Елизавета Дворецкая - Лань в чаще, кн. 2: Дракон Битвы
– К Дагу хёвдингу прибыл гест от Вигмара Лисицы, а Вигмар Лисица узнал все от своих сыновей, которых посылал на озеро Фрейра вместе с Торвардом конунгом! – обстоятельно рассказывал Хьяльмар, красивый, хотя и несколько полноватый мужчина лет двадцати семи, светловолосый, кудрявый и большеглазый.
От отца он унаследовал любовь поговорить, а от матери – склонность к безудержному кокетству, поэтому, рассказывая, он постоянно прихорашивался и сладко улыбался йомфру Вальборг, даже когда для улыбок не имелось никакого повода. Его самолюбование, которого не одолело даже суровое воспитание, полученное у сурового Дага Кремневого, было противно ей, но она сдерживалась, потому что ее жадному любопытству наконец-то предлагалась пища понадежнее досужей болтовни прибрежных жителей.
– Вигмар Лисица посылал сыновей? Прямо сразу с Торвардом конунгом? – уточнил Хеймир конунг. – Значит, он обо всем знал заранее?
– Да, конунг, он знал заранее, потому что Торвард конунг предупредил его.
– А нас он, значит, не предупредил! – возмущался Эгвальд.
– Просто так получилось, что Торвард конунг оказался в Медном Лесу и попросил гостеприимства у Вигмара Лисицы еще до этого похода.
– Как он мог оказаться в Медном Лесу? – изумилась кюна Аста. – Что за чудеса?
– Ты сказала истинную правду, кюна, как свойственно мудрым и проницательным женщинам! – умильно заверил Хьяльмар. – Именно так – это чудеса! Чудеса – Торвард конунг раздобыл чудесный меч, Дракон Битвы, тот самый, которым владел великан Свальнир, который его мать-ведьма, кюна Хёрдис, украла у великана и передала Торбранду конунгу и который потом, пять лет назад, положили с ним в могилу, когда твой доблестный сын, конунг, славный Хельги ярл, наш родич, и родство это составляет нашу великую гордость, одолел его на поединке!
Это была очень длинная, замысловатая и трудная для восприятия речь, но самое главное все его слушатели поняли.
– Дракон Битвы! – Даже невозмутимый Хеймир конунг не сдержал возгласа и подался вперед. – Он достал его из могилы!
– Да, конунг! Теперь подтвердилось пророчество, сделанное в святилище Стоячие Камни. Позволь, я напомню тебе его!
Явится новыйвоитель отважный,двумя завладеетдраконами двергов.Меч, из курганавернувшийся к свету,кровь злую выпьети снимет заклятье!
– И вот пророчество оправдалось во всем! – продолжал Хьяльмар, с торжественной важностью прочитав строфу. – Два дракона двергов – это обручье Дракон Судьбы и меч Дракон Битвы, ведь их оба выковали дверги. Кюна Хёрдис дала Торварду конунгу обручье, и с его помощью он нашел дорогу к Дракону Битвы. А после этого он пришел к Вигмару хёвдингу, и тот дал ему провожатых, чтобы вернуться во Фьялленланд. А после того Торвард конунг собрал войско фьяллей и пошел к озеру Фрейра. Там он вызвал Бергвида на поединок в святилище Хестирнэс и убил его.
– И он все еще остается там?
– Думаю, что да. Ты же понимаешь, конунг, такое событие, как смерть Бергвида Черной Шкуры, не может пройти просто так. У квиттов теперь немало дел. Во-первых, Вигмар Лисица женит своего сына на сестре Бергвида, хотя, конечно, чести в этом и немного, потому что она же дочь рабыни.
– Она дочь кюны Даллы!
– Конечно, кюна, ты права, но ведь кюна Далла тогда была рабыней. Ну, да Вигмар Лисица и сам не великой знатности. Теперь все другие хёвдинги квиттов получили приглашение скорее прибыть на озеро Фрейра. Там справляется свадьба Вигмарова сына, а кроме того все хёвдинги должны заново подтвердить свои мирные обеты. Теперь ведь их не восемь, а только семь, и исчез как раз тот, чье отсутствие очень и очень меняет все дело! Позвали и Дага хёвдинга – посланец-то все ему и рассказал подробно, чтобы я мог столь же подробно пересказать все вам, – позвали и Хагира Синеглазого из Нагорья, и Лейкнира сына Асольва из Кремнистого Склона. И сам Вигмар Лисица, как слышно, тоже собрался ехать. Наверное, теперь все они уже там. Да, у Бергвида ведь остался ребенок, надо будет решить, что с ним делать.
– А про йомфру Ингитору, дочь Скельвира хёвдинга, там что-нибудь слышно?
– Слышно, что ее видели вместе с Торвардом конунгом. – Хьяльмар хихикнул. – Будто он не расстается с ней и везде водит с собой. Она живет у него в Конунгагорде, усадьбе Бергвида, в которой он расположился, когда убил Бергвида. Слышно даже, что будто бы… Так или иначе, но из сокровищ Бергвида он передал ей золотое ожерелье весом в марку, как виру за ее отца. А поскольку Бергвид убит, то выплачивать золотом уже ни к чему, так что эту выплату можно понять и совсем иначе… Знатная женщина, как ты знаешь, конунг, имеет право получить марку золота и в том случае, если… [24] Короче, понять это можно по-разному… Но я не смею оскорбить слух благородной йомфру Вальборг такими вещами.
Однако этот отказ подтвердить слухи служил им самым наилучшим подтверждением. Еще до того, как Хьяльмар сын Брендольва отгостил необходимый для вежливости срок, Эгвальд ярл уже собрался в дорогу.
– Я швырну ему в лицо выкуп за меня, пусть подавится, хоть и говорят, что он там взял после Бергвида в десять раз больше! – твердил Эгвальд матери, которая пыталась его отговаривать. – Я вырву мою невесту у него из рук, даже если это будет стоить мне жизни!
Хеймир конунг, слыша это, покачивал головой. Ему не хотелось отпускать сына: все понимали, что в таком состоянии тот легко может натворить новых бед, а Торвард конунг сейчас не тот человек, с которым можно ссориться. Но убеждать в этом Эгвальда было бесполезно: с образом Ингиторы для него связывалась память о прежнем благополучии, о гордости, вере в себя и свою удачу, которую он потом утратил. Она стала смыслом жизни Эгвальда, его любовь к живой девушке превратилась в безумную страсть по прежней вере в себя. Получить назад Ингитору для Эгвальда стало тем же самым, что для Торварда было раздобыть Дракон Битвы.
– Но что ты будешь делать, когда вернешь ее? – тревожно спрашивала кюна Аста. – Ведь не можешь же ты на ней жениться теперь, когда Торвард с ней… Если это все правда!
– Правда это или нет – мне безразлично! – с горячей решимостью отвечал Эгвальд. – Она не отказалась от меня, когда я потерпел поражение, она продолжала любить меня, хотя я не выполнил ее условия, и теперь я не откажусь от нее за все сокровища Фафнира! Если я откажусь от нее теперь, это будет гнусным предательством, низостью и неблагодарностью! Я сделаю для нее все, как она все отдала за меня!
Кюна Аста умоляла мужа не пускать сына в поход, который в любом случае не прибавит роду чести, но Хеймир конунг медлил принять решение. Кто-то должен ехать к Торварду, потому что необходимо доставить выкуп за Эгвальда. Расплатиться они должны, их к этому вдвойне обязывает благородство конунга фьяллей, который отпустил Эгвальда просто так, положившись на его слово. Теперь к возвращению долга нет никаких препятствий, и, затягивая дело, они навлекут на себя сомнения в своей честности. А род конунгов из Эльвенэса и так считается скуповатым… Короче, кому-то следовало ехать немедленно, а если уж сам Эгвальд так рвется сделать это, то держать его дома, как маленького мальчика, было бы позором.
– Не прикажешь же ты мне запереть его в чулан! – говорил Хеймир конунг расстроенной жене. – Ничего не поделаешь. Ему уже двадцать два года! Может быть, Вальборг по пути сумеет его успокоить. На ее-то благоразумие ты вполне можешь положиться.
Решение Вальборг отправиться с братом стоило ей многих тревог, размышлений и колебаний.
– Посоветуй что-нибудь! – взывала она к Анвуду, который оставался так невозмутим, словно все эти новости его не затрагивали. – Здесь ведь даже не поймешь, что лучше послужит к нашей пользе и чести – стоит ли нам желать примирения с Торвардом конунгом? И можно ли его теперь достичь?
– Я сказал бы, что не вижу никаких препятствий к миру. Теперь фьяллям и слэттам нечего делить, а жажда ратной славы Торварда конунга на ближайшее время удовлетворена. Знаешь, как говорят: за холмом будет долина, а где война, там рядом и мир.
– Но как этого достичь?
– Там, где одна женщина служит поводом к раздору, другой женщине сама судьба велит сделаться основанием для согласия.
– Каким же образом? – с замирающим сердцем допытывалась Вальборг, прекрасно зная, о чем он говорит.
– Лучшим средством помириться для двух конунгов было бы заключить родственный союз. И я могу сказать тебе, йомфру, что Торвард конунг уже давно думает об этом. Он давно слышал от разных людей, что дочь Хеймира конунга хороша собой, умна и благоразумна. Еще зимой он думал о том, чтобы посвататься к тебе, но эта вражда из-за йомфру Ингиторы, как ты сама понимаешь, лишала его сватовство всех надежд на успех…
