Шон Уильямс - Необузданная сила
Ученик четко знал, чего ему следовало ожидать. Они уже дрались друг с другом много раз до этого. Его учили сражаться руки этого человек в черном костюме — человека, чье лицо было всегда скрыто от него. Он изучил мельчайшие приемы усовершенствованной версии Джем Со, боевого стиля, включающего в себя элементы Атару, Соресу и Макаши. Он отбил множество необузданных, стремительных атак, которые могли ошеломить даже выдающегося рыцаря-джедая. Он уже перенес бремя многих психологических битв.
Он полагал, что был готов, когда жестокий вертикальный удар застал его врасплох.
Простой двойной удар, вверх, и затем вниз, содержал достаточно силы, чтобы заставить задрожать его запястья и плечи, и чуть ли не лишить обеих рук. Вспышка соединенных мечей была ослепляющей. Он неуверенно отступил назад и попал в центр телекинетического шторма. Мастер использовал его секундную слабость и метнул в него со всех сторон предметы, надеясь таким образом ослабить его бдительность. На мгновение это сработало.
Затем ученик выпрямился и взмахом левой руки оттолкнул предметы прочь. Он парировал беспощадный удар, способный разрубить его пополам и другой, который аккуратно бы снял голову с его плеч. Низко пригнувшись, он атаковал Учителя в живот, а потом резко вскинул меч вверх, надеясь поймать подбородник шлема Дарта Вейдера и пронзить его горло. Красный клинок блокировал удар, но лишь частично. На мгновение они разошлись для короткой передышки, и осторожно кружили друг напротив друга.
Ученик понял, что до сего времени они никогда не сражались на равных. Либо Учитель сдерживался, либо он сам сдавался. Теперь впервые они могли видеть реальные способности друг друга. В то время, как Дарт Вейдер был силен и безжалостен, он сам был быстр и ловок. Помимо того, существовали методы сражений, не включающие световые мечи. Незакрепленные объекты, разогнанные Силой до чудовищных скоростей, превратились в метательные снаряды и летали по всем направлениям. Невидимые руки пытались сжать чужое горло или били так, что подобным ударом можно было бы забить сваю. Пол наколнялся под ногами, несколько балок метались подобно копьям, перегруженные электрические цепи взрывались.
— Ты слаб, — сказал ученик своему бывшему Учителю, когда тот обрушил на него вторую серию сокрушительных ударов, каждый из которых он парировал с элегантной точностью.
Дарт Вейдер сражался блестяще, каждый его удар мог бы стать смертельным. Он стремился к убийству. Все, что ему требовалось — всего лишь один промах, малейшая брешь в защите его соперника.
Ученик поклялся не допустить подобного. Он вертелся и танцевал вокруг Учителя, изучая возможности его защиты.
— Ты полагал, что я умер, — сказал он, позволив этому маленькому торжеству еще более укрепить свою решимость. Световые мечи плясали настолько быстро, что их очертания размывались, разбрасывали вокруг себя искорки, и это было бы чарующим зрелищем, если бы намерения не были столь убийственны. Учение чувствовал дикую, радостную энергию темной стороны, текущую через него, и сопротивлялся ее зову в поисках наилучшего способа закончить действо.
Они сражались, перемещались назад и вперед по залу.
— Теперь я понял тебя, — сказал он, все еще пытаясь заставить своего бывшего Учителя потерять концентрацию. — Ты убил моего отца и похитил меня с Кашиика, чтобы я стал не просто твоим учеником, но и твоим сыном. Так твой отец обращался с тобой?
Интенсивность атак Дарта Вейдера удвоилась.
— У меня нет отца.
Град ударов обрушился на ученика. Шипение ткани и еле ощутимый запах горящей кожи дали понять, что по крайней мере два выпада Дарта Вейдера были чудовищно близко, но он не ощущал боли. С другой стороны, он, определенно, задел за больное.
Заглянув за плечо Дарта Вейдера, он увидел Императора, наблюдающего за поединком, чье лицо скривилось в злобном удовольствии. И ученик понял. Лучший способ, чтобы убить…
Не в ненависти. Что бы ни лежало за черной маской, это не было красотой или счастьем. Только уродство и боль скрывались бы так долго. Ненависти было бы недостаточно, для того, чтобы поменяться местами с Дартом Вейдером.
Вытянув левую руку, он ударил Учителя ситхской молнией. Это остановило стремительные атаки, позволяя ему встать и отдышаться.
— Я не нуждаюсь в ненависти, для того, чтобы победить тебя, — выдохнул он. — Это то, чему ты можешь поучиться у меня.
— Тебе нечему обучить меня, — прозвучал металлический голос Дарта Вейдера. Одна черная перчатка сжалась, и на мгновение горло ученика перестало пропускать воздух.
Он ударил в ответ телекинетической атакой, поражая Учителя в грудь с силой небольшого взрыва, отбрасывая Дарта Вейдера через комнату.
Несмотря на свои размеры и периодическую неуклюжесть, Темный Лорд уверенно держался на ногах. Он приземлился, не упав, и вновь бросился в схватку.
— Я не ненавижу тебя, — продолжал ученик, парируя удар за ударом. — Мне тебя жаль. — С неожиданно появившейся силой, он смог заставить Дарта Вейдера отклониться. — Ты уничтожил меня, того, каким я был, и сотворил таким, каков я сейчас, но идея была не твоей. Она принадлежала Императору, и вот что он уже сотворил с тобой.
Полоска ткани плаща Дарта Вейдера отлетела, дымясь. Они подошли друг к другу так близко, что стояли лицом к маске. Ученик, не отрываясь, смотрел в защитные черные стекла, прикрывающие глаза бывшего Учителя.
— Ты — такое же его творение, как и я — твое, но у тебя никогда не хватало сил взбунтоваться. Вот почему мне жаль тебя. Я не собираюсь более служить чудовищу, и, если будет по-моему, то я удостоверюсь, что и по-твоему не будет. — Вейдер пытался отодвинуться, но ученик следовал за ним, заставляя его держаться на пятках. — Я убью тебя, — сказал он, — чтобы освободить.
Вновь сверкнули световые мечи, и ученик оказался тем, кто нашел брешь в обороне, которую оба искали. Меч Вейдера слишком медленно дернулся, чтобы отразить удар в грудь, позволяя мечу ученика глубоко пронзить его бронированное горло. Вейдер отшатнулся, рука в перчатке поднялась к дымящейся ране.
Крови не было. Вместо того, чтобы продолжить атаку, ученик застыл в изумлении, равно как и его бывший Учитель, забыв о себе.
На мгновение единственными звуками оставались двойное жужжание световых мечей и хрипение дыхательного аппарата Дарта Вейдера.
А потом Темный Лорд засмеялся.
Это был чудовищный звук, полный насмешки и лишенный малейшего намека на юмор. В нем ученик услышал полтора десятилетия страданий и издевательств.
В нем вспыхнул гнев. Он рванулся вперед. Его бывший Учитель едва парировал удар. Второй нанес глубокую рану покрытому черной тканью плечу. Третий глубоко вонзился в бедро.
Дарт Вейдер отступил, сервоприводы визжали в израненных конечностях; световой меч дрожал.
Ученик схватил световой меч обеими руками и сдержал себя. Гнев был знаком и придавал мощь, но также затуманивал сознание, когда более всего была нужна ясная голова.
Вейдер вновь приготовился к бою. Его превосходство над учеником, к сожалению, было утеряно. Световой меч скользил по полу, рассыпая искры, выхваченный из его рук телекинезом. Сила швырнула его в воздух, так, как он когда-то поднял отца своего ученика, и шквал метательных снарядов ударил его с возрастающей силой. Он поднял свои облаченные в перчатки руки, чтобы защититься, но избиение продолжалось до тех пор, пока ученик не вырвал генератор энергетического поля из центра комнаты с жутким треском и швырнул в своего бывшего Учителя.
Генератор взорвался с большей силой, чем он предполагал, отбросив его и всех остальных на пол. Купол из транспаристила раскололся. Повсюду разлелелись осколки. Отзвук взрыва звенел в его ушах еще неестественно долгое время.
Он первым вскочил на ноги, перешагивая через завалы булыжников туда, где Дарт Вейдер лежал лицом вверх, серьезно раненый, кое-где лишенный брони. Плоть и механизмы виднелись сквозь бреши. Наконец-то показалась настоящая кровь.
Ученик стоял над ним с поднятым световым мечом, готовый ударить. Его бывший Мастер пытался подняться, слабо понуждая свое массивное тело двигаться, как ему полагалось. Сервомоторы вымученно визжали. Когда он перекатился, ученик застыл.
Шлем Дарта Вейдера оторвало взрывом. Под ним скрывалось лицо человека, укравшего и поработившего его, жалкое, безволосое, покрытое сетью морщин и старых шрамов. Только в глазах еще виднелись слабые признаки жизни: синие, полные боли, они смотрели на него с неприкрытой усталостью.
Император появился в оседающей пыли с ликованием на лице. Он поднял одну руку, как будто намереваясь коснуться ученика. Ученик почувствовал волну гипнотического внушения, текущего сквозь него.
— Да! Убей его! Он сломен, слаб! Убей его, и сможешь по праву занять его место рядом со мной!
