Лариса Гаджиева - Не мы такие - жизнь такая!

– Ну всё, урод. Ты нарвался… – прохрипела я и бросилась на врага. Если встречу Роса, то расцелую в благодарность за такие полезные уроки. Подбитый глаз, прореженные клыки и сломанная конечность – разве не польза? Существо, скуля, уползало от меня, а я стояла, сдерживая свою ярость. Я не убийца, но очень хотелось врезать ещё пару раз, хотя понимала, что уже достаточно проучила негодяя. Все, кто проснулся лишь молча смотрели на эту ситуацию. Никто не спешил на помощь. Вскоре "светлячок" потух, все успокоились и снова легли спать. Лишь тихое поскуливание в дальнем углу напоминало о недавнем происшествии.

– спасибо, Ника. Если бы не ты, он бы меня задушил.

– Я не могла спокойно на это смотреть. Не хочу, чтоб ты умирала… – всхлипнула в темноте девочка.

– тшшшш. Успокойся, малыш. Всё закончилось.

– Ты не понимаешь! Всё только начинается! Мы все здесь умрём!

– О чем ты говоришь?

– Хватит болтать! Дайте поспать! – кто-то пробасил в темноте.

– Завтра поговорим – прошептала я Нике, обнимая. – А пока успокойся. Спи.

Перед сном я вспоминала все последние события. Интересно, как там капитан Рос? Вспоминает ли он обо мне? А Дана и Монор? Даже Зонад успел запасть мне в душу. Я и сама не заметила, как они стали моими друзьями, и я привязалась к ним. Надеюсь, они позаботятся о моей непутёвой кошке.

Утром ничего не изменилось. Лишь существо непонятной расы злобно поглядывало в мою сторону единственным заплывшим глазом, прижимая здоровой правой рукой поломанную левую. Остальные рабы настороженно косились в мою сторону, но приближаться не решались. И было от чего, ведь я худо-бедно обученный боец, а они всего лишь мирные жители каких-нибудь не сильно развитых планет. Через пару часов одноглазого забрали, но через пол часа вернули уже здоровым. То есть с целой рукой. Пёстрый, непередаваемого оттенка синяк под единственным глазом никуда не делся.

Ника рассказала мне про игры. Оказывается, эзвены недалеко ушли от первых человеческих цивилизаций, ведь гладиаторские игры, насколько я помню, были ещё в древнем Риме. Мне как раз посчастливилось принять активное участие в сём мероприятии в качестве гладиатора. Назывались мы конечно другим словом, но как говориться от перестановки слагаемых…

В первом туре принимали участие все рабы, переданные в организацию игр. Определённое количество рабов выпускали в поле с трибунами, выдав какое-нибудь оружие каждому. Затем выпускали животных. Когда у одной из сторон не оставалось выживших, вторая считалась победителем. Хозяева рабов получали на выбор денежное вознаграждение или возможность принять участие во втором туре. Причём, если хозяин хотел забрать раба, а тот в свою очередь не желал покидать игры, он имел право остаться и участвовать во втором туре не зависимо от желания хозяина. Во втором туре сражались между собой те команды, которые выжили в первом.. В третьем туре участвовали обученные воины. Это могли быть как военнопленные разбитых вражеских войск, так и сами эзвены, нарушившие какие-либо законы. В таком случае никто из рабов не выживал, но публика получала поистине кровавое зрелище, зато приговорённые эзвены получали право на жизнь. Если выигрывали животные – их использовали в следующей игре. Если выживали рабы – хозяин получал вознаграждение и славу, а раб – свободу. Из последней схватки выйти мог только один победитель. Поскольку в третьем туре, в зависимости от выживших в первых двух, может быть несколько боёв с разными участниками, победителей в игре может быть несколько. Я надеялась, что мы с Никой в первых двух турах будем в одной команде и я смогу её защищать сколько смогу. Про третий я старалась не думать. И вообще, глядя на разношёрстную толпу рядом с нами я понимала, что шансы выжить ничтожно малы.

Сколько же ещё мне предстоит испытаний? Сколько всего ещё нужно пережить? Временами я чувствую ужасную усталость от жизни, от событий и от потерь, что хочется просто покоя. Иногда жажда жизни сводит с ума и заставляет двигаться дальше. Дышать, думать, что-то делать, радоваться простым вещам, не задумываясь о постоянной опасности. В любом случае я буду бороться. Бороться до последнего вздоха, до последней капли крови, ведь теперь мне есть кого защищать. Ника. Эта маленькая девочка подарила мне надежду. Вот она раса, к которой я могла бы примкнуть и прожить полноценную жизнь. Насколько я поняла, эзвены не смогли завоевать алаидов (расу Ники), поэтому иногда нападают на корабли-одиночки. Эта раса была открыта относительно недавно. За последние 450 лет они сделали огромный рывок в своём развитии и вышли в космос. В отличие от людей, они не засорили свою планету. Видимо их технологии пошли по другому пути.

Ещё Ника мне рассказывала о своём народе и родной планете. Чем больше я слушала, тем больше мне хотелось туда попасть. Кроме мамы, у ники были ещё родственники. Отец погиб несколько лет назад, когда эзвены пытались захватить их планету, и Ника его плохо помнила. Зато у неё было двое дедушек и один дядя – родной брат матери. В тот злосчастный день, когда она попала в плен, они с матерью летели в гости к деду по отцу, который живёт на другой планете – колонии алаидов. Я убедила девочку в том, что оставшиеся родственники её очень любят, переживают и, скорее всего ищут. И вообще, не стоит быть такой эгоисткой и начать думать о своих близких. Ника меня поняла и передумала умирать, ведь где-то во вселенной у неё остались близкие существа, которых она любит. Её глаза загорелись надеждой. Она надеялась, что родня найдёт её раньше, чем она примет участие в играх и выкупит её. Я не стала ей говорить, что её народ находится с эзвенами в состоянии войны и появление алаида здесь маловероятно. Кроме того, наши шансы выжить не так уж велики.

Два раза в день эзвены приносили еду. Я в очередной раз начала пробиваться к котлу, оставив Нику на нашем месте, как вдруг столкнулась с "муравём", державшим в лапах две полные миски. Одну из них он протягивал мне. Я удивленно уставилась не него. Может он туда поплевал? А вдруг у него слюна ядовитая? Мы стояли посреди толпы и получали нетерпеливые толчки со всех сторон.

– держи – сказало существо. Я удивилась, что оно вообще может говорить.

– это мне?

– да. Держи – и впихнуло мне миску. Я с подозрением глянула на её содержимое. Ничего кроме каши там не обнаружив, взяла посуду и направилась к Нике. "Муравей " шёл за мной. Устроившись рядом с нами, он молча стал есть. Ника ничего не замечая набросилась на кашу, я же изучающе смотрела на своего благодетеля. Зачем оно это сделало? Может тоже понимает, что поодиночке здесь трудно будет выжить и хочет сражаться со мной вместе? После еды надо с ним поговорить.