Джеймс Сваллоу - Кровавые Ангелы: Омнибус
Тарик взглядом остановил ответную разгневанную реплику Микила.
— Нам не нужна помощь, — сказал он нейтральным голосом. Один из Расчленителей заговорил.
— Что у вас там? — Он жестом указал на завернутое в накидку тело. — Еще умерший?
— Ничего важного… — начал Тарик, но Дассар позади них громко завопил.
— Изверги! Пожиратели людей! — Шипел илот, защита Орлов Обреченности придала ему смелости. — Ваше время подошло к концу! Мерронцы больше вас не боятся!
Нокс разразился грубым смехом.
— Осторожнее, вассал. Адептус Астартес не слишком-то хорошо принимают оскорбления от маленьких людей…
Дассар опять начал говорить, но Петий шлепнул его тыльной стороной перчатки и тот упал на землю. Десантник спас ему жизнь; если бы слуга и далее продолжал выражать враждебность, люди Нокса были бы вправе наказать его так, как сочли бы нужным.
— Вы должны заткнуть его, — сказал десантник, — пока мы были во главе, они никогда не перебивали нас.
Тарик угрожающе шагнул вперед.
— Но вы здесь больше не командуете. Теперь Орлы Обреченности защитники Меррона и у Императора есть работа для вас в другом месте, Расчленители.
Слова сержанта напрягли обстановку до критической отметки. Но после длинной паузы, Нокс разрядил ее, кивнув Тарику. Он приказал своим людям возвращаться в танк и машина, выбрасывая облака пыли, с грохотом уехала.
СУРОВОЕ выражение лица Консульта не изменилось, когда Тарик рассказал своему командиру об обнаружении еще одного тела. Только когда он вручил металлический фрагмент, на его лице отразилось не более чем беспристрастное раздумье. В конце концов Консульт отложил осколок керамита в сторону.
— Бессмысленно, Тарик. Если это все, что ты смог достать, то главный библиарий со смехом выставит тебя из залов.
— Я подозреваю, что Нокс и его люди знали о трупе до нас.
— Догадка. Я даже помыслить не могу об идее подозревать роту братьев, не имея на то точных, неопровержимых доказательств.
— Они вынудили нас, — сказал Тарик, — я не буду стоять и смотреть, как мой орден осмеивают пожиратели падали…
Стукнув ботинками по камню, Консульт вскочил на ноги.
— Ты забываешь свое место, сержант, уже второй раз за сегодня. Ты хочешь, чтоб это вошло в привычку?
Тарик почувствовал, как покраснел.
— Нет, брат-капитан.
— Хорошо, потому что последнее, что я хотел бы, чтоб один из самых моих доверенных командиров отделения начал вести себя как послушник, поставленный командовать, ясно?
— Ясно, милорд.
Капитан отвернулся.
— Наступает ночь. До рассвета тебе нужно найти что-то существенное, в противном случае Расчленители улетят и дело будет закрыто.
Тарик вышел, на Мерроне уже наступил вечер. Багровое сияние заката еще держалось на горизонте, и выше, немым укором висела над городом все еще полная и выступающая самая большая из лун планеты. Вдоль густой тени от монастыря, сержант дошел до периметра гарнизона. Мимо него проходили другие Орлы Обреченности, оставляя Тарика наедине со своими мыслями. Это было натурой Космодесантника, привитая высшая вера в свои силы, и как остальные братья Адептус Астартес, Тарик всем сердцем знал, что они сильнейшие, самые преданные и самые бесстрашные воины в арсенале Императора.
Несмотря на их высокомерие и жестокость, Тарик неохотно уважал Расчленителей. На их долю выпало больше неудач и испытаний; вышедшие из ада джунглей своего родного мира, их едва насчитывалось полных четыре роты и их единственный космический корабль был древней громадиной, переполненной плохо обслуживаемым оборудованием, как лоскутный "Секач", который он видел ранее. Они были братьями десантниками и Тарику внушала отвращение мысль, что кто-то из членов Легиона Астартес мог опуститься до такого бессмысленного варварства, как охота за невинными гражданскими. Это было его долгом, решил он, не только перед его орденом и мерронцами, но и перед Расчленителями и Императором, чтоб как можно скорее разорвать этот порочный круг подозрений.
— Тарик.
Голос прервал его размышления. Он обнаружил три стоящие в темноте фигуры, их кроваво-черная броня растворялась в ночи.
— Капитан Горн, я думал вы на взлетной полосе.
— Я должен позаботиться о других делах.
Ощущение опасности, как тогда на руинах, вернулось к нему.
— О каких?
— Мое внимание привлекли определенные… циркулирующие слухи. Это мне не нравится.
Тарик ничего не сказал, хотя он не мог увидеть их лица, он мог почувствовать знакомый запах Нокса и одного из его людей с "Секача". Горн продолжил, в его голосе сквозило раздражение.
— Мы насытились этой никчемной песчаной кучей, сержант, и хотим оставить ее в прошлом. И не хорошо задерживать наш отлет ненужными слухами. Тебе понято?
— Я думаю, да, брат-капитан.
— Тогда для твоего же блага, я не хочу больше слышать этот подлый лепет.
Ни говоря больше ни слова, они оставили его на месте, обдумать завуалированную угрозу Горна. Затем в лунной ночи другой голос, плачущий и визжащий, завопил его имя.
Тарик увидел Дассара — тот дрожащей кучей лежал у ног брата Микила, на лице десантника было замешательство, он не знал что делать с завывающим слугой. Тарик поднял того на ноги.
— Что случилось?
По лицу Дассара были размазаны слезы.
— Мой повелитель Тарик, я уничтожен! Я пришел к вам с правдой, и теперь я за это расплачиваюсь — они забрали их! Они забрали мою жену и моего сына!
— Он утверждает, что Красный похитил его семью и затащил их в канализацию, — сказал Микил.
Тарик сузил глаза.
— Вызывай Корика и Петия, — сказал он десантнику, — скажи им захватить оружие ближнего боя.
Пока Микил исполнял его приказы, Тарик расспросил Дассара.
— Что ты знаешь об этих туннелях?
— Паутина канализации, — меж рыданий ответил мужчина, — ведет в главную расщелину. Раньше это было подземным водохранилищем, но сейчас оно пусто.
Логово, подумал Тарик. Как паук-каменщик, Красный прятался в каменных туннелях — как и подозревал сержант.
— Мира и мой сын Сени, они будут убиты! Пожалуйста, я умоляю вас, спасите их!
Тарик посмотрел, как вернулся Микил с другими.
— Я достаточно услышал. Сегодня это прекратится.
Корик передал ему заряженный болт пистолет и четверо космодесантников растворились во мраке.
Микил использовал кумулятивный заряд, чтоб взорвать приржавевший люк на площади, рядом с гарнизоном и с Кориком во главе, четверка прыгнула в зловонный сток.
— Эта вонь — я никогда не сталкивался с такой раньше! — Задыхался Петий.
— Воняет как в скотобойне, — проворчал Корик.
— Хватит болтать! — Рявкнул Тарик. — Смотрите в оба! Мы можем только гадать, с чем столкнемся.
Он оглядел туннель, в котором они стояли, это была широкая труба главного притока или сточного канала. После сотни шагов, Корик указал на маленький, отходящий туннель.
— Сержант, посмотрите. Я думаю это один из воздухозаборников, соединенный с главным залом.
— Слишком узкий для нас, — заметил Петий. Тарик услышал, как позади него Микил зарычал от разочарования.
— Ауспекс что-то чувствует, но я не могу интерпретировать руны…
Отделение остановилась, эхо их шагов умолкло. Тарик напрягся, стараясь услышать хоть что-то над окружающим плеском сточных вод. Он смутно почувствовал шелест каких-то существ, как будто кто-то терся мехом о камни.
— Вверху… — начал Корик, отклоняясь назад, чтоб взглянуть на потолок туннеля. Внезапно десяток больших черных теней отделились от крошащихся кирпичей и упали на грудь Корика. Канализация внезапно наполнилась высокочастотным визгом десятков, похожих на крыс хищных птиц, кусающих броню Десантника, их кислотная слюна плавила керамит. Ослепленный, Корик нажал спусковой крючок болтера и оружие выстрелило. Пока он крутился на месте, очередь превратила ствол в яркую дугу. Болты красными, сверкающими искрами рикошетили от стен.
Когда очередь визжа попала в его плечевую пластину, Тарик прыгнул вперед, отпихивая в сторону Петия; десантник не пострадал, но боевой брат Микил отреагировал секундой позже, чем ветеран Тарик и снаряды попали в грудь и бедро. Микил осел, сползая вниз по изогнутой стене.
Крик брата Корика забулькал; какая-то из крысоподобных тварей, которые роились над его грудной пластиной, пробурилась под броню и изнутри царапала и рвала его. Плюясь ядом, один из грызунов прыгнул на Тарика, тот поймал его в середине полета, сминая животное в кулаке. Некоторое время оно шипело и кусалось и Тарик увидел в его очертаниях красноречивые признаки мутации и скверны. Крошечное тельце вздулось и лопнуло под его пальцами, как перезревший фрукт.
Болтер Корика опустошенно щелкнул и все еще получающий ранения и доведенный до бешенства Орел Обреченности ударил себя замолкшим оружием, отчаянно пытаясь стряхнуть с себя стремительных, кусающихся тварей. Темная артериальная кровь густыми потоками вытекала из сочленений его доспеха.
