Рогал Дорн. Крестоносец Императора - Гэв Торп
А также, само собой, Рогала Дорна.
Только Седьмой примарх мог разжечь в Ригантисе такой огонь честолюбия. Кто-то иной, вроде Хоруса или Фулгрима, возможно, очаровал бы его, побудив поставить будущее своего дома в зависимость от результата не только этого безумно сложного прыжка, но и крестового похода в целом, однако Дорн не обладал их лёгкостью в общении или притягательной силой. Его присутствие временами вызывало благоговейный трепет, но куда чаще пробуждало менее яркое и всё же более могучее чувство.
Уверенность.
В прошлом, беседуя с примархом Имперских Кулаков, навигатор знал — твёрдо знал, — что если он приведёт дом Зума в Окклюду Ноктис, то обретёт больше могущества и престижа, чем любой иной новатор на протяжении жизни целого поколения или даже дольше.
То, что Эсуин до сих пор испытывал это чувство, вызвало у него улыбку, хотя она тут же превратилась в гримасу: новый приступ жестоких страданий прокатился по его заштопанному телу и усталому рассудку.
Слава или ничего. Победа или смерть.
Никакой удачи, никаких бросков костей. Факторы предельно просты: либо примарх и Ригантис правы, либо нет.
Ответ они узнают очень скоро.
Перепроверив свои измерения, Эсуин ещё раз оценил положение «Фаланги» относительно варп-потока, что привёл их сюда. За куполом, в невозможном эфире, искрились пятнышки света, пляшущие, будто отражённые лучи звёзд на волнах.
Но там сияли не светила. Не Астрономикан. Он видел варп-отблески разумных существ. Даже сгрудившись миллионами, они сверкали не ярче, чем крохотная свечка рядом с короной звёзды, — но они были там.
Ригантис подал сигнал на отключение варп-двигателей.
Утомлённый сверх всякого предела, Эсуин закрыл третий глаз и утонул в полной темноте. Картины сотрясений и потрясений очередного перехода могли бы сломить его в тот момент — настолько близко навигатор подошёл к утрате контроля над телом и разумом.
Тьма варпа слилась для него с мраком реальности. Сирены умолкли, и воцарилась напряжённая тишина. Они перенеслись успешно, вот только куда?
Если это сработало...
Раньше он не осмеливался даже мечтать о таком, но почему бы и нет? Варп-врата по всей Окклюде Ноктис под контролем дома Зума... Тогда, даже если длань эволюции никогда не толкнёт Ригантиса на путь, ведущий к становлению очередным Патерновой Навис Нобилите, он будет обладать мирской властью практически такого же размаха.
Экипаж уже занял боевые посты, однако по всей «Фаланге» пронзительно заголосил новый сигнал тревоги, от которого зазвенел купол пилястры.
Обнаружен противник.
Эсуин понятия не имел, где именно очутилась «Фаланга», но они явно что-то нашли.
Ранн поймал себя на том, что смотрит ввысь, мимо высоких куполообразных зданий Незримых, в небеса, заполненные реактивными струями и взрывами. С поверхности мира картина выглядела почти безмятежной — гораздо более близкий грохот болтеров и треск лазеров звучали куда назойливее, чем непрерывный рокот двигателей и пушек ударных судов. Спереди доносились скрежет и рычание транспортных танков «Лэндрейдер» и «Спартанец»: передовые отделения 45-го штурмового кадра прорывались к скоплению зданий, в которых владыка Дорн опознал резиденцию планетарного правительства.
Яго приказал соединению двигаться влево, внутрь группы строений с множеством окон, больше похожих на административный квартал, чем на жилой комплекс. Подобные блоки, заполнявшие всю эту часть города, напоминали растущие аркологии на Терре, где размещались миллионы клерков и учёных мужей, необходимых для управления постоянно расширяющимся Империумом.
Снова взглянув наверх, Фафнир увидел ещё более интенсивное сияние — «Фаланга», занимавшая низкую орбиту, била из орудий по вражеским звездолётам, которые пытались прогнать исполинское чудище от своего родного мира. Им это не удастся.
Подобное зрелище не особенно отличалось от того, которое он видел в детстве. Правда, в ту пору, будучи одним из Раннов, селившихся у реки Жизни, он ещё не подозревал, что звезда, кружащая в небесах над Инвитом, на самом деле крепость. Обитатели очень многих планет наблюдали такую же картину на протяжении часов или дней, пока их приводили к Согласию, однако Фафнир всегда видел в «Фаланге» только союзника и счастливое знамение.
Поднимаясь по ступенькам со щитом наперевес и болтером, вставленным в огневую прорезь, Ранн вспомнил день Согласия Инвита. Туда прибыл Император, и Его сын по праву приветствовал Его как давно потерянного отца. Но что случилось бы, если бы Дорн не признал власть Повелителя Человечества? Что, если бы орудия «Фаланги» и гений примарха обратились против его создателя? Какую сокрушительную мощь всего Империума тогда обрушил бы Владыка Людей на непокорный ледяной мир?
Содрогнувшись от таких мыслей, Ранн в ту же секунду пробил деревянные двери и оказался в вестибюле здания. Его прорывники ринулись к лестнице напротив, раскалывая напольную плитку тяжёлыми сабатонами.
Предстояло найти ещё нескольких примархов. Примет ли каждый из них воссоединение столь же мирно, как Рогал Дорн или Хорус?
Ранну почти не приходилось думать о том, что его окружало. Очередной мир, очередное здание, очередной лестничный пролёт. Враги разные, но схожего типа. Бойцы его отделения почти не переговаривались, однако действовали как одно целое. Тишину в воксе нарушали только короткие доклады. Такие операции проводились этой группой воинов — или весьма схожими с ней — уже сотни раз. Они были деталями единого механизма смертоубийства.
За балюстрадой наверху располагались некие фигуры. Осознав их существование, Фафнир в тот же миг определил в них цели и открыл огонь. Воинам отдали простой приказ — истребить всех Незримых. Они нанесут столь быстрый и ошеломительный удар, что враг капитулирует в течение нескольких часов. Они не допустят изматывающей кампании сопротивления.
Сверху полыхнули рубиново-красные вспышки. Повернув щит так, чтобы принять на него лазерные лучи, Ранн выстрелил в ответ — нажал на спуск и изрешетил разрывными снарядами участок, где укрылась его мишень. Под шквалом болтов во все стороны разлетелись куски мрамора и плоти.
Громкие удары наверху известили о прибытии отделений с прыжковыми ранцами, которые атаковали противника на средних ярусах. Другие легионеры высадились на крышу со штурмового корабля, довершая натиск по
