические предметы и поверженных в кровавой пустыне асуров, и трупы чудовищ и массивные каменные глыбы, оставшиеся от древних руин разрушенных оазисов и дворцов древних цивилизаций. Салидин на личном опыте знал, что такое кровавая буря в Аиэшфере. Половина из тех, кто умирал в Аиэшфере, гибли не в сражениях, а попадая в такие бури.

Рахнерис был особенным в этом смысле оазисом, его предпочитали не захватывать в своих воинах ни один из генералов или вождей, потому что смысла делать его своим не было. В Рахнерисе сходились песчаные бури и Эшфера и Аиэшфера, а поэтому строить там дворцы или деревни не было никакого смысла. Все уносила пустыня.

Загнав машины в специальные ангары, немногочисленные оставшиеся воины Салидина и Кирана поспешили укрыться внутри защитных сооружений, уходивших глубоко под землю. Салидин, вступив на песок и проводив глазами солнце, ощутил первые яростные порывы бури, стерев капельки крови с собственного лица. Аиэшфер был близок… и кровавая пустыня вот-вот настигнет своим раскаленным кровавым дыханием.

Асурам было не обязательно спать, но многие предпочитали спать, чтобы видеть сны при помощи различных волшебных зелий и настоек. Салидин же не любил спать, он был вынужден спать, потому что сны к нему приходили и без помощи волшебства. Он прекрасно понимал, сны приходящие к нему, подарочек от Эльребы, ее маленькая и победоносная месть. Он бы не видел сны и не засыпал так резко без ее вмешательства. Салидин, как и многие другие, предпочитал относиться к Эльребе, и как к девушке и как к дракону. Считая, что в зависимости от ее номинальной формы, Эльреба и он и она… этой удивительной особенностью, пожалуй, мог обладать лишь Золотой Дракон, и Салидин нисколько не претендавал на подобное разложение собственной физической сущности. Так вот почему-то Салидину всегда казалось, что эти сны, которые Эльреба хотела, чтобы он видел, всегда относились к воле той ее части сознания, которая приобретала форму девушки. Не то, чтобы Салидин приписывал мстительность всем женщинам, но другой причины, почему она это делала, он не понимал. Ему почему-то слабо верилось в то, что дракон не способен на действия вне логической цепочки, с другой стороны может быть в этих снах и была какая-то логика, которую Салидин не был способен понять.

Сегодня ему приснилось прошлое, прошлое которое брало свое начало здесь в Аиэшфере. И это был странный сон, как и все сны…

Салидин огляделся, это был дворец Китарис, империи Арушумари…

Именно в развалинах этого древнего дворца империи, которой не было вот уже сотни миллионов лет, душа величайшего Короля среди людей Гильгамеша проскользнула в мир Эшфера и переродилась. Так случилось потому, что Гильгамеш еще при человеческой жизни достиг формы полубога, и его душа приобрела возможность не подчинятся приказам Богов Смерти. И Гильгамеш выбрал этот мир, и пожелал быть перерожденным в нем. Его желание было услышано Богиней — покровительницей пустыни Эа. И она позволила ему родиться, как собственному ребёнку в мире Эшфера. В кровавых песках пустынная Богиня Эа стала матерью будущего Короля асуров, дав ему родовое имя Салидин Рэдгрейв… и Салидин всегда любил Эа, и признавал ее своей матерью и владычицей. Эа родила Салидина в кровавой пустыне, и предрекла ему убить нынешнего Короля Асуров, вручив в подарок легендарный меч из мифов древних асуров — Дамокл, а сама обратилась в вечный песок. Эа отдала все свои божественные силы Салидину, чтобы он смог вырасти и выжить в Аиэшфере, и стать Королем.

Во сне он был ребенком асура, выросшим в Аэшфере, одетым в белую, рваную, полотняную рубашонку, босой, с одним лишь мечом, он жил один в Китарисе, скрываясь днем и выходя на охоту ночью… Эа перед тем, как обратиться в песок воспитывала его, пока ее силы не иссякли…

— Салидин… ты станешь Королем… величайшим Королем Эшфера и всех асуров… — Эа лежала на развалинах, ее тело на глазах у Салидина становилось песком… — Но я уже не увижу этого…

— Мама… не умирай… не оставляй меня одного…

— Надо же, впервые ты назвал меня матерью… Салидин, ты мой Король я рада, что отдаю тебе свою жизнь…

— Эа! Нет! Эа! — руки Салидина и одежда покрылись кровавым песком…

Салидин сидел на коленях, судорожно пытаясь собрать песок, утекающий сквозь пальцы… Богиня Эа стала тем, чем была всегда до сотворения мира Эшфера — песками.

— Эа научила меня всему, Эа подарила мне новую жизнь, не смотря на грехи моей души, а я не смог ее уберечь, — сон изменился, Салидин обрел свое собственное тело и мысли. Салидин взрослый, уже ставший Королем смотрел на асура ребенка, сжимающего меч в руках и заливающегося кровавыми слезами, пытаясь поймать ускользающий песок. Ребенок сжимавший песок, увидел… что осталась лишь одна золотая корона с черными камнями, он сломал ее пополам и сжимая Дамокл в ножнах, вместе с единственным… что уцелело от Эа, продолжая плакать… вышел из дворца Китариса…

Салидин взрослый прекрасно помнил все свои чувства тогда, во сне он переживал их снова… гнев, боль утраты, отчаянье, страх и желание идти вперед. В небе из-за алого тумана зависло красное солнце, палящее и знойное солнце Аиэшфера. Салидин сделал шаг, встав за спину себя маленького, прекрасно понимая, что это всего лишь сон, а ребенок во сне не более чем иллюзия его воспоминаний.

— Эа! Я стану Королем! И уничтожу все на своем пути! И я клянусь тебе… однажды я снова увижу тебя, — закричал маленький Салидин и двинулся вперёд, покидая пустынные равнины мертвых дворцов Арушумари… сон таял и вот уже, иллюзия Салидина из прошлого исчезла и посреди кровавой пустыни и развалин остался лишь Король, по лицу которого пробежала печальная улыбка.

Он обернулся и не ошибся, он чувствовал, что не один во сне. Позади него в длинном белом платье со шлейфом стояла девушка, ее голова и лицо были закрыты широким капюшоном. Единственное, что не закрывал капюшон — ее насмешившую улыбку. Улыбку Повелителя Драконов. Гильгамеш когда-то знал девочку по имени Лилианна Холлинджер и у нее даже было лицо, но вот у стоящей перед ним лица он никогда не видел… Салидин вообще сомневался, а было ли у этой отделившейся части сознания дракона лицо, и видел ли его кто-нибудь…? Или там под капюшоном нет ничего кроме этой кошмарной ухмылки? На ее плече сидел дракон, сине-зеленый, с длинной шеей, он раскрыл свои кожистые крылья и рычал на Салидина, думая, наверное, что Салидин угроза для его матери.

— Тише, тише, мой Измэрэ… я знаю, Салидин и у меня не вызывает восхищения… — дракон подчинился ее словам и сложив крылья, заполз под ее капюшон и свернулся вокруг шеи. — Эа заслужила твоей любви, Салидин и она вкусила ее сполна, прежде… чем снова стала песком.